На что готовы жертвовать украинские олигархи

Галицкая лига меценатов была создана в 2008-м львовскими предпринимателями. Организация, вдохновителем которой стал местный бизнесмен Николай Рогуцкий, за год выделила на различные донорские программы более 300 тыс. грн. В 2009-м ее бюджет сократился до 15 тыс. грн. «Кризис», — объясняют в организации. Многие предприниматели не могут себе позволить прежний уровень расходов, тем не менее, самые щедрые из них продолжают финансировать благотворительные программы.

Парадоксально, но факт: в мире большую часть благотворительных средств составляют взносы частных лиц, а в Украине — корпоративные пожертвования. Выходит, что отечественные бизнесмены, хотя и беднее своих западных коллег, но щедрее. И это несмотря на кризис.

Разделяй и благотвори
По данным Центра филантропии, за последние два года украинцы пожертвовали на 10% больше. При этом среднестатистический благотворитель (физлицо) направляет на благие цели около 185 грн в год. «Конечно, мы чаще сталкиваемся с проявлением индивидуальной благотворительности, которая в первую очередь связана с потребностью человека отдавать. Но в денежном исчислении корпоративная филантропия масштабнее, чем частные пожертвования населения», — констатирует Вера Павлюк, директор департамента медицинских программ фонда «Украина 3000». И это, как мы уже говорили, сугубо украинский феномен: в развитых странах около 80% благотворительного «рынка» принадлежит частному донорству. Так, в ежегодных отчетах западных фондов, существующих, к примеру, при больницах, корпоративные вклады занимают минимум печатного пространства, остальное — фамилии благотворителей. Отечественные же бизнесмены чаще жертвуют от имени своих предприятий.

«Для украинского общества характернее корпоративная благотворительность, поскольку при нашей полутеневой экономике показать свой высокий личный доход, а потом его использовать на благотворительные цели не каждый решится», — объясняет директор департамента образовательных и научных программ фонда «Украина 3000» Александр Олийнык.

И все же некоторые предприниматели отделяют себя от своих компаний. В большинстве случаев созданию частного фонда предшествует активная прямая филантропическая деятельность его будущего основателя. В некоторых случаях частные фонды появляются в результате реорганизации корпоративных. Яркий пример — Фонд Александра Фельдмана, который стал преемником корпоративного фонда «АВЭК».

«Это очень правильный тренд — разделять благотворительность компании и частную инициативу основателя. В рамках программ корпоративной социальной ответственности бизнес должен выстраивать собственную стратегию, направленную на благотворительность в тех населенных пунктах, где работает компания, либо на те сферы, с которыми она связана. Но у крупных бизнесменов  шире ответственность перед обществом», — считает Анатолий Заболотный, директор благотворительного фонда Рината Ахметова «Развитие Украины».
Конечно, создание бизнесменами частных фондов формирует им положительный имидж как внутри страны, так и за ее пределами. «Любой человек будет делать только то, что ему интересно или выгодно, а разговоры о том, что благотворительность должна быть милосердием без всякой пользы дающему, — это стереотип, не отражающий реалий», — убеждена президент Центра филантропии Светлана Куц.

Впрочем, отделить корпоративную благотворительность от частной инициативы предпринимателя очень сложно. Во-первых, не всегда бизнесмены, жертвующие от своего имени, тратят деньги из личного дохода, а опять же используют ресурсы своих компаний. Во-вторых, выбор направлений такой деятельности зависит от предпочтений собственника.
К примеру, Сергей Тарута не любит афишировать свою благотворительность, которой он тем не менее активно занимается. Формально все проекты финансирует корпорация «Индустриальный союз Донбасса», а не ее владельцы. Бизнесмен увлекается изучением трипольской культуры, и при поддержке ИСД был создан музей «Платар», в коллекции которого собраны предметы, относящиеся к трипольской культуре, скифскому, сарматскому и киммерийскому периодам.

Есть предприниматели, вообще скрывающие свою благотворительную деятельность. «Это может быть связано с мотивацией. Одни хотят увековечить свое имя, а другие руководствуются принципом: пусть левая рука не знает, что делает правая», — объясняет директор Украинского форума благотворителей Анна Гулевская-Черныш. Кроме того, некоторые бизнесмены не готовы публично заниматься благотворительностью из-за налоговых проблем. Ведь озвучить сумму пожертвований означает раскрыть свой доход. Кстати, по украинскому законодательству только 2–5% прибыли, направляемые на благотворительность, не облагаются налогом.

В некоторых случаях бизнесмены-филантропы не создают фонды, чтобы сэкономить на административных затратах. По словам Светланы Куц, иногда бизнесу дешевле использовать персонал своих компаний, а не привлекать сторонних специалистов. Хотя эффективность такого подхода порой сомнительна.

Семейное дело
Можно сказать, что такое понятие, как частный фонд, только появляется в Украине. Из 2,5 тыс. благотворительных фондов большинство — операционные, корпоративные, фонды общин. Однако расходы частных благотворительных фондов, созданных на средства одного человека или семьи, зачастую самые ощутимые. По данным исследования Украинского форума благотворителей, половина таких организаций ежегодно тратит на реализацию донорских программ 0,5–1 млн грн, остальные — более 1 млн грн. Бюджет фонда «Развитие Украины» в прошлом году составил $29 млн, а Фонда Виктора Пинчука — $25,7 млн.
Крупные организации, работающие за счет средств своих основателей, редко берут под управление деньги других компаний и частных лиц. «Мы специально не занимаемся привлечением средств, как это делает большинство неприбыльных организаций в мире. Но у нас есть опыт сотрудничества в данной сфере. Конкретный пример — содействие британского художника Дэмиена Херста в реализации программы «Колыбели надежды», благодаря которой в больнице «Охматдет» был построен современный неонатальный центр для выхаживания проблемных новорожденных», — рассказывает председатель правления Фонда Виктора Пинчука Юлия Чеботарева.

Фонд «Развитие Украины» реализовывает все программы только за счет денег Рината Ахметова. «Для фонда чрезвычайно важна работа на результат, который, во-первых, должен улучшать жизнь людей, во-вторых, качество результата должно соответствовать нашим представлениям и стандартам. Если другие доноры готовы руководствоваться такими принципами, а не сиюминутной выгодой, то сотрудничество с ними возможно», — считает Анатолий Заболотный.

Есть частные фонды, которые, пользуясь известностью в обществе фамилии создателя, собирают средства еще и со стороны. К примеру, Фонд братьев Кличко реализует многие проекты в сотрудничестве с украинскими компаниями. Привлекают деньги фонды Андрея Шевченко и Арсения Яценюка. В бюджете Фонда Елены Франчук «АнтиСПИД» — около 10% средств приходится на взносы частных лиц, 90% — на предприятия, в том числе связанные с учредителями фонда.

Благотворительные фонды в Европе и США обычно предоставляют гранты благотворительным организациям, которые и направляют их в различные проекты. Основная задача фондов при таком подходе — сбор средств (фандрейзинг). Украинские благотворительные фонды зачастую сами реализовывают собственные программы. По словам Анны Гулевской-Черныш, это, как правило, связано с недоверием по отношению к благотворительным организациям. «Все упирается в сомнения по поводу эффективности использования ими средств», — объясняет эксперт. Ведь многие организации не спешат публиковать отчеты о привлеченных средствах, результатах программ, на которые были потрачены деньги доноров.

Фонды Виктора Пинчука, Рината Ахметова, Елены Франчук, Александра Фельдмана, братьев Кличко, Андрея Шевченко ведут большинство проектов самостоятельно. А в тех случаях, когда сотрудничество с теми или иными организациями неизбежно, фондам приходится вмешиваться в их работу. И это связано не столько с недобросовестностью этих структур, сколько с их неспособностью решить какие-то вопросы. Дело в том, что, реализуя гуманитарные проекты, такие организации сталкиваются с теми же проблемами, что и бизнес-структуры. Чтобы гарантировать результат, приходится вмешиваться. Возможно, в силу того, что планка стандартов некоторых организаций занижена. Хотя чаще всего есть другая причина. «Решая вопросы в социальной сфере, наталкиваешься на барьеры, которые организации не могут преодолеть самостоятельно», — говорит Анатолий Заболотный. К примеру, реализуя проект «Остановим туберкулез», фонд столкнулся с тем, что через таможню нельзя вывезти тестовые образцы мокрот на исследование в западные референс-лаборатории. Пришлось вести переговоры с госструктурами, чтобы обеспечить их вывоз. В Украине нет нормативной базы для обеспечения ввода в эксплуатацию высокотехнологичного оборудования по онкологии. Эту проблему тоже нужно решать на государственном уровне.

В то же время сложно судить о масштабах благотворительности тех бизнесменов, у которых нет собственных фондов и программ. К примеру, известно, что Игорь Коломойский принимает участие в благотворительных проектах в Украине и Израиле. В октябре 2006-го он согласился принять участие в финансировании музея «Художественный арсенал». Геннадий Боголюбов, еще один совладелец группы «Приват», оказывает помощь еврейской общине. Кроме того, бизнесмен направляет средства на строительство домов престарелых и аптек для малоимущих. Эдуард Шифрин, совладелец Midland Group, вложил деньги в реконструкцию синагоги в Киеве. В октябре 2007 года при его содействии в столице открылся Религиозно-образовательный центр имени Владимира Шифрина. Бизнесмен участвует в проекте «Возрождение Хортицы». Федор Шпиг — один из покровителей Украинского национального художественного музея. Он долгое время финансирует непрофессиональный детский футбол. Виктор Медведчук помог известному вертебрологу Николаю Касьяну построить центр мануальной терапии в Кобеляках. Один из крупнейших филантропов во Львовской области — Виталий Антонов, президент Универсальной инвестиционной группы. Благотворительные программы реализует Игорь Еремеев, один из собственников группы «Континиум»; Андрей Охлопков, совладелец компании «Союз-Виктан»; Игорь Баленко, совладелец сети супермаркетов «Фуршет». Практически все крупные бизнесмены в той или иной степени занимаются благотворительностью.

Здоровые инициативы
Благотворительные фонды, созданные бизнесменами, как правило, реализуют медицинские и социальные проекты, реже — культурные и образовательные. «Так называемые сферы личного благополучия популярнее среди благотворителей», — говорит Светлана Куц. Кроме того, в этих сферах очевиден эффект от программ, причем его не приходится ждать. Существует даже термин «поп-филантропия». Долгосрочными проектами занимаются те бизнесмены, которые озабочены системными социальными проблемами.

«Сейчас огромное количество денег идет на операции, стипендии для одаренных студентов. Остальные программы даются благотворителям сложнее. Но надо отдать должное фонду «Развитие Украины», реализующему серьезные программы в области онкологии и туберкулеза. В этих программах они выходят на системные, долгосрочные, а не разовые результаты. Системные проекты есть и у Фонда Виктора Пинчука», — рассказывает Анна Гулевская-Черныш. Кроме того, приватные фонды, в отличие от других благотворительных организаций, иногда финансируют мероприятия, направленные на сохранение культурного наследия, на мировую интеграцию Украины и улучшение ее имиджа.

«Эффективная благотворительность — систематическая деятельность, соответствующая определенным стандартам, у которой есть стратегия, тактика, ожидаемый результат. Это не одноразовая раздача бананов и конфет», — утверждает Анна Гулевская-Черныш. Хотя бизнесмены часто идут по самому легкому пути, не вникая в суть проблем, требующих решения. «К примеру, сейчас на государственном уровне принята программа реформирования интернатных учреждений. Мы создаем институт приемных семей и пытаемся найти детям родителей. Если такая политика принята, то зачем какая-то компания или частные лица начинают улучшать материальную базу интерната, покупать оборудование, делать капремонт? Ведь через пять лет этого учреждения вообще не должно существовать», — сетует эксперт. К сожалению, так называемая системная филантропия в Украине пока не очень развита.