Благое дело

Как кризис повлиял на сектор благотворительности в Украине?

Анатолий Заболотный: Благотворители теперь больше внимания обращают на соотношение затрат и результата. Крупные фонды начали ранжировать свои проекты по степени полезности, тщательней просчитывать эффективность вложенных средств, социальную значимость программ. При этом работы добавилось всем – кризис ударил по самым незащищенным слоям населения, а потому количество просьб о помощи возросло. Погашение кредитов, оплата долгов по коммунальным услугам сделали людей неплатежеспособными, особенно когда речь идет, к примеру, о дорогостоящих операциях. В то же время многие прогнозы не оправдались – благотворителей не стало меньше. Сектор продолжает развиваться. Кризис дал четко понять, где мы больше всего нужны.

Сказалась ли финансовая ситуация на деятельности Фонда?

Анатолий Заболотный: Несмотря на то, что фонд - один из крупнейших частных фондов в Украине, мы не оторваны от реальности. Наоборот, нам, пожалуй, было тяжелее, чем остальным. Проектов много, все они значимые, многие завязаны на закупке дорогостоящего оборудования, на строительных работах (речь идет, к примеру, о проекте по строительству домов 44 многодетным семьям и создании центра позитронно-эмиссионной и компьютерной томографии). Мы планировали бюджеты заранее, поэтому некоторые проекты пришлось пролонгировать. Например, проект по строительству жилья для  многодетных семей в рамках совместной инициативы власти и бизнеса «Согрей любовью ребенка» был завершен на год позже, в 2010-м. Также на время кризиса мы свели к минимуму проведение люксовых мероприятий – выставок, презентаций, пышных церемоний, концертов.

Почему примеров сотрудничества крупнейших частных фондов с благотворительными и общественными организациями, в том числе на грантовой основе, так мало?

Анатолий Заболотный: По большей части, это связанно с вопросами контроля. Не секрет, что контролировать грантовый проект гораздо сложнее, чем свой собственный. Ведь приходится полагаться на грантополучателя, его компетентность и даже талант. Фонд очень зависит от качества менеджмента, прозрачности и мотивированности организации, получающей грант или выступающей ее партнером. Это с одной стороны. Но с другой, чтобы действительно способствовать развитию страны, необходимо давать возможность работать как можно большему количеству организаций, создавая критическую массу качественных проектов. Поэтому многие фонды стоят перед выбором: или полностью контролировать все процессы, и во всем быть уверенными, или работать на развитие, понимая при этом, что в значительной мере придется полагаться на те же общественные организации или независимых от фонда  людей.

В прошлом году мы рискнули и запустили грантовую программу для реализации культурных проектов. Как показало наше исследование, именно такая форма поддержки в этой сфере – самая востребованная и эффективная. В Украине сформировались довольно большие группы и институции в сфере культуры, благодаря которым нас знают за рубежом. Но люди, создающие творческие проекты, а также институты,  инициирующие их, страдают от отсутствия прозрачного источника финансирования. Если мы хотим поддерживать украинскую культуру, то должны поддержать ее творцов – как конкретных людей, так и культурные организации.

В прошлом году Фонд получил грант Глобального фонда на борьбу с эпидемией туберкулеза в размере $95 млн. на 5 лет. Событие необычное, ведь такие гранты получают, как правило, общественные организации. Почему для сотрудничества был избран Фонд?

Анатолий Заболотный: Действительно, заявки в Глобальный фонд для борьбы с ВИЧ/СПИД, туберкулезом и малярией зачастую подают или от имени министерства здравоохранения, или от общественных организаций. У Украины долгая история грантовых переговоров в сфере борьбы с туберкулезом. Страна трижды подавала заявку, и трижды ей было отказано. Причины - непрозрачность процедур, общее недоверие к Украине, превышение заявленного бюджета. У фонда же большой опыт в борьбе с туберкулезом, как на региональном, так и на национальном уровнях. В 2009 году мы консолидировали все стороны (МОЗ, международные и общественные организации, медучреждения, пенитенциарную систему) и подали сильную заявку, что обеспечило победу Украины и получение средств международного сообщества.

Программа стартовала в начале 2011 года. В течение пяти лет мы должны будем максимально приблизиться к мировым стандартам по диагностике и лечению туберкулеза и преломить эпидемиологическую тенденцию в Украине. Это зафиксировано в нашем соглашении с международной организацией. Планируется увеличить излечиваемость пациентов с 59% до 80%, уменьшить смертность на 20% (с 18 до 14 случаев на 100 тыс. населения), а заболеваемость - на 7% (с 73 до 68 случаев на 100 тыс. населения).

Уже к концу 2011 года в Украине появится электронный реестр данных больных туберкулезом, начнут работать ДОТ-кабинеты, что обеспечит лечение под наблюдением. Кроме того, в рамках программы будут закупаться препараты, которые государство не обеспечивает в полном объеме, начнется обучение специалистов.

На государственном уровне уже разрабатывается новая Национальная программа борьбы с туберкулезом на 2012-2016 гг. Параллельно с этим реформируется Всеукраинский центр по контролю над туберкулезом  и создается Национальная референс-лаборатория для координации работы всех лабораторий по диагностике туберкулеза, контроля качества проводимых исследований и разработки современных методов диагностики.

Планирует ли Фонд привлекать средства других бизнесменов для финансирования своих программ?

Анатолий Заболотный: На сегодняшний день нет. Хотя не исключаю такой возможности в будущем. Главное в этом вопросе – полное совпадение партнеров на уровне ценностей, стандартов работы и представлениях о результате. Для нас результат – это польза для конечного благополучателя – врача, пациента, воспитанника интерната и т.д.

В чем преимущества и недостатки частных фондов по сравнению с корпоративными?

Анатолий Заболотный: Я бы не сравнивал частные и корпоративные фонды. У каждого из них своя роль. Если корпоративные фонды, как правило, влияют на социально-экономическое развитие регионов, где расположены корпорации, то частные работают на решение более глобальных задач по всей территории Украины или в отдельных ее областях.

Нужно понимать, корпоративные фонды ограничены как общей, так и маркетинговой стратегией компании и, соответственно, решают более узкий спектр проблем. Например, группа «СКМ» в рамках своей программы корпоративной социальной ответственности вкладывает средства в поддержку инфраструктуры регионов, где расположены ее предприятия, в развитие системы образования, здравоохранения, культуры и спорта. Фонд «Развитие Украины», кстати, создавался как раз в качестве корпоративного благотворительного фонда СКМ. Но те проблемы, над преодолением которых  работает фонд, и личное участие его учредителя, Рината Ахметова, в выборе направлений деятельности и реализации программ, потребовали от нас перепозиционирования. Фонд стал персональным.

Согласны ли вы с тем, что частная благотворительность потеснит корпоративную и в Украине?

Анатолий Заболотный: Такая тенденция есть на Западе, где обычные граждане регулярно жертвуют на благотворительные цели, причем объемы пожертвований достаточно велики. Для примера приведу интересную статистику: американская семья тратит на благотворительность в среднем $1623 в год, а всего благотворительностью занимаются около половины взрослого населения США. Такие университеты, как Гарвард, Стэнфорд, Принстон, Йель - фактически некоммерческие организации, существующие за счет своих выпускников и филантропов. На Западе сильно развиты волонтерское движение, добровольческие инициативы.

Впрочем, и корпоративная благотворительность в развитых странах стала неотъемлемой частью работы стабильных корпораций. Более того, по данным Waddock Graves, американские компании, реализующие концепцию социальной ответственности, успешнее, чем социально индифферентные компании: доход на инвестированный капитал у них выше на 9,8%, доход с активов — на 3,55%, доход с продаж — на 2,79%, прибыль — на 63,5%.

В Украине несколько иная ситуация. Сказываются уровень доходов населения, менталитет, знание, культура и в целом низкий уровень доверия к благотворительным инициативам. У людей развилась «баннерная слепота», если речь идет, к примеру, об обращениях нуждающихся в помощи, которые размещаются в интернете. Часто это связано с неприятием чужих проблем на фоне собственных. Недавно руководство киевского метрополитена отказалось от размещения объявлений о помощи из-за жалоб людей, которые в утренней спешке по пути на работу или возвращаясь домой, хотят абстрагироваться от чужих трудностей.