Бедность — не порок: украинцы зарабатывают больше, но богаче не становятся

Социологи констатируют, что бывшие до недавнего времени оптимистично настроенными жители мегаполисов потеряли надежду на улучшение собственного уровня жизни и теперь так же пессимистичны, как и жители украинской глубинки.

Наши соотечественники зарабатывают больше, чем до кризиса, но чувствуют себя намного беднее. По данным исследований TNS MMI Ukraine, в благополучном 2007 году 33,1% украинцев получали менее 900 грн в месяц, к 2009-му таких стало почти вдвое меньше — 15,6%, а к 2011-му их количество сократилось до 6,4%. Что касается относительно обеспеченных сограждан, тех, кто ежемесячно зарабатывает больше 6000 грн, — их стало вчетверо больше. Показатель 2007 года — 2,1%. В 2009-м их было уже 3,8%, а в 2011-м и вовсе 8,4%.

Теоретически тут можно было бы сослаться на изменение курса национальной валюты: мол, сумма увеличилась, но ее покупательная способность снизилась настолько, что потребитель не почувствовал улучшения. Однако гривня девальвировала на 52% в декабре 2008 года. На временном отрезке 2009–2011 гг. курс существенно не менялся, а уровень доходов вырос весьма ощутимо. Как бы парадоксально это ни звучало, наши соотечественники чувствуют, что беднеют именно тогда, когда, казалось бы, их финансовое положение должно улучшаться.

Куда уходят деньги?

В потребительской корзине украинца увеличился удельный вес продуктов питания. По данным 2011 года, 13,5% взрослого населения страны тратили на еду от 76% до 100% семейного бюджета. Для сравнения: в 2007-м таких было всего 9,5%. Обычно подобная динамика означает снижение уровня благосостояния. Можно спорить о том, насколько адекватно обыватели оценивают собственные траты, и о том, насколько откровенны они бывают во время социологических опросов. Тем не менее в прошлом году большинство участников отечественных потребительских рынков констатировали спад продаж, и, похоже, в 2012 году эта тенденция сохраняется. Речь идет уже не о «проседании определенного сегмента, а о системном сокращении спроса на товары не первой необходимости. Вопрос в том, как наши соотечественники распоряжаются своими возросшими доходами. Ответ подсказывают результаты «предновогодних» исследований потребительских настроений, инициированных компанией Deloitte. В прошлом году 63% украинцев, участвовавших в этих опросах, говорили об увеличении расходов на оплату жилья, 55% — о росте повседневных трат.

Коллективное негативное

Если верить популярному нью-йоркскому бизнес-тренеру Кеннету Майерсу, ощущение собственной бедности — это не только и не столько неудовлетворенность материальным положением, сколько оценка перспектив. «Бедны не те, у кого нет денег на данный момент, а те, у кого нет возможности их заработать, — подчеркивает эксперт. — Психика человека устроена так, что мысли о будущем всегда получают более яркую эмоциональную окраску, чем раздумья о настоящем. Причем второе, как правило, отголосок первого. Иными словами, мы формируем отношение к сегодняшнему дню, исходя из того, какое будущее он нам сулит. Студент-медик, подрабатывающий в кафе, получает меньше, чем его приятель-официант со стажем, работающий полный день, а за комнату платит столько же, к тому же, скорее всего, с трудом погашает немаленький кредит на обучение. Он ограничен в деньгах, но бедным себя не чувствует. А вот у обычного официанта такое чувство вполне может возникнуть, хотя на данный момент его покупательная способность выше».

Итак, согласно Майерсу, бедность — это отсутствие перспектив. Бизнес-тренер осторожно высказывает предположение о том, что украинцы чувствуют себя бедными именно из-за того, что ближайшее будущее рисуется им в черном цвете. «Недоверие к властям, негативная оценка экономической и политической ситуации в стране и/или неспособность эту ситуацию спрогнозировать рождают страх, парализующий деловую и социальную активность индивидуума», — говорит Кеннет Майерс. По мнению Инны Мухаренко, ситуацию усугубляет поляризация общества. Большинство наших соотечественников смутно представляют себе, что такое «средний класс» и кого следует причислять к этой социальной группе. Зато четко представляют себе, кто такие «богатые» и «бедные». Тем, кто явно не относится к первой категории, остается вторая.

Европейский пессимизм

Справедливости ради отметим, что украинцы в своих негативных настроениях совсем не одиноки. Судя по данным Deloitte, в конце прошлого года из десяти европейцев только один верил в грядущее оздоровление экономики. В 2010-м же на позитивные изменения рассчитывал каждый четвертый. В прошлом году количество жителей стран Западной Европы, ощутивших на себе негативные последствия экономической рецессии (так организаторы исследований предпочитают называть нынешний кризис. — ред.) увеличилось вдвое. В Италии негативную оценку экономической ситуации озвучили 84% взрослого населения, в Испании — 72%, во Франции — 75%, в Португалии — 88%, в Греции 92%. На общеевропейском фоне украинский показатель — 50% — выглядит не так уж плохо.

Однако это само по себе еще не значит, что наши соотечественники оптимистичнее западных соседей. «Украинцы, в отличие от европейцев, привыкли жить в условиях материальных трудностей, ощущение неопределенности собственного положения и неуверенности в завтрашнем дне им тоже не в новинку, — отмечает Инна Мухаренко. — Поэтому вполне логично, что европейцы активнее высказывают возмущение, когда экономическая ситуация ухудшается. Они априори считают ухудшение чем-то ненормальным и временным, а для украинцев это уже обычный порядок вещей».