Лотос Пустовит. Секрет коммерческого успеха Лилии Пустовит в том, что она не думает о коммерции

В интервью Контрактам дизайнер Лилия Пустовит рассказала о том, что:
1) в Париже легко творить, но жить лучше в Киеве
2) инвесторы не хотят вкладывать деньги в украинскую fashion-индустрию
3) помощь Абрамовича — хорошее подспорье
4) международные байеры к нашим дизайнерам не приедут
5) сама одевается максимально просто

Дизайнер модной одежды Лилия Пустовит любит говорить, что у одежды ее марки лучший в Украине крой. Это мнение разделяют Виталина Ющенко, Анастасия Катеринчук, певицы Руслана и София Ротару. Все они уже много лет постоянные клиентки Лилии. С недавних пор одежду от Пустовит можно купить в лондонском Dover Street Market — Мекке мировых модных тенденций. Лилия чувствует себя лишь в начале большого пути и готовится к завоеванию Европы.

Девушки эмансипе

Большинство выдающихся дизайнеров с мировым именем — мужчины, причем гомосексуалисты. В связи с этим напрашиваются два вопроса: в чем, на ваш взгляд, суть данного феномена и каким образом вы собираетесь вписаться в этот контекст?

— Действительно, почти все великие дизайнеры — представители сильного пола, причем нетрадиционные. Однако они господствуют не только в мире моды, но и в мире живописи, театра, кинематографа. Чем вызван громкий успех таких людей? С одной стороны, им присущи исключительно женская тонкость восприятия и глубокое понимание эстетического. С другой — их физиология, несмотря ни на что, остается мужской, что обусловливает высокую работоспособность и волю сделать блестящую карьеру. Но, если приглядеться повнимательнее, станет очевидно, что ситуация постепенно выравнивается. В последние годы в индустрии моды все чаще появляются, я бы сказала, трендовые женщины, которым удается не только не уступать коллегам-мужчинам в работоспособности, но и формировать новые тенденции. Я имею в виду Стеллу Маккартни, Миуччию Прада, Фриду Джаннини... Примеров много. Впрочем, согласна, это тенденция лишь последнего времени. Еще совсем недавно считалось, что кутюр исключительно мужская парафия.

Что позволило женщинам осуществить этот прорыв?

— Эмансипация, надо полагать! Сейчас девушки все меньше ориентированы на семью и все больше на карьеру. Хотя, по-моему, это и не очень хорошо. Впрочем, говорить обо всех сложно. Что касается лично меня, то я и лирик, и физик в одном лице. Это, наверное, было заложено еще с детства. Папа — спортсмен с довольно жестким нравом, благодаря которому я серьезно занималась спортом, что закаляло характер. Мама — преподаватель этики, эстетики и иностранных языков, именно она привила мне любовь к прекрасному. К тому же я старшая сестра, что само по себе обязывает. Сколько себя помню, никогда не болталась без дела: кружки, секции... Сейчас понимаю, что все это сформировало и характер, и отношение к жизни вообще. Я знакома с огромным количеством людей, которые были гораздо талантливее меня, но так ничего и не добились лишь потому, что относились к жизни по принципу «Завтра, завтра, не сегодня!». Мой же принцип — «Здесь и сейчас!». Если я приняла решение, оно должно быть реализовано. Иначе, какой был смысл его принимать?

Вероятно, у такого подхода тоже есть свои недостатки?

— Безусловно! Признаюсь, мне невыносимо тяжело. В нормально развивающихся модных домах обычно на первых ролях два человека. Один отвечает за креатив, другой — за коммерцию. Как правило, это очень близкие люди, беззаветно преданные друг другу и верящие в гениальность партнера. Я же вынуждена находиться в обеих ипостасях одновременно.

Неужели рядом с вами нет людей, самоотверженно верящих в вашу гениальность?

— (Смеется.) Есть, но, видимо, у них нет коммерческой жилки! Впрочем, я не теряю надежду! Хотя порой становится немного обидно, ведь у меня накопился колоссальный опыт, огромное количество нереализованных идей. А в рамках моделирования одежды так узко и тесно! Да, я люблю fashion, но, если бы могла, с удовольствием расширила бы сферу деятельности, например, занялась разработкой дизайна мебели и интерьеров. Однако такой возможности пока нет. И дело не столько в деньгах, столько в отсутствии качественного и налаженного менеджмента по всем направлениям деятельности компании. Одной охватить все невероятно сложно, да и нет в Украине развитой индустрии модного бизнеса. Народ знает имена каких-то местных дизайнеров, но вряд ли кто-то сможет толком ответить на вопрос, в чем различие их стилей или где можно купить их одежду. Кто может похвастаться, что носит вещи украинских модельеров? Я считаю, что это общегосударственная проблема, следствие которой — упадок национальной легкой промышленности. Хочется верить, что вскоре ситуация изменится, как это произошло с недавних пор в России.

Что вы имеете в виду?

— За последние несколько лет там появилось несколько национальных брендов, которые весьма успешно развиваются. Это прежде всего Denis Simachev (Денис Симачев. — Ред.), CHAPURIN (Игорь Чапурин. — Ред.), Alena Akhmadullina (Алена Ахмадулина. — Ред.), я уже не говорю о Valentin Yudashkin (Валентин Юдашкин. — Ред.)! За этими брендами стоят дизайнеры, у которых большие команды, огромные бюджеты. Симачеву, например, помогает Роман Абрамович. Это серьезное подспорье!

— А не стать ли мне дизайнером кресел?

Впрочем, меня, как бы пафосно это ни звучало, интересует не только персональная самореализация, но и глобальное развитие украинской моды, поэтому я согласна работать на перспективу. Надеюсь, следующему поколению наших дизайнеров придется легче, они не будут вынуждены пробивать лбом стену.

Почему, по вашему мнению, украинские предприниматели не хотят инвестировать в национальный модный бизнес?

— Хотя бы потому, что речь идет о длинных инвестициях. У нас долгий производственный цикл: ткани закупаются за год до выхода коллекции, сама коллекция шьется полгода, потом она демонстрируется на показе, лишь после этого по ней отшиваются вещи, которые поступят в продажу. А в рознице, как известно, существует еще и отсрочка платежей. То есть деньги инвестора возвращаются нескоро. Видимо, украинские предприниматели пока не готовы к долгосрочным инвестициям в fashion-бизнес, да и не слишком переживают по поводу развития национальной легкой промышленности в целом. Сейчас большинство украинских предприятий работает с итальянскими компаниями по давальческим схемам, а те в свою очередь размещают производство тканей в Азии. И этот порочный круг некому разорвать. Следовательно, и толковым fashion-менеджерам неоткуда взяться. Меня утешает то, что это просто не может длиться бесконечно. По крайней мере, стереотип о том, что импортное по определению лучше, уже преодолен. Например, потребители масс-маркета, еще недавно не задумываясь выбирали то, что дешевле, а сейчас готовы покупать made in Ukraine из принципа. К сожалению, это еще не поняли те, кто мог бы на этой тенденции хорошо заработать.

Парижский шик

В советские времена профессия художника-модельера считалась едва ли не элитарной. Как вам удалось поступить в такой престижный вуз, как Киевский институт легкой промышленности?

— Чудом! Вообще я окончила школу с золотой медалью, поэтому для поступления мне нужно было сдать всего один экзамен, но обязательно на «отлично». «Пятерку» я не получила и поначалу очень расстроилась. Зато успешно сдала остальные экзамены и, наконец, стала студенткой. Родители, конечно, мной очень гордились, ведь конкурс был девять человек на место!

Интересно, ваша мама была модницей?

— Нет! Модником был папа. Люблю разглядывать старые семейные фотографии — на них папа такой пижон! Он и сейчас выглядит кавалером.

Вы шили для него что-то особенное?

— Нет, к сожалению, как-то не сложилось. Кроме того, мужская одежда — не моя стихия. Но, случается, я дарю ему одежду других дизайнеров.

Помните первую созданную вами вещь, за которую удалось выручить деньги?

— Сейчас что-то конкретное вспомнить сложно. Помню лишь, что еще во времена учебы в институте мы все немножко подрабатывали, шили на заказ. Если говорить о первой коллекции, то это было уже после института, когда работала по распределению на швейной фабрике в Бендерах. У меня были две подружки, подрабатывающие моделями. Одна из них, очень бойкая, получила юридическое образование. Она и предложила всем нам создать импровизированный театр моды. Мы шили какие-то наряды, сами их показывали и пытались продавать своим же знакомым. Наши друзья диджеи помогали музыкально оформлять эти постановки. Все напоминало веселую дружескую тусовку. Если говорить о более серьезных, профессиональных коллекциях, то они появились в середине 1990-х, когда я начала трудиться в Киевском центре моды «Экста», куда меня пригласили знакомые. Работая там, в 1996 году я отправилась в Вильнюс на международный дизайнерский фестиваль In Vogue с собственной коллекцией и завоевала Гран-при. Председателем жюри был Даниэль Эштер, в то время владеющий модным брендом Daniel Hechter. Выдающийся человек, один из пионеров прет-а-порте. Он увидел мою коллекцию и пригласил к себе стилистом. Так я отправилась в Париж.

Вероятно, во Франции вам пришлось пережить культурологический шок?

— Не то слово! В те годы начинали греметь такие имена, как Джон Гальяно, Александр МакКуин, они только приступали к своей работе в великих французских домах, но уже переполошили весь модный мир. В то же время вокруг творило очень много английских стилистов, манера которых чрезвычайно радикальна. И на всем этом фоне пышным цветом расцвел минимализм! У меня просто голова шла кругом. Тогда, попав в эту среду, я и ощутила в полной мере, что такое креативное мышление. Конечно, я старалась посещать показы великих дизайнеров. Помню, меня невероятно поразили коллекции Эмануэля Унгаро и Кристиана Лакруа. Это был настоящий haute couter: розовый подиум, весь усеянный лепестками роз, роскошные платья!.. Все это настолько не совпадало с тем, что я оставила в Украине! Вспомните тот «бандитский visual», ужас провинциальный: накладные ногти, мини-юбки, декольте, ботфорты, пиджаки малиновые...

Наверное, не все жители Парижа обладают отменным вкусом.

— Дело не только в этом. Но и в особом положении, которое занимает творческий человек в цивилизованном европейском обществе. Там ценятся идеи сами по себе. Работает целая армия хедхантеров, которые эти идеи ищут. И если тебя найдут, заметят, то создадут абсолютно все условия для полноценной работы. Ты, главное, твори, придумывай, все остальное тебе организуют! Я хочу сказать, что на Западе гораздо проще быть просто творческим человеком.

Чему вас научила работа в модном доме международного уровня?

— Всему. В те годы в Украине не было fashion-индустрии в принципе. Никто понятия не имел, каким образом строится работа модного дома. И, конечно, попасть в такую структуру, увидеть все изнутри, для меня было огромным везением! Для меня, например, стало открытием, что коллекция делается очень большой и включает в себя так называемые подиумные вещи, которые, скорее всего, никогда не продадутся, в лучшем случае после показа они будут красоваться на манекенах в витринах. Зато по ним шьется коммерческая одежда, которая вообще не участвует в дефиле, но хорошо покупается модными магазинами.

Как же вы решились покинуть этот рай?

У дизайнера мощная теоретическая база

— Ну не такой уж там и рай... Обратите внимание: все, у кого есть возможность жить и там и тут, предпочитают жить на два дома. Я бы не хотела навсегда остатьсяв Париже. Очень люблю Киев — мне здесь комфортно. Кроме того, за границей бывало сложно и одиноко из-за нехватки русскоязычных, я бы сказала, славяномыслящих людей. У нас свой, особенный менталитет, особое восприятие юмора. Немногие эмигранты находят там свое счастье.

Кроме того, ощущала, что, оставаясь в Париже, не могу самореализоваться в полной мере. Казалось, вот, вернусь в Украину, начну делать коллекции только под своим именем и только такие, как мне хочется. И никто мне не будет рассказывать, что я работаю в консервативном доме со сложившимися традициями, о которых, боже упаси, ни на минуту нельзя забывать. Подтолкнуло и то, что Даниэль Эштер продал свой бизнес. В дом пришли немецкие стилисты, которые начали штамповать тривиальный массмаркет с невысоким уровнем дизайна. И тогда стало окончательно ясно, что нужно сделать выбор. Либо обивать пороги модных французских домов со своим резюме в поисках новой работы, либо вернуться домой. Я предпочла второе, возможно, избрав путь наименьшего сопротивления. Тем более что нашлись советчики, которые уверяли, что здесь меня помнят и ждут.

Родные пенаты

И что, родина встретила вас с распростертыми объятиями?

— Ой! У меня была жуткая депрессия! Раздражало буквально все. Оказывается, когда живешь на чужбине, помнишь о родине только хорошее. Издалека все кажется милым и родным. А когда возвращаешься, начинает бесить каждый таксист. Думаешь: «Как у нас тут все ужасно!» Оказавшись без постоянной работы, чувствовала себя очень растерянной, не знала, куда себя деть. Но зато именно в этот период жизни открыла для себя сахаджа-йогу, которая помогла мне не сломаться, устоять. Я вдруг начала понимать, как много в нашем мире иллюзий и как много их было у меня.

Вы хотите сказать, что теперь у вас нет иллюзий?

— Я и сейчас очень романтична. Не в этом суть. Главное — я начала наслаждаться настоящим. Раньше искала себе цель, стремилась к ней изо всех сил, наконец, достигала и мучительно начинала соображать, на завоевание какой вершины отправиться теперь. То есть реализация желаний не порождала ничего, кроме новых желаний. В таком замкнутом кругу нет места счастью и, кстати, успеху тоже. В такой системе координат это просто невозможно. Бывало, что, спустя какое-то время, вдруг начинала понимать, как же я была счастлива вот тогда-то и как не ценила это! Не умела жить здесь и сейчас. Только практикуя медитацию, смогла откорректировать собственное восприятие мира. Во время нее уходят все мысли, желания, происходит полная перенастройка организма и сознания, ощущаешь себя частью Вселенной... Но моя беда в том, что у меня завышенные требования ко всему, в том числе и к себе самой. Стараюсь работать над тем, чтобы быть человечной. (Смеется.) Хотя в условиях бесконечного цейтнота это почти невозможно.

Ваши духовные практики как-то связаны с появлением бренда NB Pоustovit?

— Полагаю, да. Во всяком случае, именно тогда, когда они начались, мир будто откликнулся на мои желания и потребности. Помню, подбирала для одной популярной группы ткани для костюмов, в которых музыкантам предстояло сниматься в новом клипе. Искала, искала и случайно «нашла» директора Nota Bene (один из крупнейших импортеров тканей в Украине. — Прим. ред.). Нескольких минут общения было достаточно для начала сотрудничества. Так и появился модный бренд NB Pоustovit. Примерно в тот же период в Украине появилась своя Неделя моды — Ukrainian Fashion Week, тогда же мы стали показывать коллекции в Москве. Словом, все начало складываться и тесно переплелось: моя работа и над собой, и над карьерой.

Если все так замечательно складывалось, почему полгода назад вы прекратили сотрудничество с компанией Nota Bene?

— Партнеры расстаются, когда все либо очень хорошо, либо очень плохо. У нас все было слишком хорошо, именно это завело в тупик, из которого мы решили выходить порознь. И сейчас у меня очередной период переоценки ценностей — ощущаю себя в начале большого и интересного творческого пути.

Вы, проработав в украинской fashion-индустрии более десяти лет, ощущаете себя в начале?

— Представьте себе! Проработав в модном бизнесе более десяти лет, накопив колоссальный опыт, достигнув серьезных результатов, ощущаю себя в начале. Поводом к этому послужил хороший старт бренда Pоustovit на международном уровне. По моему глубокому убеждению, нашей команде удалось невозможное. Наша одежда продается в лондонском концепт-сторе Dover Street Market, который входит в десятку лучших модных магазинов мира. Он находится в престижнейшем районе столицы Великобритании — Mayfair, где расположены бутики самых знаменитых модных домов. Пока ни один модельер постсоветского пространства не представлен в магазинах такого уровня. Это место, где мечтают, но никогда не будут продаваться 90% дизайнеров всего мира. Я сама прежде, каждый раз приезжая в Лондон, обязательно заходила в Dover Street Market, когда еще мечтать не могла увидеть там свои вещи. Продаваться там для дизайнера — все равно что музыканту работать вместе с Бьорк, Ником Кейвом и Эми Уайнхаус одновременно.

Как вы этого добились?

— Для меня очень важно, что данный прорыв стал результатом упорного труда, а не глобальных финансовых вливаний. Этому также предшествовало мое сотрудничество с Дэвидом Фоули, который несколько лет назад открыл в Киеве магазин модной одежды Atelier 1. Мы познакомились на одном из показов Ukrainian Fashion Week, ему очень понравилась моя коллекция, и Дэвид предложил поработать вместе. После чего я со своей командой начала создавать одежду под маркой Pоustovit for Atelier 1. В Dover Street Market наша одежда попала благодаря Дэвиду. Именно он сломал стереотип относительно того, что украинская мода неинтересна миру. Идея состояла в том, чтобы предложить рынку космополитичную украинскую одежду, которая в то же время подходила бы самой радикальной части фешн-потребителей с абсолютно свободным творческим подходом к тому, что на себя надеть. Дело в том, что вещи в Dover Street Market очень своеобразны. Я бы назвала их интеллектуальными. Модные, но в то же время вне времени. В них очень много черного цвета, сложный крой, чрезвычайно высокое качество, они узнаваемы. Все марки, продающиеся в Dover Street Market, объединены этими принципами.

И чтобы выяснить, насколько им соответствуете вы, в Киев специально приезжал президент лондонского концепт-стора?

— Да, мы встретились с Эдрианом Джоффе за завтраком и у нас состоялся интересный разговор. В частности, он интересовался, не хочу ли я эмигрировать, чтобы стать главным дизайнером какого-нибудь знаменитого дома. Я ответила, что такая перспектива меня не прельщает. Хочу жить здесь, на родине, развивать собственный бренд, быть независимой и находиться в гармонии с собой. Думаю, ему было важно убедиться, что я соответствую установленной в Dover Street Market своеобразной корпоративной культуре. В противном случае наше сотрудничество не состоялось бы.

Не родись гламурной

Я давно убедилась, что работать нужно без оглядки на коммерческую выгоду, хоть это и непросто. Нужно просто стремиться как можно лучше делать то, к чему лежит душа, и тогда коммерческий успех придет сам собой. Вот, совсем недавно получила несколько писем от руководителей известных итальянских и швейцарских модных магазинов с интересными предложениями о сотрудничестве. Очень надеюсь, что коллекцию весна-лето мы покажем в таком глобальном шоу-руме для них всех. И с нетерпением жду, когда украинские модные магазины придут с заказами к украинским же дизайнерам. Наша одежда давно достойна быть представленной наравне с выдающимися международными брендами.

Украинские дизайнеры часто жалуются на недостаток внимания не только со стороны руководства местных модных бутиков, но и на то, что на нашу Неделю моды не приезжают международные байеры...

— Они и не приедут! Жаловаться нечего — байеры просто физически не успевают. Когда была в последний раз в Лондоне, лишний раз в этом убедилась. У этих людей график расписан, как говорится, от и до. Они на Нью-йоркскую неделю часто успеть не в состоянии! Ограничиваются тремя: Миланской, Парижской и Лондонской. Тут достаточно произвести элементарный расчет. Три недели длятся сами эти мероприятия. Прибавьте к этому показы в шоу-румах (две-три недели до показов и после)! Остаются какие-то два месяца, чтобы оформить заказы на сезон. У людей реально нет времени на приезд в Украину. Модных брендов так много, что у байеров расписано время по часам. Они же не просто глазеют на модную одежду! Они совершают серьезный выбор: какую именно модель заказать, в каком цвете, из какой ткани. Это колоссальный труд! И ехать к нам международным байерам просто незачем: у них масса предложений со всех уголков мира. Это украинцам нужно ехать к ним и предлагать свою одежду, если есть что предложить и из чего выбрать!

Скажите, а вы по утрам мучаетесь, выбирая, что надеть?

— Нет, абсолютно! Хотя порой кажется, что мне следовало бы почаще задумываться на эту тему. Что-то я совсем перешла на демократичный стиль, надо бы о туфельках и юбочках не забывать. Когда на вечер не запланированы какие-то особые мероприятия, одеваюсь совершенно незамысловатым образом.

Анкета

Лилия Пустовит родилась 9 декабря в Виннице

Образование: Киевский институт легкой промышленности

Самое большое разочарование: у меня нет разочарований

Достижения: президент синдиката моды Украины. Обладатель Гран-при «Золотая пуговица» фестиваля In Vogue в Вильнюсе. Постоянная участница UFW и Недели моды в Москве. Председатель жюри конкурса молодых дизайнеров «Погляд у майбутнє»

Кем бы могла стать: fashion-журналистом

Главное событие в жизни: знакомство с медитацией по методу сахаджа-йоги

Хобби: фото, путешествия, коллекционирование впечатлений

Последняя прочитанная книга: М. Грушевский «История Украины»

Жизненное кредо: делай что должно и будь что будет

Последняя крупная покупка: оборудование для швейного производства