Академик Алексей Онищенко задался целью создать библиотеку будущего

Генеральный директор Национальной библиотеки им. В. И. Вернадского, академик НАН Украины Алексей Онищенко рассказал Контрактам о том, что:
1) в 14 лет босиком ушел из дома
2) Никита Хрущев не любил философов
3) в СССР работа в Институте философии была единственным способом на казенные деньги изучать религию
4) большинство ученых будут продолжать работать, даже если им перестанут платить зарплату
5) стать академиком несложно

58 лет назад Алексей Онищенко, голодный, оборванный сельский мальчишка, приехал в столицу поступать в университет и сделал головокружительную карьеру: прошел путь от младшего научного сотрудника до заместителя директора Института философии. Последние 15 лет академик НАНУ Онищенко руководит Национальной библиотекой Украины им. В. И. Вернадского, на его счету более 300 научных трудов по философии, культурологии, религиоведению и социологии. Но самая масштабная его работа — создание библиотеки, которая, по сути, является научно-информационным центром страны. В ней концентрируются знания со всего мира на всех существующих носителях.

Блудный сын

Вы сознательно посвятили свою жизнь науке или просто так сложились обстоятельства?

— Сознательно. С детства любил читать книги, размышлять, исследовать что-либо, находить закономерности. Заниматься научной деятельностью начал даже вопреки обстоятельствам. Я вырос в селе на Полтавщине, где была только начальная школа — 7 классов. В 1941 году поступил в 1-й класс, но через два месяца школу закрыли. Когда в 1943 году ее открыли снова, я уже умел неплохо читать, писать и считать: старшие брат и две сестры понемногу занимались моим образованием. Так что от программы я не отстал и сразу поступил в 3-й класс.

В интернете много хлама, а здесь идеальный порядок

По окончании школы решил продолжить обучение в Киеве. Босиком, в льняных рубашке и штанах, со свидетельством об окончании семи классов и куском хлеба за пазухой я вышел из дома. До райцентра добрался пешком, оттуда на крыше вагона поезда отправился в столицу. Доехав, стал спрашивать у прохожих, где находится какое-нибудь учебное заведение, при котором есть общежитие, а учащимся выдают форму. Ведь одеться-то было не во что! Какой-то прохожий рассказал, что недалеко от Владимирского собора расположено Высшее военное училище связи. Не раздумывая, отправился туда, но в приемной комиссии объяснили, что общежития у них нет, а форму учащиеся покупают за свои деньги. Пришлось вернуться домой.

Почему 14-летнему мальчику так хотелось уехать из родного села?

— Наверное, потому, что никак не мог удовлетворить свою страсть к книгам: в селе их было крайне мало. Некоторые перечитывал по много раз, особенно увлекали «Кобзар» Тараса Шевченко, «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо и чуть позже «Дубровский» Пушкина. Из прочитанного понял, что за пределами села есть много интересного, и мне хотелось увидеть все своими глазами!

Как же вы продолжили учебу?

— Директора нашей семилетки перевели на работу в среднюю школу соседнего района, он предложил мне продолжить учебу там. По окончании 8-го класса безуспешно пытался поступить в артиллерийское училище — не подошел по возрасту. После 9-го — сдал документы в железнодорожное училище, но не прошел медкомиссию. Дело в том, что наша семья жила довольно скромно, если не сказать бедно, поэтому поступление в учебное заведение, где можно было как-то прокормиться (учащихся профтехучилищ и военных училищ ведь кормили за казенный счет), для меня было главной целью. Помню, один знакомый мальчишка, учившийся в городе на машиниста, как-то приехал в родное село на каникулы и щеголял в форме. По тем временам он выглядел роскошно! Конечно, я тоже загорелся поступлением! Не теряя надежды и набравшись опыта, после всех своих неудач, окончив школу, поступил в Киевский университет им. Т. Г. Шевченко на философский факультет.

Почему выбрали именно философию?

— Вообще я ехал в столицу, еще не выбрав для себя специальность. Знал только, что хочу быть гуманитарием. В приемной комиссии университета выяснил, что, например, на филологический и исторический факультеты конкурс просто огромный, поэтому идти туда нечего. А вот на философский факультет желающих поступить было меньше, потому что он считался самым трудным. И я решил пойти по пути наибольшего сопротивления. Это и обусловило мой выбор. Но и тогда, в 1950 году, стать философом было непросто, правда, существовал лимит: 25% студентов — выходцы из села, 25% — интеллигенция и 50% — рабочий класс. Благодаря сельскому лимиту и поступил.

Не хотите ли вы сказать, что до поступления практически ничего не знали о философии?

— Ну что вы! Все-таки в школе мы немножко читали и Чернышевского, и Добролюбова, и Сковороду. Так что какое-то представление имел и, надо сказать, очень быстро вошел во вкус. Все пять лет учебы в университете был отличником и получал повышенную стипендию. Кстати, тогдашнему генеральному секретарю Никите Хрущеву почему-то не нравились философы, поэтому нам выдали дипломы, в которых в графе «специальность» значилось не «философ», а «историк-философ».

Почему после окончания университета вы не работали по специальности?

— В те годы, как вы, наверное, знаете, существовала система распределений. Случилось так, что в 1956 году (год моего выпуска) философских вакансий попросту не оказалось. Некоторые сокурсники отправлялись в какие-то богом забытые сельские школы преподавать историю — мне не хотелось разделить их участь. В то же время в стране наблюдалась острая нехватка журналистов. Чтобы ее восполнить, в журналисты по распределению брали выпускников непрофильных факультетов. Я решил, что для философа это полезный опыт, возможность увидеть подлинную жизнь и научиться интересно излагать свои мысли на бумаге. Трудовой путь начал в тернопольской областной газете «Вільне життя», где проработал три года, пока случайно не встретил бывших однокашников, которые по окончании аспирантуры занимались научной деятельностью в Институте философии. Я тоже хотел продолжить учебу, у меня даже имелись соответствующие рекомендации, поскольку окончил университет с красным дипломом. Но с трудовым стажем шансов поступить в аспирантуру было гораздо больше. Словом, после той встречи решил снова ехать в столицу.

Религия за казенный счет

Сложно было поступить в аспирантуру?

— Конечно! Конкурс в Институте философии был девять человек на место! Кстати, благополучно его выдержать мне помогла журналистская практика. В этой профессии важны находчивость, смекалка и, конечно, умение логично и красиво излагать свои мысли. На вступительных экзаменах все эти навыки пустил в ход.

Вы проработали в Институте философии много лет — пропагандировали атеизм?

— Официальная идеология, разумеется, включала в себя критику религии, но и в те времена настоящий ученый не мог не понимать, что религия — неотъемлемая часть не только философии, но и всей истории культуры. Невозможно вычеркнуть этот феномен из жизни социума и навсегда забыть о нем. И я, человек из глубинки, где были сильны обрядовые и религиозные традиции, понимал это лучше кого бы то ни было. Что такое, например, Пасха в селе? Это всегда большой праздник, вне зависимости от того, какая власть в стране. Довольно быстро понял, что у тех, кто пытается искоренить религию, нет никаких шансов. Она существовала и будет существовать вечно, хотя бы как психотерапевтический инструмент, который помогает успокоить человека в кризисных состояниях, дать ему надежду на лучшее. Впрочем, не подумайте, что я был очень религиозным и работа в институте вступала в конфликт с моими убеждениями. Отнюдь! Прежде всего я ученый, который, максимально дистанцируясь от оценочных суждений, изучает то или иное явление беспристрастно. Должен сказать, что работать внутри государственной структуры, продуцирующей атеизм в массовое сознание, было чрезвычайно интересно. Пожалуй, это единственный способ на казенные деньги изучать религию, ее историю, сущность... Но феномен атеизма тоже интересное и достойное внимания явление. Я не говорю о простом, примитивном отрицании существования Бога. Речь о мировоззренческой проблематике, включающей в себя объективное осмысление всего сущего, без ссылок на мистику, практическое взаимодействие человека с природой, в котором нет места вере в то, что кто-то сверху каким-то сверхъестественным образом управляет нашей жизнью. Годы, проведенные в Институте философии, я посвятил изучению онтологии, теории познания, массового сознания. Впрочем, в советское время нужно было выполнять и плановые задания, поэтому занимался религио-, атеизмоведением, социологией, культурологией.

Вы написали более 300 научных работ по философии, культурологии, религиоведению и социологии. Какую из них можете выделить?

— Не могу сказать, что какой-то отдельной работой доволен в большей степени, чем другими, да и вообще все, что уже сделано, написано или опубликовано — пройденный этап, страница, которую нужно уметь перевернуть. Уверен: самое интересное впереди. На ученом, удовлетворенном своей работой, можно поставить крест. Значит, он остановился в развитии, не будет расти дальше. Что касается меня, если удастся реализовать то, над чем сейчас размышляю, довести до логического завершения свои фрагментарные записи, не сведенные пока воедино, тогда, возможно, удовлетворюсь. Хочу закончить философское сочинение, в котором удалось бы обобщить и жизненный, и научный опыт. Показать, каких значительных результатов может достичь человек, опираясь исключительно на свой разум, отвлекаясь от собственных ситуативных настроений.

Когда и почему вы ушли из института?

— В Институте философии проработал более 20 лет и покинул его, будучи в должности заместителя директора. Дело в том, что мне предложили занятие поинтереснее: в 1979 году в Украине открывался филиал союзной Академии общественных наук, работа которой была направлена на социологическое исследование реальной жизни. И мне предложили ее возглавить. Это было время, когда социология не то что бы вошла в моду, но стала актуальной, обрела новую проблематику. Я же всегда интересовался этой наукой, поэтому не мог отказаться от возможности войти в новый научный круг знакомств, заняться не историческими, но современными исследованиями, посещать специализированные конференции, путешествовать...

Для советской научной интеллигенции развал Союза был чрезвычайно сложным периодом. Как его пережили вы?

— Знаете, мне было тяжело и в войну, и в голодные студенческие годы, но тогда я знал, что все наладится: окончу учебу, пойду работать. А после распада Союза наступила гнетущая неопределенность. За чтение лекций платили деньги, на которые невозможно было прокормиться, но науку я не бросал. Тот, кто вкусил этот плод, погрузился в процесс научного осмысления жизни, не может отказаться от избранного пути. Большинство ученых будут продолжать работать, даже если им перестанут платить. Многие мои коллеги тогда устроились в коммерческие структуры либо занялись собственным бизнесом, но и сейчас потихоньку, для своего удовольствия, что-то исследуют, читают, пишут...

А тогда, особенно с 1991 по 1997 год, для меня материальным подспорьем было то, что мы вместе с женой писали заметки для отрывных украинских народных календарей. За три-четыре месяца могли подготовить около 150 заметок и получить от 3 до 5 гривен за каждую.

Не думали уехать за рубеж?

— На старости лет? Кто нас там ждет? Не хотелось быть у кого-то на посылках и получать зарплату лаборанта, хотя она выше, чем в Украине директорская. Поэтому продолжал заниматься своим делом, ожидая лучших времен.

Внеклассное чтение

Над чем вы работали во время перестройки?

— В то время загорелся идеей создания общекультурного научно-информационного центра, в котором концентрировалась бы информация со всего мира, причем на разных носителях: и бумажных, и электронных. С этим предложением неоднократно обращался к руководству Академии наук Украины. Мне отказывали, средств на создание новой структуры не было. А в 1992-м оказалась вакантной должность директора Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского. Мне предложили на этой базе начать работу по созданию задуманного информационного центра. Конечно, согласился. Сейчас наша библиотека является главным научно-информационным центром Украины, в ней более 40 подразделений, которые сформированы по различным направлениям (украинской книги, рукописей, биографических исследований и т. д.), несколько центров (консервации и реставрации, компьютерных технологий и т. д.), фонд президентов Украины и служба информационно-аналитического обеспечения органов государственной власти. В библиотеке мы хотим собрать все, что когда-либо было написано и напечатано в Украине. Потом то, что было написано об Украине за рубежом, а затем — все существующие в мире письменные произведения украинцев. Только тогда мы будем обладать полной информацией о нас и нашей стране.

Самое интересное у академика впереди

Нам многое удалось сделать, но основная работа еще впереди. Нужно создать мощную инфраструктуру, которая позволила бы оперативно аккумулировать, перерабатывать и систематизировать новейшую информацию по всем направлениям знаний, а также обеспечивать доступ к ней. Не хватает специалистов, способных справиться с колоссальными объемами информации. Но уже сейчас есть чем гордиться: ежедневно нашу библиотеку посещают около 2 тыс. ученых, специалистов, аспирантов и студентов, а интернет-портал библиотеки — более 10 тыс. пользователей.

Какая литература пользуется наибольшим спросом в вашей библиотеке?

— В целом о банковском деле и фондовом рынке. Студенты, как правило, идут к нам в поиске информации для курсовых и дипломных работ. Художественную литературу читают попутно: к примеру, надоело человеку сидеть над высшей математикой, он берет сборник стихов или роман. Если не выходить из библиотеки подолгу, усталость всегда можно компенсировать чтением лирики, особенно поэзии.

Уменьшилась ли посещаемость библиотеки с появлением интернета?

— По сравнению с 1990-ми даже увеличилась. Дело в научной специфике учреждения: такого объема специализированной информации в Украине больше нигде нет. А вообще интернет, по-моему, бездна, где много не только актуальной информации, но и хлама. Сегодня основная задача пользователей сети — научиться ориентироваться в потоках информации. Недостаток библиотечных интернет-порталов заключается в том, что они, на мой взгляд, аккумулируют электронную продукцию, а знания, полученные до появления интернета, большей частью остаются недоступными читателям в сети.

Не вытеснят ли интернет-библиотеки печатные книги?

 — Судьба традиционных библиотек зависит от политики государства и их самих. Если не освоим новейшие технологии, то превратимся в музеи книг, но если перестроимся, роль библиотек многократно возрастет. В океане информации именно библиотеки и библиотекари будут своеобразными навигаторами, накопителями информации, ее хранителями и теми, кто обеспечивает к ней доступ. Несомненно, нас ожидает на этом пути целый ряд проблем. Ключевая из них — огромные объемы информации, и дальше они будут только больше. Но главное — библиотека не должна превратиться в хранилище книг, необходимо неустанно трудиться над преобразованием бумажной информации в электронную. Но и это непросто! В современном мире слишком быстро устаревает не только сама информация, но и ее носители, и каждые 5-10 лет их необходимо обновлять. Можно, скажем, взять и переписать все книги на CD-ROM, но лет через сто эти диски превратятся в мусор. Хранить информацию на бумаге? Но тогда нужно думать, как продлить жизнь данному носителю. Словом, это чрезвычайно сложная и важная, не только национальная, но и общемировая проблема, решения которой пока нет.

Позвольте узнать, сколько зарабатывает украинский академик?

— Зависит от занимаемой долж-ности. К примеру, директор института получает около 3 тыс. грн плюс так называемые академические. В среднем около 6 тыс. грн. В последнее время стало полегче. Зарплаты потихоньку растут, но и сейчас они не удовлетворительны. Мои коллеги, например, в Канаде зарабатывают $60-80 тыс. в год — разница ощутима. Я уже не говорю о том, что сейчас в Украине дворники зарабатывают свыше 2 тыс. грн в месяц, а в библиотеках есть ставки 600-800 грн. При таких условиях людей удержать практически невозможно, особенно молодежь, которая довольно быстро оставляет мечты о карьере в области науки. Некоторые находят дополнительные заработки в написании учебников, но ведь не станут же все учебники писать! К тому же научный работник по своей натуре всегда стремится к открытию чего-то нового, содержание же учебников в большинстве случаев ограничивается переработкой старого.

Скажите, стать академиком может любой ученый?

— Теоретически — да. Для этого нужно оформлять результаты своих исследований, представлять их научным кругам и таким образом получать научные степени: кандидат наук, доктор... Сейчас в Украине свыше 50 общественных академий наук, и стать членом одной из них несложно. Экспертиза, которую проводит специальная комиссия, изучающая научные труды кандидата, там не такая, как в государственных учреждениях. Кроме того, академиками общественных академий становятся не только ученые с большим потенциалом, но и люди, которые содействуют развитию науки, но сами ею не занимаются, в том числе, например, меценаты. Считаю, это ведет к выхолащиванию таких понятий, как «академия» и «академик». Я уже не говорю о том, что научная степень в наше время стала товаром, который можно купить. Увы, это горькая правда, и все об этом знают. К счастью, данное явление пока не приобрело массовый характер и, надеюсь, не приобретет.

Сейчас в большом ходу выражения «научная элита», «политическая элита». Что для вас означает элита и причисляете ли вы к ней себя?

— Элита — наиболее опытный, ответственный и стратегически мыслящий слой населения. Это люди, понимающие, в каком направлении должно развиваться общество и как обеспечить его целостность и безопасность. Ядро элиты — интеллектуалы, создающие новые знания, технологии, культуру. Безусловно, в определенной степени я причисляю себя к числу этих людей. Жаль, что в Украине только узкий круг, в основном ученые, понимают, куда движется мировое сообщество. Они сознают, что новое общество будет построено на умении быстро, широкомасштабно внедрять и использовать накопленные предыдущими поколениями знания. Разумеется, элиту необходимо формировать, но для этого нужна стабильность в обществе. И если политическая система ее не обеспечит, мы снова будем пасти свиней и ездить на волах. Конечно, так тоже можно прожить, но в этом случае украинцы, как нация, обречены.

Я пережил много трудностей, но остался оптимистом. А из истории усвоил, что при желании общество находит выход из любых ситуаций. Мне нравится афоризм Бернарда Шоу: «У оптимистов сбываются надежды, а у пессимистов — кошмары».

Анкета

Алексей Онищенко родился 17 марта 1933 года в cеле Рудка Гребенковского района Полтавской области

Образование: Киевский государственный университет им. Т. Г. Шевченко, факультет философии, аспирантура Института философии АН УССР

Самое большое разочарование: у меня нет разочарований

Достижения: академик-секретарь Отделения истории, философии и права НАН Украины, заслуженный деятель науки и техники Украины, академик НАН Украины, доктор философских наук, профессор. В 1981-м награжден орденом «Знак Почета», в 1998-м — орденом «За заслуги» 3-й степени, орден Ярослава Мудрого V степени (2003) и IV степени (2008).

Кем мог бы стать: только ученым и никем больше

Главное событие в жизни: рождение правнука

Хобби: люблю работать на земле (особенно высаживать деревья и ухаживать за ними)

Последняя прочитанная книга: факсимильная рукопись «Тихого Дона» Михаила Шолохова в подарочном издании

Жизненное кредо: воля и труд все перетрут

Последняя крупная покупка: детская коляска для правнука