Начало времени: когда Украина выйдет из турбулентности

Главное – это то, что Украинское государство, созданное в 1991 году, исчерпало свои функции и возможности. Украина, по сути, оказалась просто переименованной Украинской ССР, прошедшей за эти годы путь от разваливающейся бывшей советской республики до «олигархической» республики и, наконец, криминализированного феодального владения. Но, став криминализированным феодальным владением, Украинское государство утратило тот баланс, который помогал ему существовать все эти годы без каких-либо серьезных реформ в экономике, политике и социальной жизни. Этот баланс был связан, прежде всего, с социальными, скорее даже реликтово-социалистическими функциями государства. За копейки приватизировавшая стратегические объекты экономики и продолжающая обворовывать страну чиновничье-олигархическая элита породила миллионы патерналистски настроенных обывателей, не заинтересованных ни в благополучии самой страны, ни в собственном развитии, но требующих от киевских Цезарей «хлеба и зрелищ». Еще одной очень важной частью баланса было фактическое невмешательство государства в жизнь граждан. Государственная машина с ее коррупционностью, взяточничеством, миллионными доходами и недвижимостью чиновников на Западе была как бы сама по себе, граждане – сами по себе. Украинцы сталкивались с государством только в самых исключительных случаях – когда оно выполняло перед ними свои социальные обязательства или когда ему нужно было дать взятку. Но во всем остальном граждане Украины жили как бы вне страны – не то, чтобы нигде, а у себя дома, на приусадебном участке, словом – на жестко ограниченной территории, не предполагающей столь естественной для цивилизованного мира чувства общенациональной заинтересованности.

Именно этого баланса больше и не существует. Премьер-министр Николай Азаров не шутит, когда говорит, что российское вспомоществование спасло украинскую экономику. Украинской экономики действительно больше нет, и никакой российский кредит ей не поможет, разве что отдалит неизбежный крах, да и то не сильно – просто потому, что будет разворован теми, кто о нем просит. Такова логика сложившейся системы, она самоубийственна и ничто в этом мире не может ее изменить. Поэтому никаких квази-социалистических функций Украинское государство в ближайшие годы исполнять уже не сможет. А без исполнения этих функций оно недееспособно, потому что авторитаризм, основанный на воровстве, может быть диктатурой только при наличии средств.

Баланс «невмешательства» государства в жизнь граждан и невмешательства граждан в жизнь государства тоже разрушен с появлением Майдана. В стране все больше и больше активно настроенных граждан – и государство свирепо с ними борется, используя для этой борьбы силовые структуры, отряды криминализированных наемников, суды, клеветнические СМИ и прочие инструменты уничтожения гражданского общества и свободной журналистики. И теперь уже никто, кто начинает задумываться о будущем Украины и что-то предпринимать для обеспечения этого будущего, не может быть уверен в своей безопасности.

Но когда мы констатируем, что Украинское государство образца 1991-2013 годов рушится, мы не можем сказать, каким будет наша новая страна. Активно настроенная часть общества прекрасно понимает, что она будет другой. Вскоре к этой активной части присоединится и остающаяся без средств к существованию патерналистски настроенная часть наших граждан. И она тоже поймет, что Украина должна стать другой – иначе не выжить. Но другой – это какой?

Это и есть самый главный вопрос, на который ни у кого сегодня нет ответа. Украинцы устали от беспросветности, криминалитета, отсутствия перспектив, всей той унылой азиатчины и «совковости», которой обернулись радужные ожидания от независимости. Но многие ли готовы понять и принять необходимые для выздоровления либеральные экономические реформы? Многие ли готовы не просто говорить о европейской интеграции, но и воспринять те нормы общей ответственности, взаимоуважения, толерантности, которые и сделали континент, на котором находится Украина, современной Европой? Многие ли понимают, что другая Украина – это не чудеса, которые приведут к возвращению к патерналистской экономике, а к тяжелой работе, к «удочке», которой придется ловить рыбу, а не к рыбному базару?

Пиратские действия властей по противостоянию мирному протесту последних месяцев действительно создали общую платформу противостояния авторитаризму, самоуправству и криминалу. Но это еще не общая платформа созидания – сегодня такой платформы нет ни у политических сил, ни у общественных организаций, ни у самих участвующих в протесте украинцев. Можно, конечно, сказать, что эта платформа будет вырабатываться в ходе протестов, но о созидании всегда трудно дискутировать во времена противостояния и репрессий. Поэтому даже в случае краха существующей властной структуры период турбулентности продолжится – пока новая государственная и общественная структура не обретет, наконец, четкие формы.

Это и будет конец безвременья, в котором все мы живем и начало времени Украины. Но сегодня никто не скажет вам, какой будет цена, заплаченная за это начало и когда мы выйдем из турбулентности. Мы все еще в полете – и, как остроумно и точно заметил философ Зигмунт Бауман, мы летим в самолете, пилотская кабина которого пуста и аэродром для благополучной посадки еще не достроен.