Утопия Азарова: почему реформы премьер-министра приводят к экономическому спаду

Судя по всему, о радикальных преобразованиях осведомлены очень немногие. Можно даже догадаться, кто именно. Тогда как в целом отчаянно реформируемая экономика напрочь отказывается показывать хоть какие-то признаки роста.

Очередную горькую пилюлю преподнес май. Казалось, что после первого провального квартала экономический спад замедлится и постепенно начнется долгожданное улучшение. Но, увы. Ситуация только ухудшается. По оценкам Госстата, промышленное производство в мае обвалилось по отношению к апрелю на 9% — почти рекорд за последние четыре года. А за первые пять месяцев зафиксировано падение на 5,2%.

Такие цифры говорят только об одном — экономическом кризисе. А учитывая, что промышленность ушла в минус еще во втором полугодии 2012-го, через месяц-два можно подводить закономерный итог проводимых правительством реформ.

Причем более всего они заметны в базовых отраслях. Апрельское падение производства в металлургии достигло 11,2%, в машиностроении — 18,1%, в химпроме — 16,2%, строительстве — 17,8%. Такой результат выглядит вполне закономерным.

Почти все отрасли, обеспечивающие наибольший вклад в ВВП, ориентированы на экспорт. Судя по динамике цен на сталь, в ближайшем будущем ничего обнадеживающего не произойдет. На прошлой неделе цены на сталь снова обновили свой минимум, хотя казалось, что падать больше некуда. Единственное, что может удержать страну от экономической катастрофы, — сельское хозяйство. Но не стоит думать, что АПК может заменить металлургию и химию. К тому же и здесь стоимость продукции на внешних рынках снижается.

Логично предположить, что экономический спад должен привести к привычным для украинцев последствиям. Во-первых, доблестные фискальные органы наверняка дожмут предпринимателей, поскольку при отрицательных темпах развития экономики дыра в бюджете гарантирована. Причем ситуация ухудшается нежеланием властей признавать проблемы в экономике. В Минфине тоже почему-то надеются на экономический рост по итогам года на уровне 1–1,5%, рассчитывая получить все запланированные ранее доходы. Чиновников даже не смущает тот факт, что поступления планировались из расчета 3,5% роста ВВП. Посему бизнесменам придется совсем не сладко. Во-вторых, усилится отток капитала из страны, что наверняка приведет к валютным колебаниям. Увядающий экспорт даже близко не сможет покрыть импорт.

Справедливости ради следует отметить, что пока правительству удается удерживать платежный баланс страны под контролем. Но происходит это по двум причинам: сокращение закупок энергоресурсов и отложенные поставки экспортеров на внешние рынки. Все это временные факторы, и как бы кому-то ни хотелось, но чуда не про­изойдет. Во втором полугодии при нынешнем положении дел властям придется прикладывать титанические усилия, чтобы удержать гривню от падения. В отличие от прошлого года уже нет таких больших золотовалютных резервов, зато есть крупные выплаты по внешним долгам.

И, наконец, третье следствие — рост безработицы. Обессиленные предприятия вынуждены будут продолжать сокращать свои издержки. А поскольку все возможности для безболезненной экономии за счет урезания расходов, не связанных с производством, были использованы в прошлые годы, то теперь компании начнут избавляться от сотрудников. Голодовка работников киевского хлебокомбината перед Кабмином — лишь жалкое начало. Неслучайно правительство поспешило подписать с металлургами меморандум. Суть документа проста: мы вам преференции, а вы нам сохраняете рабочие места.

По большому счету этот документ — доказательство неспособности правительства влиять на экономически процессы. Да, можно закрутить гайки, прислать налоговую, ввести запреты и ограничения, но влиять — нет. Единственный для властей шанс избежать краха — добиться экономической интеграции с ЕС или ТС. В противном случае придется включать на полную мощь печатный станок, зубами держать курс гривни, а после выборов, когда экономика рухнет, представить на суд широкой общественно «виноватого». Интересно, кто им станет?