Великая антикризисная война. Как Гитлер боролся с экономическим кризисом

Политика Джорджа Буша, которую часто называют военным кейнсианством, была опробована в Германии еще в 1933–1939 годах. Гитлер использовал войну не только для того, чтобы возобновить экспансию Германии в мире, но и для преодоления экономического кризиса в стране.

Золотые времена Веймарской республики внезапно прервала Великая депрессия в США. Экспортно ориентированная экономика Германии моментально ощутила последствия сокращения объемов международной торговли. По мере введения странами протекционистских мер Германия теряла рынки сбыта. Внутренний же рынок республики был недостаточно развит, чтобы поглощать всю продукцию, произведенную местными предприятиями. Уменьшение спроса привело к росту безработицы и наращиванию бюджетного дефицита. В 1929 году на немецких биржах труда числились 2,8 млн безработных, в 1932-м — 6 млн человек. За три года ВВП на душу населения упал почти на 20%.

Пика кризис достиг в 1931 году, когда обанкротился австрийский банк Kreditanstalt и паника овладела европейским континентом. В Германии банкиры были тесно связаны с промышленностью долгосрочными кредитами и участием в капитале предприятий. Этого было достаточно, чтобы во время кризиса банковская система оказалась на грани краха. Потребовать у заемщиков возвращения средств финучреждения не могли, а обесценившиеся акции компаний ложились тяжким бременем на баланс банков.

Сокращение финансовой помощи со стороны главных кредиторов, тоже испытывавших тяжелый кризис, окончательно ослабило Германию. Ведь ее экономика росла именно на иностранных кредитах — с 1924-го по 1930-й сумма внешней задолженности Германии увеличилась с $18 млрд до $25 млрд, причем около 55% долгосрочных и 37% краткосрочных займов немцам предоставили США.

Немецкий бизнес и политическая элита сделали ставку на Гитлера

Инвесторы все больше сомневались в надежности финансовой системы Германии, и уже в 1930-м начался отток капитала из страны. Финансовые проблемы немецких концернов Karstadt и Nordstern-Versicherung, а также банкротство компании Nordwolle, потерявшей средства на рискованных инвестиционных операциях, подтвердили опасения кредиторов. В результате разорения Nordwolle пострадали Danatbank и Dresdner Bank, которые были взяты вкладчиками штурмом. Чтобы остановить панику, имперское правительство объявило банковские выходные. По их окончании деньги со счета можно было снять только на неотложные цели, например, на выплату зарплаты.

Несмотря на отчаянное сопротивление банкиров, государство понизило ставки кредитования и сократило процент по текущим займам. Правительству пришлось реорганизовывать финучреждения, поглотив слабейшие банки и влив деньги в сильнейшие. В 1932 году власти создали финансовую организацию, так называемый плохой банк, на счета которой были переведены проблемные активы (подешевевшие ниже номинала) финансовой системы.

Так же, как и сейчас, немецкие власти для стимулирования экономики использовали налоговую политику. Правительство Генриха Брюнинга (1930–1932 гг.) предложило налоговые льготы для предпринимателей, которые инвестировали до 100 тыс. марок в депрессивные регионы. Впрочем, норма действовала недолго, канцлер неожиданно перешел к сокращению расходов — налоговую нагрузку на средний бизнес вновь увеличили, а социальные программы урезали, что еще больше обострило проблемы. Но это теперь известно, что со стагнацией нужно бороться либо увеличением госрасходов, либо снижением налогов, а тогда пробовали все подряд. Правительство бросало из крайности в крайность.

«Как объясняют немецкие историки, первопричиной острого кризиса в Германии было недоверие к власти, поэтому правительство, принимая антикризисные меры, постоянно наталкивалось на сопротивление оппонентов», — рассказывает старший научный сотрудник отдела всемирной истории и международных отношений Института истории Украины Андрей Мартынов.

В 1928 году в Бундестаг прошли социал-демократы и немецкая народная партия (обрубок Веймарской коалиции), а также коммунисты и национал-социалистическая рабочая партия Германии. Сложно представить более противоречивый состав парламента, поэтому неудивительно, что они не могли принимать внятные решения.

Немецкую экономику на плаву поддерживал только план индустриализации экономики Советского Союза, где Германия по Раппальскому договору сбывала продукцию химической промышленности, металлургии и машиностроения.

«Эффективный механизм контроля над экономикой так и не появился, что и побудило капитанов немецкого бизнеса и политическую элиту сделать ставку на Гитлера», — рассуждает Андрей Мартынов.

Что же удалось Гитлеру? Он восстановил жесткую вертикаль власти — после 1934 года Национал-социалистическая рабочая партия Германии осталась единственной политической силой в стране. Теперь он мог реализовывать любую экономическую политику, не опасаясь оппозиции. Фюрер приблизил всех крупнейших бизнесменов: при рейхканцлере и фюрере одновременно был создан экономический совет, в который вошли собственники крупнейших монополий (Крупп, Бош, Шредер, Сименс, Тиссен, Феглер, Маннесман). Руководителем хозяйственной системы Германии стал Ялмар Шахт, получивший пост министра экономики. Именно ему принадлежала идея накачки экономики инфляционными кредитами. «Он видел, что у Рейхсбанка нет других инструментов, которые могли бы возродить зомби-экономику и заставить ее работать», — объясняет Мартынов. Если Брюнингу не хватало политического ресурса, чтобы воспользоваться этой волшебной палочкой, то у Гитлера его было достаточно.

И это сработало. С 1932-го по 1938-й промпроизводство возросло на 102%, а национальный доход удвоился. Кроме того, Гитлер справился с высокой безработицей. Впрочем, это один из мифов, который нацистский режим с успехом эксплуатировал долгое время. «Решить проблему» удалось введением фактически всеобщей трудовой повинности. Если рабочий не хотел работать за десять марок в день, то у него был один путь — концлагерь. К тому же при подсчете безработных не учитывались женщины, солдаты и узники концлагерей. Так, количество безработных сократилось с 6 млн человек до 1 млн.

Долг платежом красен

Основой возрождения Германии стала милитаризация промышленности. «Развитие экономики стимулировали наращиванием военного потенциала, поскольку это был самый простой путь решения экономических проблем», — объясняет Мартынов.

В 1934–1935 годах с подачи Шахта появились векселя Металлургического научно-исследовательского общества (Mefo), которые оно эмитировало для оплаты военных заказов. Мефо-векселя были гарантированы Рейхсбанком и считались нормальным финансовым инструментом. Их принимали все банки страны, что позволяло финансировать военную промышленность, незаметно наращивая госдолг. Позднее, в 1938-м, имперское кредитное управление начало выплачивать фирмам-производителям вместо денег «денежные переводы за поставку» со сроком погашения шесть месяцев, а с 1939-го 40% военных заказов государство оплачивало налоговыми квитанциями. Ими подрядчики могли рассчитываться с поставщиками.

Подготовка к войне финансировалась и за счет облигационных займов — как среди населения, так и частных кредитных учреждений. Немецкие инвесторы охотно покупали госбумаги, ведь это давало право экспорта собственной продукции. Иностранные инвесторы с прохладцей относились к немецким облигациям. Немцы отказались платить по внешним долгам и ликвидировали золотовалютные резервы, поэтому марка за границей стоила гораздо дешевле, чем в Германии.

Проблему инфляции, которая не могла не появиться от накачивания экономики необеспеченными деньгами, Гитлер решил очень просто — заморозил цены и зарплаты. Объективных индикаторов, которые бы свидетельствовали о состоянии экономики, не осталось.

В то же время Гитлер поставил задачу преодолеть зависимость немецкой экономики от экспорта и импорта — он провозгласил автаркию. Но не располагая необходимыми стратегическими ресурсами (руды ценных металлов, нефть), Германия не могла перейти на самообеспечение, поэтому сырье получала по бросовым ценам от своих сателлитов — их правительства соглашались на неэквивалентный обмен, опасаясь военно-политических проблем.

К 1939 году сумма внутреннего долга Германии возросла до 55 млрд марок, и Гитлер на совещании командующих ставки откровенно заявил, что если страна не начнет войну, — она банкрот. «С этой точки зрения войну тоже можно рассматривать как антикризисную меру», — рассуждает Мартынов. Только в 1949 году после реформ Людвига Эрхарда немецкая экономика начала стабилизироваться. Выход из кризиса 1929–1933 гг. занял 20 лет.