Хотят ли русские войны. Зачем российский президент проверяет госкорпорации

Государственные корпорации оказались любимым детищем бывшего российского президента и действующего премьера РФ Владимира Путина. Когда г-н Путин пришел к власти, оказалось, что основные ресурсы страны сосредоточены в частных руках. И не просто в частных, а в основном в руках бизнесменов, близких к семье первого президента России Бориса Ельцина. Основной задачей Владимира Путина как нового президента было обеспечение политической и экономической безопасности предшественника и его ближайшего окружения. С заданием г-н Путин справился: за время его правления единственным олигархом, лишившимся состояния и свободы, оказался Михаил Ходорковский, ставший скорее жертвой внутрисемейного олигархического конфликта. Владимир Гусинский и Борис Березовский так не рисковали и покинули Россию, сохранив части своих состояний и возможностей. Позиции же всех остальных олигархов до начала экономического кризиса только усиливались. Что же оставалось г-ну Путину?

Владимиру Путину оставалось государство. На госсобственность бизнесмены ельцинского призыва не покушались. Президент одобрил создание огромных госкорпораций, чьи ресурсы нередко объединялись не по принципу экономической целесообразности, а по принципу личной преданности. И если олигархический капитал вряд ли был заинтересован в инвестициях в собственную страну и, таким образом, особо не содействовал ее развитию, то и государственный оказался еще одним тупиком. Люди, в руках которых была сосредоточена огромная часть российской экономики, думали прежде всего о том, как стать «государственными олигархами» и обеспечить собственное будущее после того, как им придется расстаться с выгодными должностями. Такое соединение олигархического капитала и государственных корпораций и создало нынешнюю уродливую модель российской экономики, являясь неплохим антипримером для подражания. Впрочем, до начала кризиса о проблемах с экономической моделью можно было и не думать. Но сейчас вопрос о том, может ли огромная, лишившаяся сверхдоходов страна позволить себе мифическую экономику, обогащающую лишь отдельных лиц, встал ребром.

Впрочем, считать, что президент Дмитрий Медведев, активно участвовавший в построении нынешней модели российского государства, внезапно озаботился его эффективностью, тоже было бы большим преувеличением. Г-н Медведев понимает главное: государственные корпорации являются главным экономическим фундаментом влияния Владимира Путина. Пока выдвиженцы г-на Путина руководят ими, в руках премьера и его окружения будет контроль над основными финансовыми потоками России. Именно за них и началась схватка. И хотя официальная российская пропаганда продолжает кормить потребителя мифами об эффективном тандеме доброжелателей, внутри этого слияния началась борьба не на жизнь, а на смерть. Неслучайно даже в российской прессе появляются сообщения о том, что участников встреч с премьером инструктируют не произносить слов «президент», «Медведев» и уж тем более «президент Медведев». А перед поездками Владимира Путина стараются ликвидировать любые упоминания о действующем главе государства.

Показательно и другое: главными проверяющими путинских выдвиженцев Дмитрий Медведев сделал генерального прокурора и своего помощника. С поручением прокурору все очевидно: президент хотел бы, чтобы госкорпорациям была дана не экономическая, а правовая оценка, что позволило бы уничтожить их, не оглядываясь на возражения в экономической целесообразности. Что же касается президентского помощника Константина Чуйченко, то важно помнить следующий факт: именно Владимир Путин вместе с Юлией Тимошенко сделали все возможное, чтобы убрать с украинского и центральноевропейского рынков компанию «РосУкрЭнерго», которой он руководил до прихода в Кремль. И теперь у помощника президента, возглавляющего (как в свое время г-н Путин) контрольное управление администрации, появилась возможность отыграться, а может быть, и договориться о новых компромиссах на энергетическом рынке.

Словом, схватка обещает быть увлекательной. И в ней в очередной раз определится не только судьба российских властей, но и модель будущего развития российской экономики. А возможно — уже как следствие — и модель российского энерготранзита через украинскую территорию и формула газовых отношений с соседями.