Банкиры могут скрывать объемы проблемной корпоративной задолженности

К: В приоритете многих банков на ближайшее полугодие обозначена работа с проблемной корпоративной задолженностью. Насколько активно к вам обращаются клиенты-банки по таким вопросам?

Максим Копейчиков: В нынешних экономических условиях это вполне естественный акцент в работе банка. Последние 7 лет обращения подобного рода в «Ильяшев и Партнеры» являются постоянными. Это свидетельствует о том, что работа по взысканию проблемной задолженности ведется планомерно. Пристальное внимание со стороны финансовых учреждений к корпоративным должникам, скорее всего, вызвано тем, что очень часто формально обеспеченная корпоративная задолженность на самом деле оказывается «пустышкой», когда стоимость активов заемщика, которые выступают в качестве залога по кредиту, явно завышена или же этих активов и нет вовсе.

К: Вы хотите сказать, что банки не совсем правильно выдают кредиты?

Максим Копейчиков: Формально – правильно, неформально – достаточно часто корпоративным заемщикам дают кредиты под смехотворное обеспечение. При этом часто приходится сталкиваться с тем, что банкиры недооценивают степень проблемы с неадекватным обеспечением, при этом не только в отчетности для регулятора, но и для самих себя. Поэтому необходимым условием эффективной работы с проблемной корпоративной задолженностью является не только правильное применение  предусмотренных законодательством возможностей взыскания, но и адекватная оценка портфеля корпоративной задолженности.

К: Можно ли решать вопросы корпоративной задолженности в досудебном порядке? Есть ли у вас успешный опыт таких решений? Что вы рекомендуете своим клиентам?

Максим Копейчиков: Вопросы проблемной задолженности достаточно часто решаются в досудебном порядке. Это происходит, когда есть понимание между заемщиком и банком.  Зачастую досудебное урегулирование происходит по инициативе заемщика, потому что банку выгодно не менять условия кредитования, сохраняя все как есть, получая проценты в прежнем размере и ничего не меняя в отчетности. Применительно к гражданам некоторые банки периодически объявляют «каникулы», предлагают различные программы реструктуризации. В отношении корпоративных заемщиков, как правило, условия оговариваются индивидуально.

К счастью, наши клиенты с уважением относятся к своим обязательствам, в том числе и перед банками, и на моей памяти никто из них не предпринимал попыток оспорить кредитные договоры или договоры обеспечения. Кроме того, большинство банков - договороспособны, и гораздо лучше и дешевле прийти к взаимовыгодному решению.

К: Какой процент дел по возврату проблемной задолженности решается в досудебном порядке?

Максим Копейчиков: Подобной статистики нет, и, наверное, в общем разрезе быть не может. В каждом финучреждении свой процент досудебных урегулирований. По большому счету он зависит от политики банка. Когда банк придерживался консервативной политики кредитования, процент споров в целом ниже, а вероятность досудебного урегулирования значительно выше. Если банкиры гнались за темпами и объемами, соответствующий показатель в разы ниже. Корректность статистки при этом может быть только в разрезе отдельных банков, однако банкиры подобную статистику раскрывают крайне редко.

К: Как часто банки прибегают к такому решению проблемы как банкротство заемщика-юрлица? Единственно ли это правильное решение или банк и заемщик все же могут найти компромиссы?

Максим Копейчиков: С точки зрения классической банковской деятельности, финучреждениям не выгодно инициировать процесс банкротства предприятия-должника, банкротство – это инструмент защиты заемщика. Но при этом, прецеденты инициирования банками банкротства заемщиков-юрлиц на украинском рынке есть, и их немало.

Как правило, банк и заемщик могут найти общий язык и договориться о реструктуризации, особенно если хозяйственная деятельность должника не прекращена и есть стабильный cash-flow. Вместе с тем, не открою большого секрета, если скажу, что существуют банки, которые являются частью ФПГ с агрессивной политикой в отношении должников, и в таком случае компромисс практически невозможен. В подобных случаях банк предпочтет получить контроль над активами через обращение взыскания на них.

Финучреждения, которые ведут классическую банковскую деятельность, инициируют процесс о банкротстве заемщика-юрлица только в экстренных случаях, когда возможность возврата или реструктуризации проблемной задолженности полностью утеряна или же заемщик занял позицию: «Я ни с кем договариваться ни о чем не буду». Причина проста – в большинстве случаев выручить за активы, переданные в залог, в ипотеку, ту сумму, в которую они были оценены, достаточно проблематично, особенно учитывая падение рынка и деловой активности.

Для банков с иностранным капиталом банкротство заемщика – крайняя мера, банки же с украинским или российскими капиталом менее трепетно относятся к заемщикам, однако это обусловлено не только особенностями национального банковского бизнеса, но и, как правило, более низким качеством заемщиков и готовностью таких заемщиков использовать сомнительный инструментарий для того, чтобы вывести имущество из залога и избежать исполнения обязательств перед банками.

К: Суд принимает решение в пользу кредитора, обязывает заемщика вернуть залоговое имущество и определенную сумму. Насколько сложная процедура – вступить в права. Почему немало судебных решений так и остаются невыполненными?

Максим Копейчиков: Банк получает права собственности на активы должника с момента вступления решения суда в силу, за исключением прав на недвижимое имущество, которые возникают с момента государственной регистрации. При этом юридическое переоформление права собственности не всегда гарантирует получение фактического контроля над активами должника. Юристы достаточно редко занимаются подобными вопросами – как правило, это забота банковских «проблемщиков» или коллекторов. У тех банков, которые являются клиентами «Ильяшев и Партнеры», не возникает больших сложностей при получении фактического контроля над объектами, на которые обращено взыскание.

К: Что делать банку, если у банкрота не хватает залогового имущества для покрытия  суммы долга?

Максим Копейчиков: Случаи, когда залогового имущества недостаточно для удовлетворения требования банка, очень распространены. Естественно, банк как кредитор имеет право на общих основаниях наравне с другими кредиторами удовлетворить свои требования за счет другого имущества заемщика, хотя часто случается, что другого имущества нет, и часть требований остается непогашенной.

К: Некоторые заемщики удивляются: брал кредит под строительство здания и под залог трех других; здание недостроил, но вернул банку. Однако банк забирает и все имущество. Кто прав в данном случае?

Максим Копейчиков: В случае невыполнения обязательств банк имеет право взыскать залоговое имущество должника.  А если стоимость залогового имущества не покрывает сумму долга, банк может удовлетворить свои требования за счет любых иных активов должника. Сегодня отдельные депутаты предлагают принять закон, который предусматривает, что заемщик должен отвечать перед банком только залоговым имуществом. Мол, банк должен забрать залог и не предъявлять заемщику никаких претензий. Жалко только, что радетели за заемщиков при этом не говорят, откуда банкам взять деньги на покрытие убытков в случае принятия такого закона. Наверное, как обычно, рассчитывают на «богатеньких буратин» – собственников существенного участия в банках.

Что касается применения подобного правила к тем кредитам и залогам, которые будут оформляться после вступления в силу закона, возможно, подобная практика может усилить дисциплину. Банки будут заинтересованы в более серьезном определении перечня залогового имущества и его реальной стоимости.

Применение подобных новшеств в отношении уже действующих кредитных договоров приведет к коллапсу на рынке. Если кто-то хочет убить банковскую систему Украины – это лучший способ.

Беседовала Елена Шрамко