Президент с конца

ВЦИК пропустил на выборы 18 кандидатов. Много это или мало? Черт его знает! В 2004 их было сначала 26, потом 2 выбыли. В 1999 — 15, окончательно осталось 13.

Понятно, что каждый раз на заветный пост претендуют реально не более трех (ну, ладно, четырех — чего не бывает на свете), но зачем идут на выборы все остальные? Про технических кандидатов все слышали. Правда, не более 10% слышавших понимают, что это значит на самом деле — некоторые бабушки думают, что «технари» чуть ли не вице—президентами будут. Но даже и на «технарей» тянут далеко не все. Кто же они эти «непроходняки»? Идеалисты? Сумасшедшие? Авантюристы?

За разъяснениями Контракты UA отправились к самому большому неудачнику 1999 года — Николаю Габеру. Занял он тогда 13—е место из 13—ти возможных. Кстати, как оказалось, поражением этот результат не считает, и вот даже на этих выборах документы во ВЦИК отнес. Правда, сумму для залога принес недостаточную — 25 грн. Вместо 2,5 млн. Пожадничал? Нет. Из принципа.

Впрочем, все по порядку.

Фидель и Габер. Габер и Фидель
После непродолжительного поиска в Инете были обнаружены координаты Патриотической партии Украины, в которой г—н Габер числится главой. Звоню на офисный. Трубку взял сам Николай Александрович. Быстренько договариваемся об интервью — сегодня же после обеда. Приятная неожиданность —  вместо офиса на Шолома—Алейхема, нардеп приглашает к себе в центр — на Грушевского 4б, где бар «Фидель». Бывший, а все равно к Раде поближе держится.

Домик находим довольно быстро. «Фидель» — надежный ориентир. На подъездной двери оказывается кодовый замок, а вот о коде мы ничего и не знаем, и мобильный Габер свой не оставил. Бегу к дворовой консьержке: «Та ви її не на себе, а від себе штовхніть. Там зразу його офіс». Дверь, конечно же! Фотограф Дима толкает — и вот мы в элитном трущобном подъезде — потому что в центре и потому что запах.

На первом этаже всего две двери. На одной — висячий замок. И вообще выглядит так, что если и откроется, то уже больше не закроется. Рвемся во вторую — простенькую металлическую. Открывает дяденька в спортивном костюме. Охранник, наверное. «Депутат? Какой депутат?! Нет здесь никаких депутатов!» То есть нам в ту, что с висячим замком?! Прям над «Фиделем».

Консьержка развеивает все сомнения. Ждем на улице. Дима должен снять, на чем приедет глава партии. Николай Александрович пришел пешком. Открыл замок. В офисе ничего интересного: разве что компьютер — такие уже и в сельских школах списали.

Почти конспиративная квартира

Депутатом можешь ты не быть! Но Президентом быть обязан!
К: Николай Александрович, Вы — профессиональный политик и общественный деятель. Можно ли в Украине вообще быть профессиональным политиком без денежных мешков за спиной?
Н.Г.: Да, я отношу себя к политикам. Все остальное вторично. Свою общественно—полит деятельность начал 16 лет назад, когда собственно на повестке дня встал вопрос о независимости. Профессиональным политиком я стал в 93—94 годах. Начал с того, что помогал другим политикам выдвигаться и проводить свою предвыборную кампанию. Были успешные и менее успешные проекты — Конституционно—демократическая партия, Партия среднего и малого бизнеса.

К: То есть вы начинали практически как политтехнолог и штабист? А какие технологии использовали? Что придумывали?
Н.Г.: Ну, были, конечно, свои находки. Я первый в Украине раздал 40 тыс. визиток в своем округе. Сейчас это обычное дело — визитки. Но тогда — в 1994 году — они были у избранных. По телефонам до меня дозвонились порядка 1000 чел. — кто—то просто ругался и возмущался, кто-то конструктивно. Тогда это было маленькое, но ноу-хау. Учебников по политтехнологии не писал. Действующий политик должен заниматься политикой. Наша Патриотическая партия за активный патриотизм. Не спрашивай, что Украина дала тебе. Спроси, что ты сделал для Украины. (Вручает нам листовку со слоганом).

ЗВОНЯТ — С ТРК «КИЕВ». ХОТЯТ ПООБЩАТЬСЯ.

К: Вы уже второй раз намеревались пойти на президентские выборы. С какой целью вы это делаете?
Н.Г.: В 1999 году я выдвигался как самый молодой кандидат для того, чтобы донести до масс свою партийную идеологию, в рамках программы создания партии влияния. Это была возможность за небольшие деньги сделать наши идеи известными большому количеству людей. Там была задача и победы.
В 2004 году мы бойкотировали выборы. Считали, что никаких шансов нет.
В этом году приняли решение выдвигаться, потому что идет наступление на конституционные права, на демократию. Нужно было выдвигаться, чтобы отстаивать права граждан. По Конституции все граждане равны, имеют право избирать и быть избранными. И не может быть дискриминации ни по религиозному, ни по расовому признаку, имущественному или социальному положению. А наша власть строит барьеры — финансовые, информационные перед кандидатами. Все должны иметь возможность выдвигаться, а дальше уже дело за избирателями.
Почему в законе о выборах Президента определен залог в 2,5 млн? Почему не 2,5 млрд? Мы осознанно внесли залог в 25 грн., потому что хотели в принципе подчеркнуть абсурдность этого требования. Могли и 2,5 млн принести, но это ничего бы не дало. Это будут технические выборы.

К: Что конкретно Вы имеете в виду? Технических кандидатов?
Н.Г.: Технологию. У основных претендентов по несколько технических кандидатов. У одного Виктора, по сообщениям аналитиков и слухам, — 3, у другого — 2, у одной из женщин — 4. Они будут баллотироваться, могут и не сниматься, они просто никому не мешают. Таким образом, основные кандидаты будут иметь от 6 до 10 членов комиссии. Будут решать не те, кто голосует, а те, кто считает. Эта технология была использована на прошлых президентских выборах, на парламентских. То же самое пытаются сделать и на этих.
Если мы промолчим сегодня, то дело на этом не остановится. Важно, что будет потом. Будет ли сужение прав и ограничение возможностей. Я бы хотел, чтобы любой гражданин Украины мог гордиться своей страной независимо от того, кто будет президентом или премьером.

Николай Александрович про руки ничего не говорит. Но продемонстрировать как каждый уважающий себя кандидат в Президенты — обязан.

К: На парламентских выборах 2002 года Вы шли во главе блока «Проти всіх» и провалились. Сейчас один из кандидатов в президенты даже изменил фамилию Гуменюк на Противсіх. Как думаете, эти настроения в обществе настолько усилились, что имеет смысл идти на такие экстремальные шаги?
Н.Г.: По поводу фамилии — это личное дело каждого. В 2002 году, когда блок создавался, ставилась задача — пройти в парламент, блокировать все законы и принять всего лишь один — закон о люстрации. Все, кто был при власти, от начала независимости до 2002 года, кто виноват в разрушении экономики, — президенты, губернаторы, депутаты — на 10 лет отодвигаются от государственных постов, лишаются права избираться. Эти люди не умрут с голоду, они обеспечены. Но они бы не мешали строить новое государство, разрушилась бы вся коррупционная система.
Само движение очень разумно. Это люди не обозленные, не экстремисты. Они активны, но не хотят быть с теми, кто при власти и участвовать в их играх. Есть те, кто вообще не ходят на выборы, но есть и другая активная часть — которые приходят и голосуют против всех. Мы пытались взять готовый электорат и реализовать его чаяния. Не получилось. Но движение существует. С сентября каждое воскресенье мы организовываем марш недовольных по Крещатику.

К: А вы как-то связаны с российским движением несогласных?
Н.Г.: Нет, совершенно не связаны. Координации между этими движениями нет. Пока — по крайней мере. Возможно, это было бы нам полезно.
Марш недовольных — это украинская политика Ганди — ненасильственное сопротивление. Мы очень законопослушны. Подаем заявку на проведение марша или на пикетирование парламента. И дальше действуем по расписанию. Акции протеста могут быть неорганизованными, спонтанными, и тогда будут репрессии, аресты. Мы просто стараемся, чтобы все обошлось без жертв.

К: А Вы допускаете, что могут быть жертвы?
Н.Г.: Оранжевая революция — это очень полезный опыт. Мы увидели, что наши милиционеры и солдаты в наших бабушек и девушек стрелять не будут. Украинская нация вообще отсекает радикалов и тех, кто пытается действовать через силу. Авторитарный режим и диктатура не для нас. А в Украине сильна угроза диктатуры и узурпации власти.

К: С чьей стороны?
Н.Г.: С трех сторон. Но наиболее вероятно, со стороны женщины.

К: В свою бытность депутатом Вы входили во фракцию «Батькивщина»?
Н.Г.: Более того, я ее создавал, название — моя идея. Выходили из фракции мы мирно, без склоки. Так что мои опасения совсем не связаны с личными отношениями. У меня отличные отношения и с Тимошенко, и с Ющенко. Но я по другому принципу действую — «Депутатом можешь ты не быть. Патриотом быть обязан». Если человек не может принять своих ошибок и ищет врагов, то завтра — после выборов — ведь не наступит рай, будут недовольные, и начнется закрытие газет, исчезновение журналистов. Возможно, следующее интервью у нас будет в Цюрихе или Женеве.

Среди украинских политиков встречаются не только олигархи 

К: На каждых выборах уделяется много внимания штабам. Влияет ли штаб на исход кампании?
Н.Г.: Для каждой избирательной кампании нужен штаб. Любые выборы — это как военная операция. Поэтому должны быть четко определены обязанности и скоординированы действия всех штабных. Кто-то прессой занимается, кто-то уличными мероприятиями, кто-то подвозкой провианта, кто-то туалетами. Штаб может быть большой или маленький. Не имеет значения.

К.: Вы же еще и эколог, защитник птиц, а также собственников недвижимости, жилья…
Н.Г.: У меня около 50 регалий. Мы их все даже не перечисляем. Я думаю, что это проявление одной и той же деятельности. Нужно решать все проблемы в комплексе. И потом надо себя реализовать — время уходит.

Говорили мы с Николаем Александровичем долго, вернее, все больше слушали — о целях, задачах, программе Патриотической партии, о масштабах марша недовольных, о явных нарушениях Конституции в законе о выборах в президенты. Через какое-то время Габер сочувственно поинтересовался: «Вы, наверное, уже устали?» Да, мы что? Работа у нас такая. Прощались уже совсем душевно: глава патриотов даже обещался пригласить нас на следующую встречу с журналистами — на прошлой были вот даже сосиски с пивом. «Вот, видите, а не подал бы я свою кандидатуру, вы бы ко мне и не пришли, и эти с ТРК «Киев» не звонили. Так что все не зря».

Милый, милый Николай Александрович…

Текст Авдотьи Лопухиной, фото Дмитрия Дятлова

Досье Николая Габера