Что грозит Украине: лукашизм или фашизм

Недавние события в Беларуси — президентские выборы, последовавший за ними разгон демонстрантов и задержание кандидатов в президенты вызвали новый интерес к этой замечательной стране. Европейцы ввели санкции против Беларуси, теперь тамошние чиновники не могут ездить в Европу. США тоже заявили о возможности санкций.

После того, как внутри Украины была «переписана» Конституция, расширены президентские полномочия, из Партии регионов сформировалась единственная «правильная» партия власти, а беглый экс-министр экономики Богдан Данилишин получил политическое убежище в Чехии, белорусский опыт становится для нас страшно интереснее. С акцентом на слове «страшно».
Отметим, что выбор Беларуси в качестве аналога Украины, для многих очевидно, связан с пониманием принципиальной разницы между Россией и Украиной. Российская власть имеет постоянный «грант» в виде энергоносителей и это (теоретически) делает ее более устойчивой. Украина и Беларусь не имеют такой подпитки, и при этом обе страны являются транзитными территориями для российских энергоносителей.
То есть, вопрос стоит так — каким образом Лукашенко удалось построить свой режим и можно ли это сделать в Украине?

Различий между Украиной и Беларусью больше, чем кажется. Первое и главное отличие — Лукашенко пришел к власти практически сразу же после распада СССР. То есть, белорусы попросту не имеют того жизненного опыта, который накопили украинцы за 20 лет относительной свободы. Поэтому удержать белорусов в повиновении проще. Многие удивляются, каким образом Лукашенко сохранил советскую структуру производства. Из этого даже делаются выводы о том, что и СССР мог себе вполне выжить. Не мог. Исторические закономерности не реализуются за некий заданный промежуток времени. Мизес в 20-е годы написал книгу, в которой объяснил, почему социализм невозможен. Однако, социализм просуществовал еще 60 лет, прежде чем прогнозы Мизеса сбылись. Римская империя разваливалась лет 300, а ее анклавы существовали еще дольше. Румыны, например, это никто иные, как romani, то есть римляне. В мире существуют такие страны, как Северная Корея или Куба, которые до сих пор пытаются жить в рамках канонического социализма. В общем, Беларусь — это такой социалистический заповедник.
Второе отличие между Украиной и Беларусью — это мировоззренческий конфликт между разными частями Украины. От окончательной победы социализма нас спасает то, что хотя большинство украинцев согласно получать пайку и работать на заводе, пайка эта должна быть от «своих».
Третье отличие более значимо. Беларусь — это такой большой завод с директором во главе. С частной собственностью у белорусов плохо. Поэтому и с частными интересами тоже. У нас частная собственность тоже не имеет формального, защищаемого государством и обществом вида, она, скорее неформальна. Но вот интересы здесь возникают самые разные и весьма многочисленные. Построить на такой почве полностью контролируемое иерархическое «государство-завод» невозможно.
Наконец, четвертое отличие. Для Лукашенко главную угрозу составляют собратья по иерархии. В отсутствие частной собственности и, как результат, олигархов, эта задача решается легко. Лукашенко является источником власти для этих людей. В Украине государственная иерархия — это способ заработка, получения привилегий и борьбы с конкурентами на «обычном» рынке. Здесь идет постоянная борьба всех против всех, и малейшая слабость может привести к поражению. Добиться полной управляемости этой системой невозможно. «Отменить» эту систему сверху тоже невозможно, строгая иерархия и необходимость беспрекословно подчиняться начальнику полностью противоречит целям подавляющего большинства нынешних чиновников. Это не означает, что иерархии нет, просто она основана на несколько других принципах.
В итоге, можно сказать, что «режима Лукашенко» у нас не будет. Это не означает, что то, что у нас есть или будет, обязательно будет лучше. Нет. Просто основания у того, что у нас есть совсем другие.

Другой попыткой провести аналогии с украинской политической реальностью являются сравнения нашей власти с фашизмом. Эта удивительная идея получила довольно широкое распространение, особенно среди сторонников националистических взглядов.
Для начала нужно определиться, с чем мы имеем дело. Фашизм, нацизм и коммунизм — суть тоталитарные идеологии. То, что первые две враждовали со вторым, ничего не меняет. Это, скорее, была борьба за место под солнцем. В стране не может быть двух тоталитарных партий сразу, должен остаться сильнейший. Говоря о нацизме и фашизме, можно сказать об их отличиях. Муссолини исповедовал идею корпоративного государства, своего рода, реинкарнации средневековой идеи об «истинном месте» каждого, в зависимости от социального статуса, товарищ Шикльгрубер был в этом смысле попроще, у него государство выглядело доведенным до логического конца «прусским порядком». Кроме того, Муссолини не был первоначально завязан на идеях высшей расы, он скромно считал себя всего лишь наследником Римской империи.
Отличительными чертами тоталитарных движений являются наличие тоталитарной идеологии: марксизма, фашизма, нацизма. Такая идеология должна быть всеобъемлющей и главное — содержать формулу счастья для всех (то есть, для членов коллектива). В марксизме — это обещание коммунизма, в нацизме — «тысячелетний рейх», основанный на правлении высшей расы, в фашизме «дух нации», который воплощается в государстве.
Наличие обязательного единства. Тоталитаризм, иногда называют «государство-общество», в нем все считаются объединенными общей целью, ради достижения которой не страшны никакие жертвы. Пропаганда является массовой и обязательной, так же, как и «воспитательная работа». Инакомыслие уничтожается.
Популизм. Массовая поддержка немыслима без того, чтобы на любой вопрос не давался простой и конфликтный ответ. Мир представляется системой, в которой «если где-то прибыло, то значит где-то убыло» и, соответственно, нужно просто справедливо разделить. Маленькие радости конфискации имущества «врагов народа» приносят в дело служения этому народу дополнительные приятные моменты.
Наличие искренней и массовой поддержки. Это — обязательное условие, без многочисленных бескорыстно и истово верующих тоталитаризм немыслим.
Наличие тоталитарной партии. После победы партия является «руководящей и направляющей силой» общества. Она контролирует государство. Разумеется, такая «партия» должна быть одна.
Социализм. Все тоталитарные режимы пытались воплощать в жизнь экономические социалистические доктрины — национализация, регулирование цен, управление производством советами рабочих и управляющих (Муссолини), «пятилетки» в СССР, «четырехлетний план развития» в Германии и т.п.
Все тоталитарные движения имели массовый, народный характер и возникли как протестные движения. Невозможно себе представить победу тоталитарного движения в условиях благополучия и процветания. Тоталитарные партии были партиями революционными, после их победы радикально менялось государственное и социальное устройство. Это и были революции - социалистическая революция в России, фашистская революция в Италии и национал-социалистическая революция в Германии.
Такие партии, снова-таки, были немыслимы без вождизма. Протестные лидеры были яркими персонажами. Нам Гитлер кажется смешным, но для того времени он был «модным чуваком». Сейчас бы он носил козлиную бородку, экзотическую прическу, проколол пупок и нанес тату.

Подчеркну, что главной основой успеха тоталитаризма является вера в его цели. Так называемые «массы» верили не столько в Гитлера, Муссолини или Сталина, сколько в идеи светлого будущего и в то, что эти вожди намерены и способны привести «нас всех» туда. При этом, эти идеи всегда имели «научно обоснованный» характер. Для Германии это было «жизненное пространство», «продовольственная безопасность» и т.п. меркантилистские штучки. Немцы назначались высшей расой потому, что они считали, что в состоянии лучше других справиться с этими проблемами. «Ученые доказали», что это так, и тут уж ничего не поделаешь. Остальные народы должны были смириться или погибнуть, но, как говорится, ничего личного в этом не было. То же самое можно сказать и в отношении марксизма. Представители «эксплуататорских классов» не считались плохими людьми и даже преступниками в классическом понимании. Просто они самим своим существованием угрожали восстановлением «старого мира» и потому должны были быть уничтожены. Ничего личного.
Именно бескорыстие в следовании цели, которая ставилась перед «нацией» или «пролетариатом» привело тоталитарные партии к победе. Коррупция была немыслима. Она неизбежно возникла позже, в выжившем после войны СССР, а затем в Китае, но первоначально тоталитарные партии были антикоррупционными, поскольку, повторю, это были протестные партии.
В общем, любой желающий может сравнить это описание с ныне правящим режимом. Разумеется, террор и репрессии являются логическими следствиями правления тоталитарных партий, но не любой террор обязательно вызывается только тоталитаризмом. Та же «милитаристская Япония», совершившая ничуть не меньше массовых убийств и репрессий в годы Второй мировой, тем не менее, не была тоталитарным государством.

После войны «фашизм» стал ругательным словом, но хуже всего, что во многих странах преследуются как фашистские партии, так и «пропаганда фашизма». Как это обычно бывает с государственным вмешательством, оно приводит к прямо противоположным последствиям (я уже не говорю о том, что если запрещен фашизм и нацизм, то должен быть запрещен и коммунизм, который ничем от них не отличается и убивший куда больше людей).
Украинское законодательство должно карать за «пропаганду фашизма». Но на самом деле, в Украине фашистская идеология процветает, фашистская пропаганда льется рекой из уст самых разных политиков, существуют фашистские партии, издаются книги, газеты, журналы и т.п. Причина проста — никто и никогда не сможет доказать в суде, что кто-то является фашистом. Это невозможно по понятным причинам, так как а) невозможен полный и окончательный перечень признаков, б) несовпадение с таким гипотетическим перечнем хотя бы в одном пункте, означает, что обвиняемый — не фашист.
Наше общество достаточно фашизоидно. Думаю, идеи тоталитаризма в «мягкой форме» поддерживают процентов 90% украинцев. Однако, никто не сможет даже поставить вопрос о фашизме, никто не сможет указать на этот факт, пока государство преследует «за фашизм». В итоге, мракобесие, которым страдают украинцы, не считается фашизмом. «Фашизм — это плохо. У нас не фашисты, а что-то другое не такое плохое», считает наш обыватель.
Определение начинается с называния. Без выяснения того, с чем мы имеем дело, в чем причина и движущие силы того или другого явления и сколько на самом деле значимых явлений и тенденций существует в рамках той или иной проблемы, ее решение просто невозможно. Поиски аналогий полезны, но не всегда плодотворны, а навешивание ярлыков просто приносит вред.

Владимир Золоторев, специально для kontrakty.ua