Тимошенко в залог, или Дело бесчестия

Публика стала терять интерес к затянувшейся истории с заключением, требования оппозиции «Юле – волю!» приобрели нехорошую монотонность. Да и два года за решеткой, по свидетельству вкусивших, - переломный срок в психологии лишенного свободы человека. Мучительнее, чем до и после, хочется вольного воздуха и солнца. Есть возможность выйти, не потеряв лица, – нужно выходить.

Ближе к завершению, в операции «Юля», которую провернул Виктор Янукович, стали проглядывать не замеченные раньше стороны. Президента чехвостили и в хвост, и в гриву за посадку и отсидку Юлии Владимировны. Считалось, что ему уже не вернуться в приличное общество международных лидеров. Много говорилось о мести, страхе, желании обезглавить оппозицию и прочих рациональных и иррациональных вещах. И все это в разной степени, кончено, имело место быть. Но сейчас, в преддверии Вильнюсского саммита, ускорившего обмен Тимошенко на подписание соглашения об ассоциации с ЕС, очевидно, что властью была использована древняя как мир технология заложничества. И, черт бы ее побрал, использована эффективно.

Не уверен, что так и задумывалось. Скорей, так получилось. Но получилось же! Янукович с удовольствием жмет руки, которые еще недавно прятали за спину. А это, знаете ли, развращает и вызывает желание при случае повторить.

Взятие заложников на государственном уровне в прежние времена обеспечивало создание выгодных условий для заключения и соблюдения договоров. Казалось, эта практика осталась в далеком нецивилизованном прошлом, однако Виктор Янукович, вообще тяготеющий к несложному, сумел вернуть ее в политический оборот страны, которая якобы вожделеет европейских ценностей.

Антропологи выкапывают корни заложничества в условиях сосуществования первобытных племен. И первыми заложницами становились женщины, выдаваемые замуж за пределы своего рода. В случае каких-то межродовых конфликтов они становились абсолютно уязвимыми: воздействие на них оказывалось воздействием на противоположную сторону. Конечно, это в некоторой степени сдерживало взаимное насилие и способствовало миру. Юлию Тимошенко, конечно, не выдали замуж за какого-то знатного регионала, но есть что-то символическое, что в заложниках у регионалов оказалась именно женщина, притом целая глава оппозиционного рода, чего мелочиться.

Есть множество интересных историй, связанных с государственным заложничеством, но я кратко перескажу одну.

Помните вы или нет, а давным-давно случилась между Англией и Францией Столетняя война. Они, конечно, не знали, что она будет столетняя, иначе бы бросили бы это бесконечное кровавое дело. Но узнать будущее им было неоткуда. И вот в ходе этой войны увязался как-то французский король Иоанн II, которого зовут то Добрым, то Храбрым, за вражеским войском, сильно уступавшим в численности французам. Англичане даже испугались и предложили мир на очень хороших условиях. Но король отказался: что за глупость, победа же в руках! И проиграл. И попал в плен. Это была битва при Пуатье, случившаяся 19 сентября 1356 года, хотя это неважная деталь, которую можно сразу и забыть.

В плену Иоанн провел целых четыре года. Плен, конечно, был еще тот – со всеми почестями и роскошью, полагающимися монарху. И, заметьте, никто из французских пленных низкого звания по этому поводу не возмущался: почему не на общих основаниях?! Из-за того, что король находился в плену, пришлось заключить мир на весьма тяжелых условиях. В частности, условием дальнейшего хорошего поведения Франции и освобождения Иоанна должно было послужить взятие в заложники его брата и двух сыновей.

У этой истории удивительный финал. Когда Иоанн II узнал, что из английского плена сбежал один из его сыновей, он сам отправился в Англию в качестве заложника. Франция Францией, а рыцарская честь дороже. Там, в добровольном плену, он и умер через несколько месяцев.

Конечно, мирный договор, подписанный в Бретиньи шесть с половиной веков назад, и Вильнюсское соглашение – вещи сильно разные, вплоть до разницы в знаках: Вильнюс – это для Украины хорошо, в отличие от значения Бретиньи для Франции. Однако обратите внимание не на это, а на то, что понятие чести совершенно ушло с тех пор из политики. Что ни сделай – все, кажется, можно, за все простят.

Иоанн II считается в истории образцом бездарного государя. Меж тем, у народа звания Доброго и Храброго заслужил. Боюсь даже предположить, каким прозвищем наделили бы Виктора Януковича граждане, будь у нас такая традиция.

А выпьем давайте за здоровье Александра Поветкина, оно ему сейчас ой как надо.

Налил и немедленно выпил – Леонид Швец