Правила удачного бойкота

Экономические санкции - естественная и ожидаемая реакция на действия агрессора. К тому же, «бьют» они намного больнее, чем прямое применение силы. Но при этом важно оставить в стороне излишние эмоции - неразборчивость в выборе объектов бойкота может ударить и по украинской экономике.

Откуда деньги?

Кампания по бойкоту российских товаров и компаний в Украине набирает оборотов, однако в пылу эмоций мало кто задумывается о происхождении их капитала. И вместо того, чтобы наказать агрессора, под «горячую руку» попадают фирмы с европейским и украинским капиталом. Все дело в заблуждении — социум «приписывает» компанию той или иной стране в большинстве случаев «по привычке», ссылаясь на «общеизвестные факты».

За примерами далеко ходить не надо. «Общеизвестно», что Jaguar — британский производитель автомобилей, а Volvo — шведский. Но достаточно хотя бы открыть статью в Википедии, как обнаружим, что бизнес легковых автомобилей Volvo был продан китайской Geely еще в 2010 году. Кроме легковых авто, под брендом Volvo выпускается огромное количество продуктов, и у этих подразделений — владельцы со всего мира. «Британские» бренды Bentley и Rolls Royce на протяжении последних 30 лет переходили из рук в руки постоянно. А Jaguar, по сути, был на 100% британским лишь во времена основания. С 2008 года индийская Tata выкупила бренд Jaguar у американского Ford, который был далеко не первым в длинном списке других владельцев. Но в общественном сознании бренд Volvo все равно «остается» «шведским», Jaguar — «британским», и т.д.

Так и в украинской реальности: некоторые бренды традиционно воспринимаются как «российские». Например, в нашей стране работают три оператора мобильной связи и по происхождению капитала ни один из них нельзя назвать на 100% украинским. Владельцем «Киевстар» является консорциум VimpelCom, главные акционеры которого — российская «Альтимо» и норвежская Telenor. Оператором МТС владеет российская АФК «Система», часть акций которой торгуется на международных биржах, а другая часть — принадлежит акционерам по всему миру. Совладельцами life:) выступают группа СКМ Рината Ахметова и турецкий Turkcell. Причем, определенная доля в Turkcell принадлежит все той же российской компании «Альтимо».

Глядя на столь причудливое переплетение международного капитала, называть какую-то из перечисленных компаний «российской» — также безответственно, как назвать бренд Volvo - «шведским».

По тем же причинам, бойкот компании с международным капиталом одинаково больно бьет по всем её зарубежным инвесторам, большинство из которых — партнеры Украины. И наоборот, не все знают, что такие известные «французские», «английские» и «итальянские» бренды как Westland, TJ collection, Carlo Pazolini, FiNN FlARE, Fabio Paoloni, BGN – это лишь удачные названия марок, под которыми продаются товары российских производителей.

Удар по бюджету

Акция, которая начиналась как сознательный отказ от розничных товаров со штрих-кодом «46», рискует перерасти в повальный бойкот всех торговых марок, воспринимаемых как «российские». Было бы справедливо разделять российские компании, которые импортируют в Украину готовую продукцию, от украинских компаний с российскими корнями, которые производят продукцию в нашей стране.

Одно дело не покупать, например, российский стиральный порошок или консервы, которые производится за пределами Украины, без участия отечественной рабочей силы, импортируется в нашу страну в готовом виде, а налоги при этом уходят в бюджет РФ. То же самое справедливо по отношению к российскому топливу, автомобилям и т.д.

И другое дело – компании, которые работают в Украине и производят продукт на нашей территории. К примеру, молочные продукты, формально принадлежащие российским «Вимм Билль Данн» и «Галактон», производят из украинского сырья на отечественных заводах и платят налоги в наш бюджет. Кого мы «накажем», доведя бойкотом до банкротства один из украинских молокозаводов и оставив без средств существования несколько сотен украинских граждан где-нибудь в глубинке?

Аналогичный пример — айтишные компании, которые вообще ничего не импортируют из России. В том числе и операторы сотовой связи — одни из основных налогоплательщиков страны, вкладывающие деньги здесь - в инновационные технологии. От их работы зависят бизнесы сотен других отечественных предприятий во всех отраслях экономики, которые также «кормят» бюджет Украины.

Кого «наказываем»?

Налоговые поступления в бюджет — это то, что можно увидеть и ощутить сразу. Но кроме налогов, есть еще инвестиции, инновации, от которых зависит: будет ли страна развиваться или останется в «каменном веке». Риторический вопрос — как оценить всю недополученную экономикой прибыль, если, например, закроется телеком-оператор, готовый вложить сотни миллионов долларов в сеть третьего поколения (3G)? Тем более, если отечественной альтернативы попросту не существует.

И наконец, такой важнейший фактор, как репутация страны, ее надежность в глазах западных инвесторов? Излишние эмоции могут не только нанести вред национальной экономике, но и окончательно отвадить западных инвесторов, которые так нужны Украине в тяжелое для экономики время.