Травмы войны: кто поможет детям?

Что сделано

Гуманитарный штаб «Поможем» Фонда Рината Ахметова организовал и провел учебный курс для волонтеров-психологов «Травма войны». Он состоял из шести модулей общей продолжительностью 180 часов и длился шесть месяцев. В результате подготовку и практический опыт по оказанию психологической помощи вынужденным переселенцам получили 250 психологов.

Необходимость разработки и проведения подобного курса Гуманитарный штаб ощутил еще в августе прошлого года. «Все началось спонтанно: эвакуация и расселение людей. Но каждый раз мы сталкивались с ситуацией, что мы людей вывезли и расселили, а им все равно плохо. Родители и дети находились в жутком психологическом состоянии. И мы начали подключать к работе психологов», - рассказывает руководитель проектов «Сиротству – нет!» и «Психологическая помощь детям» Гуманитарного штаба Рината Ахметова Дарья Касьянова. Но волонтеры столкнулись с тем, что привлеченные к работе психологи, которые прочувствовали проблематику детского горя, очень быстро выгорали и отказывались продолжать работу. Спустя несколько месяцев все поняли, что психологов, которые готовы работать с травмами войны, катастрофически не хватает. Тогда и возникла идея разработать программу обучения специалистов, которые готовы помогать жертвам войны. «Сейчас мы делаем первый выпуск психологов, которые прошли обучения в трех городах: Киев, Мариуполь и Донецк. Что касается наших планов, то проект не останавливается. Мы продолжим обучение и пригласим на тренерскую работу некоторых наших психологов, которые уже прошли обучение. Для нас очень важно, чтобы полученные ими знания и практический опыт во время курса «Травма войны» – тиражировался. Поэтому наша работа в этом направлении не прекращается», - рассказывает Дарья Касьянова.

Психиатр, президент Ассоциации психологов Украины, член гуманитарного совета при Президенте Украины, член нацсовета Гуманитарного штаба Семен Глузман говорит, что он сразу поддержал идею проведения подобного учебного курса. И хотя он понимает, что первым на вызов времени должно было отреагировать государство, оно к этому пока не готово. «Нужно менять преподавание. А это очень тяжелый, непростой и бюрократический процесс. И поэтому первая активность Фонда Ахметова в этом направлении лично для меня стала большой радостью», - говорит Семен Глузман. По его мнению, то, что курс «Травма войны» состоялся, - важное событие для всей страны, поскольку тысячи людей смогут получить качественную и профессиональную психологическую помощь, в которой они так нуждаются.

В свою очередь, главный внештатный специалист МОЗ Украины по специальности «Психиатрия и наркология», директор Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии МОЗ Украины, д. м. н. Ирина Пинчук также поблагодарила Фонд Рината Ахметова за проделанную работу. «Я хочу поблагодарить за то, что такая программа была разработана и столько специалистов прошло обучение. Когда наступит время, когда мы будем разрабатывать одну единую государственную программу, мы сможем использовать тот опыт, который вы накопили за последнее время», - подчеркнула Ирина Пинчук.

Сложный момент

Программа психологической помощи Гуманитарного штаба уже помогла 15 тыс. детей из зоны АТО. Именно стольким маленьким украинцам, по подсчетам Фонда Рината Ахметова, уже удалось оказать первую психологическую помощь. «Наши психологи продолжат работу с 6 тыс. детей, которым необходимо длительное консультирование психологов», - сообщает Дарья Касьянова. К их числу относятся особо тяжелые случаи – детки, которым пришлось пройти ужасы войны. Например, таким как девочка Милана, у которой под Мариуполем погибла мама, а сам ребенок был тяжело ранен. Сегодня ей приходится учиться жить без части ноги. Благодаря работе психологов, Милана и ее бабушка учатся принимать то, что с ними случилось, и двигаться дальше, не отказываясь от полноценной жизни. В работе психологов Штаба встречаются и еще более тяжелые случаи. Например, психолог Штаба Ольга Малая с октября еженедельно ездит в Харцызск к своей пятилетней пациентке Диане и ее бабушке. В свои пять лет девочке пришлось пережить смерть всей ее семьи: папы, мамы и старшей сестры, которые погибли под обстрелом в Старобешево, пытаясь выехать из Донецка. «Есть большой прогресс - ребенок начал говорить. Ребенок начал улыбаться. Удалось наладить контакт бабушки и ребенка. Такие действительно сложные ситуации требуют длительного и качественного профессионального подхода», - констатирует Дарья Касьянова.

Наработав колоссальный практический опыт оказания психологической помощи детям-переселенцам, Гуманитарный штаб Рината Ахметова хочет лицензировать свою программу «Травма войны», чтобы их опыт и знания стали доступны всем социальным работникам Украины, особенно тем, кто ежедневно контактирует с детьми из зоны АТО. Однако в этом вопросе не все так просто. Громоздкая бюрократическая машина не позволяет сделать это оперативно.

«В системе образования существуют национальные стандарты: что такое методическая разработка, что такое методика, что такое подготовка или повышение квалификации специалиста, который может работать с этой методикой. Мы не можем их нарушать. Мы не можем нарушать закон», - рассказывает директор Украинского научно-методического центра практической психологии и социальной работы Национальной академии педагогических наук Украины Виталий Панок.

Со сложностями, которые создает неповоротливая государственная бюрократическая машина, сталкиваются не только в Фонде Рината Ахметова, а и другие общественные организации, в том числе и международные фонды. «Когда мы каждый год приходим в Украину с новой программой, мы сталкиваемся с этой государственной машиной: когда с одной стороны мы все делаем и получаем результат, с другой – существуют государственные процедуры, которые не позволяют что-то утвердить или получить разрешение», - делится опытом директор представительства международной организации Health Right International («Право на здоровье» в Украине) Галина Скипальская. По ее мнению, барьер государственных требований часто не дают эффективно реализовывать в Украине необходимые реформы.

Оценивая перспективы лицензирования на государственном уровне программы «Травма войны», Виталий Панок заявил, что на это может понадобиться до 10 лет. «Необходимо, чтобы эту программу специалисты доработали, и она была лицензирована и рекомендована Министерством образования и науки. Что касается государственной системы и государственной службы – тут необходимо придерживаться законодательства. И мы готовы в этом отношении сотрудничать с Фондом и хотя бы своими советами помочь в этом», - отметил Панок.

Его коллега-чиновник, заместитель директора департамента защиты прав детей и усыновления Министерства социальной политики Украины Владимир Вовк был крайне возмущен тем, что для утверждения программы подготовки детских психологов, которые оказывают первую психологическую помощь детям, травмированных войной, нужно столько времени. «Негибкость государственной машины по отношению к вызовам общества - это, наверное, самое страшное, что есть в нашем обществе. Сегодня я первый раз за последние три месяца нахожусь на мероприятии, которое касается всей Украины. Подчеркиваю, всей Украины. Потому что дети остались там и им нужно жить, нужно развиваться. И вот то, как сумеет государство смотреть в глаза тем детям, которые наши там – это, наверное, главный вызов для государственной машины сегодня. И то, что мы раньше делали за 5-10 лет, сейчас мы должны суметь сделать за год. 10-ти лет у нас точно нет! Это на 100%», - заявил Владимир Вовк. По его мнению, сейчас нужно немедленно менять те части государственной машины, которые не срабатывают. Только так можно получить быстрый и эффективный результат и помочь детям, которые в этом нуждаются. «Если вы думаете, что в центрах служб социальной помощи есть психологи, хочу вас разочаровать, их 300 человек на всю Украину. При этом около 100 человек – директора этих центров занятости. Остальные имеют должность главного специалиста тоже в статусе государственного служащего. То есть как психологи они ограничены в своих возможностях», - сообщил Вовк.

Директора департамента защиты прав детей и усыновления Минсоцполитики сообщил, что в ближайшее время центры социальной помощи будут реформированы – они станут центрами, где, прежде всего, будут оказываться услуги людям, а не производиться администрирование.

Хорошая новость в том, что процесс лицензирования программы для психологов «Травма войны» уже сдвинут с мертвой точки. По словам руководителя проекта «Психологическая помощь детям» Гуманитарного штаба Рината Ахметова Дарьи Касьяновой, они нашли поддержку в лице министра образования Сергея Квита. «Мы договорились, что будет создана рабочая группа для отработки элементов этой учебной программы. Наша цель – лицензировать образовательную программу «Травма войны», чтобы наш практический опыт стал доступен всем социальным работникам и педагогам по всей стране», - заявила Дарья Касьянова.

Успешная практика

«Благодаря курсу «Травма войны», мы получили практические навыки. С нами делились опытом психологи с мировым именем. Для нас стало открытием, что уже есть специалисы, которые знают, что делать в такой ситуации. А мы в начале пути не имели опыта, навыков и понимания, как правильно оказать психологическую помощь детям», - делится своими впечатлениями о курсе директор Центра матери и ребенка в Донецке, ученица курса «Травма войны» Татьяна Носач.

Ее коллега – психолог-волонтер Гуманитарного штаба Ахметова, ученица курса «Травма войны» Марина Сорокина сейчас работает в Киевском центре психологической помощи. Она рассказывает, что к ним приходят совершенно разные детки. Часто родители сами не понимают, что их ребенок остро нуждается в психологической помощи. И если ему ее не оказать, в дальнейшем ему будет сложно реализоваться в жизни и стать полноценным членом общества. Психолог вспоминает совершенно недавний случай с маленькой девочкой, которую родители привели на занятия с психологом совершенно случайно. Поскольку вся ее семья выехала из зоны АТО еще до начала боевых действий, родители ребенка были уверены, что с их дочерью все нормально. «На вопрос «Ты откуда?» ребенок ответил: «Я из Донецка», и у нее наполнились глаза слезами. Она начала говорить: «Там пистолеты, там танки, там мой дом убивают». С такими детками обязательно нужно работать», - подчеркивает Марина Сорока. Психолог уверена, что к ним еще не дошло очень много тех, кто действительно нуждается в психологической помощи. А это значит, что у травмированных детей возрастает тревожность и зашкаливают страхи. «Для ребенка иногда кабинет психолога – это единственное место, куда он может притащить свои страхи, горести, печали и получить поддержку», - говорит Сорока.

Детский и семейный психотерапевт, тренер курса «Травма войны» Наталья Подоляк подчеркнула, что дети всего мира плачут на одном языке. Поэтому международный опыт, которому обучают слушателей курса «Травма войны», - очень позитивен и эффективен для применения в украинской ситуации. «И что мне очень нравиться – есть контроль над этой программой. У нас есть инструментарий для диагностики ребенка, которую мы проводим до начала программы и после ее прохождения. И это позволяет оценить, насколько мы помогли деткам», - констатирует Наталья Подоляк. По ее словам, не следует ждать, что психолог поможет ребенку на 100%, улучшение психологического состояния малыша на 5-15% - уже большая победа и можно считать, что психолог выполнил свою работу. «Не нужно ждать полгода-год, пока у ребенка сформируется махровое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), которое в дальнейшем потребует медикаментозного вмешательства. Чем раньше мы предоставим помощь, тем меньший процент ПТСР мы получим в будущем», - резюмирует известный в Украине практик Наталья Подоляк.

Автор: Ольга Вилик