Рано или поздно потенциал фразы "мы – жертва агрессии" исчерпается. Почему они говорят, а мы молчим?

Уже целый месяц мы упорно и интригующе молчим после того, как парламент Нидерландов по делу MH17 (не забыли о таком, нет?) решил вдруг рассмотреть "роль Украины" в этой трагедии.
Уже целый месяц наши представители не участвуют в возбуждённых и жарких дискуссиях в Нидерландах (в СМИ и экспертно-политической тусовке) о том, что там Украина сделал или якобы не сделала в 2014 году и какова её, дескать, "настоящая роль" в этой истории (о чём трындят русские уже 8 месяцев подряд, насколько я помню).
Практически нет ни заявлений посольства, ни комментариев или статей в местных СМИ, ни эфиров, ни презентаций и круглых столов с приглашёнными из Киева экспертами, политиками и министрами, ничего.
И это не вопрос простого заявления в ответ, лишь бы отцепились, а проблема отсутствия у нас целого сегмента политики, направленной на умы и сердца внешней аудитории.
Меня вся эта ситуация начала напрягать ещё в середине июня этого года, когда свою позицию по этому делу резко поменяла Малайзия.
Тогда, выступая перед журналистами, премьер-министр Махатхир Мухаммед внезапно заявил, что "Россию сделали крайней в деле MH17" и "Мы очень недовольны...Ещё перед расследованием все сказали "Это Россия". И утверждали, что у них есть доказательства. Для нас сложно это принять. Это глупо. Нам нужны доказательства, а пока что мы имеем лишь слухи".
Почему так? Потому что Россия системно работает с малайскими элитами и поддерживает с ними тесные отношения, хоть и не такие глубокие, как с Мьянмой. Но этого оказалось достаточно.
А у нас тем временем напрочь отсутствуют системные и адекватные связи с Юго-Восточной Азией. Хотя, чего это я? У нас даже с западными соседями отношения не складываются.
Весь KPI нашей внешней политики последних 10 лет – это количество безвизов (это в условиях массовой эмиграции людей), зон свободной торговли и визитов в Украину со стороны высокопоставленных чиновников.
Война – это в том числе (и прежде всего) борьба за нарратив.
Если ваша история не будет доминировать, вы проиграете. И никакое моральное или нравственное превосходство вам не помогут.
Рано или поздно потенциал фразы "мы – жертва агрессии" исчерпается, и вы проиграете. Просто потому что у ваших партнёров доминирует другой нарратив, отравляющий ваши отношения. И мыслят они зачастую категориями политических джунглей Realpolitik, а не миром разноцветных мишек Carebears с обострённым чувством вселенской справедливости.
Вот, к примеру, вышел на днях от компании HBO британско-американский мини-сериал "Екатерина Великая" с британской актрисой российского происхождения в главной роли – Хелен Миррен (Елена Миронова). Там, среди прочего, рассказывается и про КрымНаш.
А где наша ответка? Где наши фильмы об Украине: истории, войне, любви, семье, культуре? А их чаще всего нет. А если они и есть – то это частные случаи, попытки энтузиастов хоть как-то донести нашу позицию. Государственная роль в этом минимальна.
А почему минимальна? Потому что напрочь отсутствует информационная политика, а с ней и спрос. 5 лет существования МИПа ни к чему не привели, и это большая загадка современности, судя по всему.
Так и с делом MH17. Молчанка + игра в дурочку + повторение заезженных тезисов = провал. А потом у нас тут негодуют, как это так – плохая Европа нас "сливает", а плохой Трамп дружит с Путиным, а плохой Эрдоган строит газопровод в обход.
Автор: Илья Куса, эксперт по международной политике