У Міністерстві оборони РФ стверджують, що зі заблокованого заводу «Азовсталь» у Маріуполі вийшли майже тисяча українських бійців. Російські загарбники називають це здачею в полон, тоді як українська сторона називає це операцією із порятунку маріупольського гарнізону, сподіваючись на обмін військових. Тим часом у Держдумі РФ у сьогодні планують розглянути проєкт ухвали про заборону обміну евакуйованих з заводу українських військових, а Верховний суд РФ 26 травня розгляне визнання українського полку «Азов» терористичною організацією.

10 листопада 2020 року, відповідно до рішення командувача ООС, після карантинних обмежень з підконтрольної Україні сторони відкрилися усі КПВВ на Донбасі. Усього їх сім. Щоденно працює виключно піший КПВВ у Станиці Луганській. У Донецькій області працює КПВВ «Новотроїцьке». Там російські гібридні сили відкривать пропуск зі свого боку лише двічі на тиждень, зазвичай це понеділок та п’ятниця, і пропускають лише тих, кому видали «спеціальний дозвіл» від їхнього «штабу». На сьогодні це єдиний КПВВ на Донбасі, де можна проїхати своїм автотранспортом.

Украинские «Богданы» и дешевая водка. Аэропорта нет, вокзал и гостиницы не принимают. Окна, разбитые еще в первый год войны, остаются заколоченными. Каждая вторая витрина сдается в аренду. И во всем этом городе, который совсем недавно был чуть ли не самым богатым в стране, единственное финансовое учреждение — «Центральный республиканский банк ДНР». Но улицы его отнюдь не пусты, жизнь хоть и не бьет ключом, однако ж вполне мирная. А многие дети, которые родились уже в военное время, вот-вот пойдут в школу… Корреспонденту «Думской» Ивану Леонтьеву удалось побывать в оккупированном Донецке и узнать, как и чем живет его население.«На самом деле, если вы не светились под своим именем в публичном пространстве и не воевали, попасть туда не так трудно. Поезд, потом автобус до украинского «нулевого» блокпоста, серая зона и снова КПП. Очередей нет. Но, говорят, раз на раз не приходится. Конечная — донецкий автовокзал «Южный». Только так сюда и можно доехать. Железнодорожный вокзал не принимает. Аэропорт разрушен. Прилегающий к нему район (поселок шахты «Октябрьской») — частный сектор, куда попасть можно только пешком. Транспорт туда не пускают. Последний раз я был в Донецке год назад. То, что было разбито и разрушено, так и осталось руинами. Окна — в фанере. Заколочены двери. Не везде, конечно. Есть места, куда «не попало». Но сам факт, что не восстанавливают, показателен. Маршрутка от автовокзала (одного из двух оставшихся) до центра Донецка забита с самой конечной. Проезд — 10 российских рублей (5 грн). В прошлом году был по восемь. Транспорт вполне «цивильный» — «Богданы», «Исудзу». Украинского производства. Довоенного. Троллейбус и трамвай продолжают работать. Проезд дешевле, чем в Одессе, — 3 рубля (1,5 грн). Школы, садики и вузы (точнее то, что от них осталось после бегства части преподавателей в начале войны) тоже работают. А в Филармонии билеты раскуплены на месяц вперед. И цирк открыт. Какова она - жизнь в оккупации, рассказывает дончанка Екатерина: «Жизнь, конечно, возвращается в привычное русло, но довоенный уровень, конечно, пока не достигнут. К примеру, возле нашего дома на Артема всегда был супермаркет большой, «Амстор». И если в прошлом году там работала всего одна касса, это на весь магазин: людей никого не было, — то в этом году его вообще закрыли. Много магазинов закрыто, через один — «аренда», «аренда». Некоторые просто, без вывесок и объявлений — закрытые рольставни. Гостиницы и крупные бизнес-центры тоже многие закрыты». Банк – один-единственный. Ему и принадлежат все обменники. Курс рубля к гривне: 2,35 — покупка, 2,47 — продажа. «Кило редиски в супермаркете — 40 рублей, десяток яиц - 50, литр молока — 35», — продолжает Екатерина. Минимальная пенсия — 3200 рублей. О зарплате нам поведал санитар Валентин. Он работник больничного отделения травматологии: «Мои полторы ставки — это 7000 рублей. Я - санитар. У врачей с квалификацией — побольше. Но все равно, таким цифрам никто, естественно, не рад», — говорит мужчина. И сетует — сигареты, хоть и дешевле, чем по ту сторону фронта, но ужасного качества. Пачка залипушного «Винстона», например, стоит 23 рубля. Оригинального нет. Самая дешевая поллитровая бутылка водки — 90 рублей. Жителям Донецка предлагается к просмотру три местных телеканала. Вот только их никто не смотрит, говорит пенсионер Иван Андреевич: пропаганды в разы больше, чем даже по российскому ТВ. «Они показывают другую реальность — о процветающей молодой республике, и все такое… — рассказывает он. - В эфире, естественно, никакой Украины». Российский паспорт, особенно в свете последних кремлевских инициатив, желающих получить много: это возможность выехать в более благополучную Россию, устроиться там на работу или учебу. «Очереди целые. Но стоит это 3500 рублей за один документ. А если семья? А нам, пенсионерам, и одной пенсии не хватит. Голодать что ли месяц? К тому же для получения российского паспорта нужен паспорт ДНР, а он есть далеко не у всех», — объясняет Иван Андреевич. По его словам, до войны в Донецке проживал почти миллион человек. Сегодня, по самым оптимистичным подсчетам, их меньше 600 тысяч (а есть данные, что и 400 тысяч не наберется). Очень многие проукраински настроенные горожане уехали на «большую землю». Значительная часть оставшихся дончан, утверждает пенсионер, уже психологически «отпочковалась» от Украины, они не считают себя причастными к ней. «Пять лет ведь прошло. Морально мы живем уже в другой стране. Дети скоро в школу идут, которые родились, когда все началось. Народ живет в другом пространстве. Номера на машинах другие, другие деньги», — говорит он. Однако, какое-то количество проукраинских остается, несмотря ни на что. Они не высказывают публично свою позицию – здесь это крайне опасно (это в остальной Украине можно вести пророссийскую пропаганду без особых последствий), — но они есть. Кто-то собирается на кухнях, как советская интеллигенция, кто-то отводит душу под псевдонимом в интернете, а некоторые действуют. Насчет партизанской борьбы не скажу: слухи ходят разные, но точных данных у меня нет. Однако по ночам на стенах города регулярно появляются надписи соответствующего содержания. В общем, Донецк, несмотря ни на что, остается Украиной, пускай и оккупированной ее частью, а значит, надежда есть. Мы победим!». 

Омбудсмен Людмила Денісова: "Знову я на мосту у Щасті. Забрала 60 громадян України, які перебували в пенітенціарних установах Луганської області та на момент окупації Донбасу були затримані або відбували покарання за скоєні злочини. Це вже п’ятий етап передачі ув’язнених з окупованої частини Луганської області. З грудня 2018 року по травень 2019 ми перемістили 255 засуджених. З них 105 осіб або їхні родичі безпосередньо зверталися до мене із заявами про переведення. Всього, разом з особами, яких переведено з окупованої частини Донецької області – переміщено 268 засуджених. З них вже 46 осіб звільнено. Протягом 2014 – 2019 років переведено 454 засуджених. Готова забрати усіх громадян України, які відбувають покарання на окупованих частинах Донбасу і висловили бажання переміститися на контрольовану Урядом України територію для продовження відбування покарання".