«Мы не такие», или Цена вопроса

Решение правительства выделить восемь миллиардов гривен на постройку стены на границе с Россией, или «Европейского вала», как пафосно назвал ее Арсений Яценюк, - из вот таких проблемных решений. Очевидно, что это совсем не лишние средства, на них можно было бы накупить много всяких полезных штук для наших подразделений, а то и сформировать какое-нибудь дополнительное, одеть, вооружить и обучить замечательным образом. Но решили – лучше стенка. Предпочли недвижимое движимому.

Не знаю, не готов критиковать. Возможно, генералам, которые давали советы Кабмину, виднее. Хотя, как мы помним, даже такое естественное препятствие, как Северский Донец, по которому проходит граница с Россией на протяженном участке границы в Луганской области, никак не остановило летом ни проникновение мелких РДГ, ни массированное вторжение живой силы и тяжелой техники противника.

Закончить фортификацию обещают за четыре года. Колоссальный срок. Четыре года назад Украина, например, проголосовала за президента Януковича. Не исключено, что через четыре года необходимость в такой стене и вовсе отпадет, поскольку у России к тому времени выпадут ее последние ядовитые зубы. Но, повторюсь, возможно, генеральские аргументы посерьезней.

Соединенные Штаты – страна чрезвычайно богатая, и для нее 180 миллионов долларов сумма, в общем, пустячная. Именно столько стоил контракт, заключенный ЦРУ с фирмой «Митчелл, Джессен и компаньоны» на разработку техник допроса пленных.

На психолога Джессена спецслужба вышла еще в 2002 году, он тогда работал в оборонном ведомстве, где силы специальных операций готовили к правильному поведению в случае попадания бойцов в плен.  Существовала специальная программа SERE - Survival, Evasion, Resistance, Escape – «выживание, избегание, сопротивление, побег», и соответствующая школа. Поработав несколько дней с ЦРУ, Джессен уволился и с несколькими коллегами основал частную фирму. Видимо, почувствовал: платежеспособный спрос имеется, объемы работы масштабны, дело пойдет.

Если до этого знание пыточных техник врага использовали, чтобы учить американских солдат противостоять им, то тут нужно было стать на место палача. Фирма запросила дорого. К 2009 году, моменту, когда контракт был разорван, психологам выплатили 81 миллион.

Они не только разрабатывали пытки, но и оценивали психологическое состояние пленного перед применением того или иного метода, сами принимали участие в допросах. Нельзя сказать, что методы были особо тонкие, у нас такого рода «техниками» владеют бандиты и менты без специального психологического образования. Речь шла, чаще всего, о лишении сна, притапливании, длительном одиночном заключении и угрозах пистолетом или работающей дрелью. От имитации казни, когда «клиент» копает себе могилу, в ЦРУ  отказались: дескать, слишком жестоко. Интересно, сколько запросили в фирме за разработку этой революционной техники?

Когда информация о практиках, используемых ЦРУ при допросах, стала всплывать наружу, случился скандал. Характерно, предметом обсуждения стала не столько жестокость, сколько недоказанность ее эффективности. Заключенные, к которым применялись пытки, принимались сочинять всякие небылицы, чтобы угодить палачам. Уверения службистов, будто пытки помогли предотвратить новые теракты, не получили документального подтверждения. Больше того, неоправданная жестокость к противнику, напротив, провоцирует того на новые теракты. В чем профит? Если не считать доходов «Митчелл, Джессен и компаньонов», естественно.

180 миллионов на то, чтобы американцев посчитали зверьми. «Мы не такие», - сказал Обама, комментируя доклад сенатского комитета по разведывательной деятельности, в котором на тысячах страниц изложены обстоятельства скандального дела.

Это, пожалуй, ключевой момент. Принимая то или иное решение, мы заявляем миру, какие мы. И попробуй потом докажи, что это были не мы, вернее, те из нас, кто не такие мы, как мы на самом деле.

Выпьем за нас, тех, которые настоящие мы. За верную цену. За точные решения.

Налил и немедленно выпил – Леонид Швец