Позитивы кризиса. Арсений Яценюк верит в очищение банковской системы

В случае дальнейшего ухудшения конъюнктуры мировых рынков $16,4 млрд займа МВФ может оказаться недостаточно для стабилизации нашей экономики и удержания гривни. Готовы ли к этому в Украине?

— Все будет зависеть от политики правительства и центрального банка. Поэтому надеяться, что благодаря лишь займу МВФ все изменится к лучшему, не стоит. Кредит — это только один из элементов финансовой стабилизации, возможность, которой еще надо правильно воспользоваться. Часть средств планируется направить на рекапитализацию банков, а деньги, предусмотренные для поддержания платежного баланса (фактически обменного курса), вряд ли используют в полном объеме. У нас почти $32 млрд золотовалютных резервов, а также еще $16,5 млрд займа. Что касается прогноза платежного баланса, он будет откорректирован в лучшую сторону. Ожидание дефицита торгового баланса на уровне $16 млрд, скорее всего, не оправдается, и можно будет говорить об определенной стабилизации.

На чем же основывается такой оптимизм?

— Рост импорта замедлится в первую очередь благодаря удешевлению нефти. Вместо прогнозируемых $147 за баррель в июле сейчас она стоит около $55-60. А стоимость нефти влияет на цену других энергоносителей. Так, россияне в формулу стоимости газа закладывают цену нефти за последние девять месяцев. Снизится и импорт потребительких товаров. Например, автомобили в Украину перестанут завозить в таких объемах, как раньше.

С экспортом все намного хуже. У металлургов проблемы, и они должны были возникнуть, поскольку двукратный рост цен не может продолжаться бесконечно. Не оправдались ожидания и по поводу экспорта аграрной продукции — сказались ее низкое качество и финансовый кризис. Потребительская корзина развивающихся стран существенно ухудшится. А это изменит баланс на мировом товарном рынке — продукты питания подешевеют.

— Я был категорически против летней ревальвации гривни до 4,55 UAH/USD. Я предлагал выкупать доллары по 4,75 UAH/USD

Наконец, состояние такого элемента платежного баланса, как инвестиции, будет зависеть не только от экономической, но и от политической составляющей. Надо четко понимать, что из-за кризиса денежные знаки в мире ходить не перестанут, они никуда не исчезнут. Просто раньше деньги были сконцентрированные, скажем, в миллионе точек, сегодня — в тысяче. Рано или поздно инвестор пойдет в Украину. Главный вопрос — с чем. До последнего времени объемы реальных капиталовложений в промышленность были незначительными, средства прежде всего направлялись в финансовый сектор и краткосрочные заимствования. При этом заимствования шли как от самих себя, то есть своих же офшорных компаний, так и от реальных инвесторов. Важная составляющая прямых иностранных инвестиций — поступления от приватизации. С этой стороны я оцениваю следующий год скептически. Не думаю, что от продажи государственной собственности мы сможем получить значительные средства.

В таком случае удастся ли наполнить стабилизационный фонд?

— Фонд будет наполняться за счет двух источников: приватизации и выпуска ценных бумаг. Но я бы делал акцент не на наполнении, а на использовании фонда. Если направления будут четко определены, осуществить заимствования окажется значительно легче. При условии внутренней макроэкономической дисциплины средства в фонд можно будет привлекать под приемлемые проценты.

Антикризисный закон предусматривает рефинансирование внешних долгов банков. А что делать с заимствованиями компаний?

— Не исключаю, что внешний долг придется переводить во внутренний. Надо готовиться к рефинансированию внешних заимствований платежеспособных отечественных компаний, возврату внешних долгов и работе только за счет внутреннего ресурса. Это сложно по нескольким причинам. Понятно, что возможности Национального банка в поддержании ликвидности ограничены определенными ежегодными показателями роста денежной массы и денежной базы. Часть компаний будет реструктуризирована. Но страшного в этом ничего нет — не только Украина оказалась в такой ситуации. Главное — не допустить дефолтов по суверенным обязательствам. Но этот вопрос будет решен, прежде всего и за счет программы МВФ.

Текущие экономические проблемы — больше следствие мирового кризиса или внутренней политики?

— Металлургов подкосил мировой кризис. Хотя металлургические заводы остановились не во всех странах. В Украине это произошло из-за неготовности отрасли к мировому конкурентному вызову. Делая ставку исключительно на экспорт и игнорируя внутренний рынок, металлурги допустили ошибку, поэтому и работают сегодня на склад. Но хозяин всегда делает то, что ему выгодно, а государство должно руководствоваться своими целями. Разве государство не знало, что нужно развивать внутренний рынок, без которого экспортно ориентированные отрасли рано или поздно станут источником проблем? Конечно же, знало!

Снижению конкурентоспособности экономики способствовали и государственные монополии, которые вместо того, чтобы сокращать собственные расходы, повышали цены на фоне роста стоимости металла. Дошло до абсурда: российские железнодорожные тарифы вдвое ниже украинских. О какой конкурентоспособности можно говорить?!

Что касается инфляции, внешним факторам она обязана лишь пятью процентами из двадцати трех. Все остальное сделано нашими руками.

Был ли отказ в начале лета от режима фиксированного валютного курса своевременным? Ведь выкупая излишек долларов, Нацбанк мог увеличить резервы.

— Я был категорически против ревальвации гривни до уровня 4,55 UAH/USD. В июне на заседании Совета Национального банка я предлагал установить курс 4,75 UAH/USD и покупать по этой цене все поступающие доллары. Высказывались опасения по поводу валютных спекуляций, но я предостерегал: еще неизвестно, кто кого нагреет. Если бы центральный банк покупал тогда доллары по 4,75 грн, он сам стал бы в положительном смысле «спекулянтом». За три месяца золотовалютные резервы можно было пополнить на $7–10 млрд. Представляете, какая это подушка безопасности? Сейчас доллары продавали бы по 5,70 грн, стабилизировали бы ситуацию и получили бы курсовую разницу, которая пошла бы в доходы центрального банка.

Каким должен быть оптимальный режим обменного курса?

— Дискуссия на эту тему ведется не только в Украине, но и в самом МВФ. Однозначного ответа до сих пор нет, есть скорее мода. В последние годы стало модным инфляционное таргетирование, предусматривающее гибкость обменного курса.

Проминвестбанк будут спасать частные инвестиции. На кого рассчитан предусмотренный антикризисным законом механизм рекапитализации банков?

— Я выступал за государственный контроль над Проминвестбанком. Считаю, что через его присоединение к Укрэксимбанку или Сбербанку можно было увеличить государственное присутствие на рынке и спасти вкладчиков и кредиторов конкретного учреждения. Укрэксимбанк получил бы клиентскую базу, сеть отделений и довольно хороший кредитный портфель. Это был бы серьезный рост капитализации. Но вмешались политики, и поправка к антикризисному закону (выделение Укрэксимбанку $1 млрд грн на приобретение Проминвестбанка. — Прим. ред.) не нашла поддержки.

Насколько мне известно, акционеры банка вместе с НБУ приняли решение о привлечении частного инвестора. Это тоже выход. Главное, чтобы банк не упал.

Спрос со стороны других банков на механизм рекапитализации будет зависеть от политики центрального банка в отношении ликвидности и предоставления стабилизационных кредитов и поведения собственников. Ответственные акционеры вряд ли выстроятся в очередь, чтобы сдать свои активы государству и остаться ни с чем. На случай неплатежеспособности банков, неспособности их акционеров исправить ситуацию и отсутствия инвесторов у правительства есть неплохой рецепт. Но переоценивать механизм рекапитализации не стоит. Он не гарантирует финансовую стабильность всех без исключения банков.

Критики американского плана Полсона настаивали, что не следует тратить государственные средства на спасение тех, кто неадекватно оценил свои риски. Это утверждение справедливо и в отношении многих украинских банкиров?

— Действительно, не надо тратить деньги на тех, кто вел неправильную политику. Однако беда в том, что эти сбитые летчики никаких рисков, кроме потери акционерного капитала, не несут. Теперь государство должно разбираться с их вкладчиками и невероятно большими кредитными портфелями. Часть долгов придется рефинансировать, а часть возвращать.

Но даже при таких обстоятельствах нельзя говорить, что капитализм не сложился. Дело в том, что любой капитализм и либерализм невозможны без государственного вмешательства, причем не через собственность, а через регуляцию и создание правил игры. Поэтому из кредитного кризиса необходимо сделать серьезные выводы в отношении системы государственного регулирования и принуждения. Об этом не первый год говорят и на Уолл-стрит, и в Сити, и это именно то, что нужно Украине. Речь идет о четком механизме ответственности собственников и менеджмента банков и жесткой регуляции с элементами принуждения как со стороны центрального банка, так и со стороны других регуляторов финансового сектора.

Кризис показал, что, несмотря на приход иностранного капитала, отечественная банковская система не стала устойчивее. Причина в регулировании?

— К сожалению, в последнее время вопросы надзора отошли у центрального банка на второй план. О нормах Базель-2 там даже не вспоминают, Базель-1 так и не привели до ума... Как заместитель председателя НБУ я хотел ввести институт офицеров банковского надзора. Это должны были быть «овчарки», которые патрулируют деятельность первой двадцатки банков буквально от центрального банка и обладают инсайдерской информацией. Банки, конечно, были против: им не нужны «псы», которые вынюхивают решения наблюдательного совета и правления и знают, как выдаются кредиты. Идея не была реализована, и из-за этого мы получили проблему с Проминвестбанком.
Но в каждом кризисе есть позитив. Следствием этого кризиса обязательно станет очищение банковской системы.

В своей книге «Банковская тайна времен оранжевой революции» вы описываете деятельность банков-прачечных и прозрачно намекаете, кто до сих пор этим занимается. Какова была реакция?

— Те, кто занимается отмыванием денег, книг не читают. (Смеется.) Никого так и не посадили. В Национальном банке было управление, которое занималось только прачечными. Там работали специалисты, которые умели готовить материалы для возбуждения уголовных дел. Я отправлял в правоохранительные органы подкрепленные моей подписью готовые пакеты документов, оставалось лишь вынести постановление о возбуждении уголовных дел. Постановления принимались, но ни одного приговора не вынесено.