Реформа безответственности: почему Конституционный суд признал Конституцию не соответствующей Конституции

Это было в 2006 году, когда Верховная Рада впервые попыталась создать «коалицию тушек». Затем, после роспуска старой и выборов новой ВР, коалиция была сформирована тоже достаточно сомнительным образом. Когда Конституционный Суд узаконил коалицию тушек, политреформа потеряла всякий смысл. Начался переток фактических полномочий к президенту. Доказательство тому — конфликт между Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко. С точки зрения формальных полномочий почвы для конфликтов не было: в парламентско-президентской модели премьер единолично руководит всей исполнительной властью, а президент ходит на приемы и символизирует все хорошее. В украинском варианте президент и премьер продолжили борьбу за власть, как это и было прежде — в президентско-парламентской модели. Но борьба эта была как бы бесконечной, поскольку премьер не мог запретить президенту бороться, а президент не мог уволить премьера.
После отмены политреформы, судьба премьера зависит не от мнения парламентской коалиции, а от настроения президента. А сам парламент вместе со своим коалиционным большинством оказывается не серьезным политическим игроком, а декорацией демократического выбора государства. Бал правит президент, как это уже и было при Леониде Даниловиче Кучме. Теперь снова все так. Да не так.
Кучма был политиком­одиночкой, он не был частью какой­то иерархии и не представлял никаких групп. Да, его поддерживали так называемые красные директора, но он не был им ничем обязан. Они рассчитывали на него не как на часть некой группы, а как на должностное лицо, действующее в их интересах в силу общего происхождения и общих взглядов.
Оказавшись у власти, Кучма встал перед выбором: либо действительно создавать бюрократическую иерархию и становиться в ее главе, либо действовать по-другому. Напомню, что первоначальный проект Конституции 1996-го предусматривал создание иерархии, а именно — исполнительную власть во главе с президентом. Но в последней момент Кучма сделал выбор в пользу другой, привычной ему с партийных времен стратегии руководства — стратегии неформальной власти.
Неформальную власть Леонид Данилович получил путем ловкой нормы о праве отставки премьера. Это означает, что вся формальная власть находится в Кабмине, он осуществляет все управление «народным хозяйством» и что самое главное — ему адресуются все претензии на этот счет. Но поскольку премьер живет с пистолетом у виска, который держит глава государства, то он вынужден прислушиваться к тому, что тот ему говорит. При этом, понятно, что президент не несет никакой ответственности за свои слова, так как он не имеет никакого формального отношения к Кабмину. В результате президент реально превращается в центр власти, формально не имея к этому никакого отношения.
Итак, Кучма был одиночкой, и важна ему была именно независимость от групп влияния и невозможность горизонтальных связей между другими политическими игроками, которые потенциально могли объединиться против неформального лидера. Поэтому его окружение находилось в постоянном движении, а осуществлять это движение помогало право отправлять премьера в отставку. Мы жили в ситуации постоянной смены премьеров, фаворитов, проектов, чехарды и реорганизации власти. Двуглавая исполнительная власть породила феномен, при котором премьер всегда выглядит добрым следователем, а президент — злым. Это дает премьеру, которого обязательно отправят в отставку, замечательную почву для старта собственных президентских начинаний, чего, конечно же, следует максимально опасаться. При Леониде Даниловиче средний срок жизни премьера составлял девять месяцев.
Вот чего добился Виктор Янукович. Он хотел иерархии, но вертикальная власть не стала вертикальнее. Обычная иерархия выглядит пирамидой, вершина которой соответствует высшей власти и высшей ответственности. В Украине удалось создать систему, в которой вершина пирамиды соответствует низшей ответственности, то есть в реальности это пирамида, обращенная концом вниз. Для того чтобы такая конструкция была устойчива, она должна вращаться, как детская юла. Леонид Данилович крутил юлу два срока.
Кроме того, следует помнить, что Кучма, в отличие от Януковича, руководил легитимно, во всяком случае он избирался в президентско-парламентской республике и ею же руководил. А в данном случае, с точки зрения нормативного права, последнее решение Конституционного Суда ровным счетом ничего не означает. Оно является всего лишь основанием для того, чтобы ВР теперь голосовала по положенной процедуре все поправки 2004 года. Не более того. Если парламент, точнее коалиционное большинство, быстренько все это проголосует — значит, они все еще доверяют президенту. Если оппозиция не потребует такого голосования — значит, она в сговоре с властью. Если голосования не будет, а все сделают вид, что у нас уже действует Конституция 1996 года, то такая «идиллия» между ветвями власти продлится до первого конфликта интересов, до первой попытки групп влияния подвинуть главу государства. А случиться это может довольно скоро, поскольку юридическая незавершенность «висит ружьем на стене». Но в любом случае, «отменив» политреформу, власти — и парламент, и президент, и правительство — обильно посыпали свою дорогу к счастью полновесными граблями.

Владимир Золотарев, «Контракты»