Борьба без конца: что изменит «антиколомойский» закон?

Главный раздражитель

С апреля 2019-го по март 2020 года власть шестого президента Украины Владимира Зеленского опиралась на баланс «младореформаторов» (они же – «соросята»), людей Коломойского и некоторого количества «старых профи», в основном исполнявших практическую и техническую работу на вторых ролях, пока «заклятые друзья» и вынужденные попутчики наверху демонстрировали трогательное единство - с одновременной грызней разной степени громкости под ковром.

Пожалуй, основным негативным «хайпером» и политическим провокатором в этот период, помимо главы Офиса президента, Андрея Богдана – ставленника Игоря Валерьевича, был сам Игорь Валерьевич. Он, имея на руках решение Окружного админсуда Киева еще от 18 апреля 2019 года о призвании национализации Приватбанка незаконной, до сих пор не может им воспользоваться – Нацбанк тогда же оперативно подал апелляцию, фактически «заморозив» это решение, правление НБУ продолжает оставаться «гонтаревско-порошенковским», а в судах Великобритании, США, Кипра, Швейцарии и Израиля идет рассмотрение дел, инициированных нынешним, государственным, «Приватбанком» против бывших владельцев.

Все это очень нервировало и нервирует Коломойского, регулярно делающего эпатажные заявления, самым знаменитым из которых стало «интервью о 100 российских миллиардах», данное New York Times в ноябре прошлого года. То интервью очень «напрягло» западные элиты, после чего западными партнерами Зеленскому было «настоятельно рекомендовано» взять не афишируемый, но последовательный курс на «выбивание» людей олигарха из власти и на ускорение принятия закона, делающего возврат Приватбанка (и заодно других выведенных с рынка банков) невозможным. Для лучшего понимания это было четко увязано с получением кредита МВФ. Но гарант особо не спешил в столь неудобном и сложном для него вопросе, пока не «началось».

Весной нынешнего года, в условиях огромного бюджетного дефицита, оставленного «младореформаторами», а, тем более, при частичном карантинном локауте украинской экономики, необходимость получения транша от мировых финансовых структур стала очевидной, и даже необходимой. Причем основные условия мировых финансистов были известны давно – принятие законов о рынке земли и об «усовершенствовании некоторых механизмов банковской деятельности» – собственно, «антиколомойского». Чрезвычайные условия и обстоятельства карантина ускорили их внесение в повестку Верховной Рады.

И тут ночное голосование 31 марта показало, что монобольшинства уже нет, и что группа депутатов от «Слуги Народа» проявилась столь явно, что скрывать ее особый интерес и политическую ориентацию стало невозможно. Да и не нужно. Игорь Валерьевич окончательно стер с лица раскраску пристойности, начав прямое и откровенное лоббирование своих интересов на глазах у всего мира.

«Все просто: Коломойский не хочет отдавать деньги. Вообще. Никогда и никакие. По решению суда, по закону, в результате неформальных договоренностей – неважно. Главное – только брать, а не отдавать. Вот его базовая мотивация, - отмечает политолог Алексей Якубин, - Следует учитывать и особенности его характера. Он всегда нападает, потому что его способ защиты – это нападение. Этим он и силен. Но этим же и слаб, потому что обычно открывает карсты раньше времени и очень плохо переносит поражение. Его легко вывести из себя, и заставить говорить откровенно, как для бизнесмена такого уровня. А такая откровенность не очень ценится в тех кругах. Шокирующе она выглядит и для Запада, где привыкли к общим фразам о законности, к обтекаемым скучным формулировкам, к намекам и полутонам, а не к «шуму», который продуцирует вокруг себя Коломойский, распространяя «стойкий аромат 1990-х».

Чем больше Коломойский откровенничал в своих эпатажных интервью, тем больше он становился неприемлем для Запада

«Я считаю, что Коломойский реально стремится вернуть контроль над активами Приватбанка, - уверен эксперт Центра внешнеполитических исследований ОПАД им. Никонорова Николай Марченко, - Однако имеет место и демонстрация своего влияния на власть и процессы в Украине – в т.ч. и Западу. Им ведется многоходовая игра, на каждом этапе которой он, если и проигрывает, то не полностью, оставляя за собой какой-то «плацдарм».

Спам высшей пробы

Итак, напомним, как развиваются события на протяжение апреля вокруг «антиколомойского» закона. В ночь на 31 марта голоса за него в первом чтении отдали 267 депутатов, причем 43 из них были от «Евросолидарности» и «Голоса», 10 – внефракционных, и 15 – из группы «Доверие» (ориентированной на аграрного магната Андрея Веревского). Собственно, «слуг» среди проголосовавших было всего 198. Таким образом, как уже указывалось, «вскрылись» все «коломойские» депутаты – и не только во фракции СН, а и группа «За будущее», курируемая протеже олигарха - Игорем Палицей.

Так как закон был принят только в первом чтении, Игорь Валерьевич не унывал. Следующим этапом борьбы с неугодным ему законом стал невиданный ранее в истории Украины «правочный спам» - к закону подали 16585 поправок, причем более 13800 были поданы всего 6 депутатами, находящимися в орбите влияния олигарха.

Интересный факт:

16,5 тысяч поправок – далеко не предел в мировой законодательной практике. Известны случаи «заваливания» законопроектов, к примеру, во Франции, и большим числом правок – к примеру, пенсионную реформу Макрона «топили» более чем 22 тысячами правок.

Антон Поляков - чемпион по законодательному спаму: внес в закон 6033 поправки

Пребывали ли Зеленский и «неколомойская» часть СН в ступоре от таких действий коллег? Если и пребывали, то недолго. «Противоядие» было найдено.

Во-первых, решено разбить поправки на комитете по вопросам банковской деятельности на 63 абзаца, дабы затем проводить голосование по каждому из абзацев. За неделю эта титаническая работа была проделана – запятнать ее на комитете людям Коломойского не удалось. Но вот результата самого голосования это не гарантирует, ведь возможен срыв или блокирование голосования усилиями ориентированных на Коломойского нардепов. В конце концов, достаточно не принять один из абзацев – и процесс «зависнет».

Обойтись без изменений регламента в этом случае было тем более невозможно, т.к. процедуры, предусматривавшей что-то иное, нежели голосование за каждую правку, в регламенте Рады просто нет. Но оказалось, что принимать изменения в регламент ради, вроде бы, благой цели – борьбы с неконструктивными действиями одного олигарха и ориентированных на него депутатов – готовы далеко не все их коллеги.

Особенному закону – особый регламент

«Регламентный» закон изначально пришлось позиционировать и принимать как временный. Причем сроки его установлены довольно своеобразно – на период карантина и месяц после него. Этому может быть два объяснения.

Согласно первому, таким образом устанавливается достаточный временной лаг для принятия сугубо «антиколомойского» закона – с учетом сложностей его рассмотрения даже в случае применения особой процедуры.

Согласно второму объяснению, за это время должны будут принять еще какие-то скандальные законопроекты, ранее не имевшие шансов беспроблемно пройти через парламент. Патриотическая оппозиция уверена, что имеются в виду законы по реинтеграции Донбасса. Это подтверждается словами Юрия Бойко, лидера фракции «Оппозиционной платформы «За жизнь», в итоге давшей голоса за «регламентный закон», и, тем самым, «вытянувшим» его.

«Для прекращения конфликта на Донбассе надо принимать целый пакет законов. И если к таким законам, как, к примеру, о внесении изменений в бюджет или об особом статусе Донбасса, будут внесены тысячи правок с единственной целью – затянуть кризис и отложить установление мира в Украине, то мы решительно против этого», - заявил Бойко.

Об особенностях голосования за регламентный закон мы еще поговорим, а пока посмотрим, что же он собой представляет.

В документе говорится, что, в случае, если перед вторым чтением в законопроект вносятся правки в количестве, в пять или более раз первышающем количество статей законопроекта, но не менее 500 поправок, такой законопроект может рассматриваться по особой процедуре. Процедура эта применяется по предложению не менее 150 депутатов и при поддержке большинства (226 человек), а также при условии предоставления депутатам сравнительной таблицы и сопроводительных документов.

После этого дается два дня, чтобы внести еще какие-нибудь правки: фракции и депутатские группы могут дать еще 5 предложений, не учтенных комитетом, внефракционные депутаты - 1 неучтенную поправку. Затем комитет берет еще два дня на обобщение предложений и поправок - и выносит документ в зал.

Интересный факт:

Главное юридическое управление Верховной Рады отмечает, что особая процедура позволит принимать значительные по объему законопроекты без постатейного обсуждения и голосования, но это может негативно влиять на качество закона и нарушать право законодательной инициативы.

Кто и почему (не) голосовал за изменения в регламент?

Голосование за внедрение особой процедуры показало картину, прямо противоположную той, которая сложилась 31 марта: неожиданно для внешнего наблюдателя, и наверное, для самих сторонников и противников применения этой процедуры среди «слуг народа», у них оказались совершенно иные союзники. На этот раз «Евросолидарность» и «Голос» вообще не поддержали изменения в регламент, а ситуацию спасла часть депутатов от «Оппоплаторфмы».

Основная аргументация пророссийских оппозиционеров уже приводилась выше: лидеры ОПЗЖ уверены, что тактика законодательного спама (пусть даже если и не в таких непристойных количествах) может быть использована и для блокирования «оппоблоковских» законов про реинтеграции Донбасса.

Левочкин помог Зеленскому принять закон об особой процедуре голосования. В обмен на что?

На этом стоит остановиться подробнее. После слов Бойко стало понятно, что никуда эти опасные для будущего Украины и потенциально слабо «проводимые» через Раду законы не делись, хотя и были «призабыты» в условиях политико-эпидемическо-экономической турбулентности последних двух месяцев. Более того - похоже, что именно в «месяц после окончания карантина» - т.е. в период со второй половины мая до середины июля - «донбасский пакет» и будет поставлен на голосование. 

«ОПЗЖ ведет переговоры с офисом президента, и особо не скрывает свои требования. Это – принятие закона об оппозиции, предложенного «Оппоплатформой», и ускоренное проведение через Раду законов по имплементации Минских соглашений, которые до этого мог стать жертвой такого же законодательного спама, - отмечает Алексей Якубин, - Но остается вопрос, будут ли они голосовать за второе чтение  «антиколомойского» закона, ведь за первое они голосов не дали. Не следует забывать, что и Коломойский ведет с ними переговоры и торги».

Правда, в таком развитии событий уверены не все аналитики. Так, политический эксперт Ярослав Макитра считает, что о прочных договоренностях с ОПЗЖ говорить рано. «Во-первых, речь идет лишь о части голосовавших (10 человек) – причем это люди Левочкина, а не Медведчука. И тут, скорее, Зеленский пытается доказать, что ни одной оппозиционной фракции не удастся ему навязывать повестку дня. Мол, не будет голосов у Порошенко, то возьму голоса у ОПЗЖ. Это игра, дабы понизить ставки союзников извне и групп влияния внутри своей команды. А то, что свою выгоду теперь получит группа Левочкина – то очевидно, здесь речь может идти о бизнес-интересах. У власти в нашей ситуации всегда есть рычаги влияния на политиков-олигархов - «и кнут, и пряник», Так что всегда найдутся те, кто более прагматичен».

Что касается причин, по которым закон об особой процедуре не поддержали «ЕС» и «Голос», то их официальная аргументация выглядит слабо и неубедительно. Их представители заявляли, что выступают против «надругательства над регламентом».

Ситуативные союзники. Но отнюдь не навсегда

«Касательно законопроекта о внесении изменений в регламент, то его привязка з законопроекту о банках искусственная, - указывает Макитра, - По сути, «слуги народа» воспользовались ситуацией, что протолкнуть свою давнюю идею – лишить оппозицию и без того малых рычагов влияния на законодательный процесс под видом борьбы против законодательного «спама».

Но патриотической оппозиции, похоже, вообще выгоднее было бы, чтобы второе чтение «антиколомойского» закона провалилось или затянулось. Тем самым Порошенко и Пинчук (если говорить о подлинном «акционере» «Голоса») сделали бы себя важнейшими союзниками для Зеленского, как это получилось в случае с законом о земле. И показали бы, как они помогают бороться с Коломойским, помогая Зеленскому хотя как-то выпутаться из объятий этого «Маркиза Карабаса».

«Евросолидарность» и «Голос» спят и видят раскол внутри «Слуги Народа». Причем желательно раскол громкий, официальный, со взаимным поливанием компроматом, с идеологически артикулированными позициями, - уверен Якубин, - Наши демократические оппозиционеры хотели бы получить гарантированную «зеленую акцию», показав, что гарант без них, на самом деле, – никто, тряпка в руках Коломойского, беспомощный мальчик для битья. Им хочется ставить ему условия, в т.ч. политического характера. Но такие расчеты, как видим, провалились. Во всяком случае, пока. Более того – стало понятно, что Зеленский не будет ориентироваться в ситуативных договоренностях только на одну сторону. Потому что он имеет возможность маневрировать, а они – нет».

Судя по всему, гарант, увидев очень негативную реакцию своего электората на союз с Порошенко при голосовании 31 марта, решил на этот раз договориться с другой частью оппозиции. В обмен на продвижение «донбасского пакета». Во всяком случае, так было обещано Бойко и Медведчуку.

«Договоренности по линии Ермак-Медведчук существуют, - выражает уверенность Николай Марченко, - Ермак и Медведчук имеют много общих контактов в РФ и в бизнесе. Это влияет и на позицию Зеленского. Не будем забывать и о влиянии Портнова, способного к диалогу с Медведчуком».

«Кинут» ли ОПЗЖ теперь с принятием этого пакета? По логике развитии событий, не должны. Регламентный закон перестанет действовать в середине лета, потому Зеленскому и Ермаку - если они также заинтересованы в его принятии ускоренным способом - нужно спешить.

«Главная поправка» и кредит МВФ

Итак, теперь перед нардепами стоят две задачи – пройти прописанную в «регламентном законе» процедуру внесения окончательных сводных правок, и собственно, проголосовать за «антиколомойский» закон во втором чтении. Когда же это может произойти?

По словам главы комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниила Гетманцева, рассмотрение таблицы сведенных правок начнется в парламенте на следующей неделе, т.е. после 3 мая. При этом он заявил, что комитет предложил внести в законопроект «существенные изменения».

Суть изменений уточнил 27 апреля (в день, когда финансовый комитет Рады окончательно разобрался с правками и проголосовал за внесение документа в зал) заместитель главы комитета Ярослав Железняк. Главным стало следующее: «судебные производства, которые начались, но не получили окончательного решения до дня вступления в силу этого закона, решаются, рассматриваются или пересматриваются по новым правилам, предусмотренным настоящим законом». В дальнейшем поймем, почему это очень важно.

Гетманцев подчеркивает, что в случае принятия закона Украина получит первый транш от МВФ в течение месяца, а второй транш – до конца года.

Полон оптимизма по этом поводу и сам Зеленский. Его дословная цитата, сказанная на шоу Шустера 17 апреля, звучит так: «В целом, Всемирный банк, МВФ, деньги ЕС - это где-то программа 10 млрд. Но рассчитываем хотя бы на 8. Я вижу 10 млрд, плюс говорю почти ежедневно с лидерами других стран - с ОАЭ, Азербайджаном, Канадой, с Германией. Мы разговариваем, у нас будет больше денег».

Но так ли гарантировано получение кредита МВФ, даже если «антиколомойский» закон будет довольно оперативно принят? Не факт, что Запад не выставит еще какие-то условия. В случае с законом о земле такое уже случилось – там требования озвучил Всемирный банк, желающий, дабы к рынку земли допустили как можно быстрее юридических лиц и иностранных покупателей. Может ли подобное произойти с банковским законом? Весьма вероятно. К примеру, если западные наблюдатели увидят, что принятый закон очень «хромой», принят со значительными нарушениями даже особой процедуры, и у Коломойского, таким образом, имеется возможность оспорить его в Конституционном суде и выиграть.

«Если сорвать принятие закона не удастся, то группа депутатов, ориентированная на владельца «Привата», и сам Коломойский, могут применить нескольких тактик, - рассуждает Николай Марченко, - Они могут блокировать его подписание и официальное обнародование, могут давить на власть относительно других сфер своих интересов, или же стараться позднее внести изменения в закон. Думаю, что уже ведутся торги Коломойского с Ермаком о компенсации олигарху другими активами. Хотя эта же тактика была и ранее – но, как видим, амбиций Коломойского многочисленные «подарки» не удовлетворяют. Он хочет взять по-максимуму, или хотя бы как можно ближе дотянуться до полной реализации своих интересов, показав все, на что способен».

«Пикантность ситуации в том, что, как бы себя не вел сейчас Зеленский в отношении Коломойского, последний вынужден терпеть - ибо лучшего президента взамен ему не найти, - уверен Ярослав Макитра, - Но и Зеленский не пойдет пока на разрыв с бывшим покровителем, ибо у Коломойского есть медиа-активы и другие элементы влияния, и олигарх о политике и человеке Зеленском знает очень много - и пока что эти знания для президента опасны. Но при этом Зеленский будет постоянно доказывать, что он не «кот в мешке» Коломойского. Хотя эта ситуация периодически выглядит, как игра кота с мышью, причем игроки меняются еще и местами».

Судя по всему, Игорь Валерьевич так и планирует поступить, если ему не удастся сорвать голосование. А покамест будет рассматриваться апелляция в КС, он будет добиваться выгодных для себе решений в других судебных инстанциях. И все это западные кредиторы должны будут учитывать, принимая решение о выделении транша. Так что оптимизм Зеленского и Гетманцева не так уж и оправдан...

Значительная часть украинцев воспринимает МВФ именно так. И Коломойский это отлично знает

Впрочем, Алексей Якубин и вовсе предлагает сместить «прицел» рассуждений на тему о необходимости транша МВФ как такового и именно сейчас. «25 стран уже получили рассрочки по долгам МВФ. Вопрос, почему мы об этом не говорим. У нас в мае – пик выплат. Украинская экономика на грани коллапса, карантин ее добивает. Но мы упорно продолжаем в очередной раз лезть в колючие объятия Фонда, набирая новые долги», - недоумевает эксперт.

Что еще творится вокруг «антиколомойского» закона

Если говорить о других судебных решениях, которые могут быть приняты в пользу Коломойского, и, де-факто, снивелируют принятие невыгодного ему банковского закона, то в первую очередь имеется в виду решение по иску братьев Суркисов, которые требуют от Украины выплатить им 1 млрд грн, потерянных при национализации Приватбанка из-за признания братьев лицами, связанными с Коломойским (т.н. процедура bail-in - списание средств связанных с акционерами лиц). Это дело рассматривается сейчас в Верховном Суде.

Кроме того, существуют и другие иски от лиц, считающих себя пострадавшими от списания средств – на сумму 29,4 млрд грн. Позитивное решение в пользу Суркисов откроет дорогу и этим претензиям. Таким образом, дополнительно обнищавшее от карантинного локаута экономики государство Украина должно будет выплатить лицам, связанным с Коломойским, сумму, фактически равную тому самому кредиту МВФ.

Но самое главное в другом: если процедура bail-in будет признана незаконной, то и сама национализация банка оказывается незаконной. Такова логика судебной системы, особенно показательная для англосаксонского мира с его «судебным фетишизмом» и прецедентным правом. В Нацбанке понимают, что после принятия позитивного для Суркисов решения дело о незаконности национализации Приватбанка выйдет на финишную прямую, и апелляция НБУ, поданная в прошлом году, имеет все шансы быть отклоненной. Ведь скандальное решение от 18 апреля 2019 года не вступило в силу как раз в ожидании вердикта по делу Суркисов.

Игорь и Григорий Суркисы

И даже если к тому времени, что вполне вероятно, «антиколомойский» закон будет принят, и банк, как таковой, олигарху не вернут, то все равно начнется очередной тур судебных разбирательств, в котором украинское государство будет выглядеть беспомощно, а Коломойский «сделает всех» - от МВФ до неблагодарного Зеленского. И Фонд уж точно отложит выделение денег до конца все этой судебной катавасии.

Между тем, «антиколомойский» закон в финальной редакции предусматривает еще и другие предохранители против прецедентов, подобных тому, который позволил принять скандальное решение от 18 апреля прошлого года.

Главнейшая из новых норм приводилась выше. Незавершенные на момент принятия закона судебные дела должны теперь рассматриваться «с учетом принятия данного закона». Это – значительный удар по позициям Коломойского и Суркисов. Оба дела после этого получили намного больше шансов быть завершенными в пользу государства, чем при отсутствии этой нормы. Правда, она же может стать и основной, оспариваемой в судебном порядке по сути – думается, что юристы и Коломойского, и Суркисов будут настаивать на неконституционности этого положения в первую очередь.

Справка:

Закон содержит и другие положения, не очень приятные для банковского сообщества. Они были еще в его первой редакции, и никуда не делись после «правочного цунами». Нацбанк наделяется исключительным правом относить любой коммерческий банк к категории неплатежеспособных, если тот «не выполнил в установленный срок свои обязательства перед вкладчиками и другими кредиторами из-за недостатка средств». Такая формулировка соответствующих правок позволяет вывести с рынка любой банк, т.к. размер задолженности никак не обозначен.

Игорь Коломойский и экс-глава Нацбанка Валерия Гонтарева. Их последняя встреча перед национализацией Приватбанка в декабре 2016 года

Предусматривается также, что процедура выведения банка с рынка не может быть остановлена или прекращена. Это невозможно будет сделать даже в случае признания незаконными и отмены индивидуальных актов НБУ и/или ФГВФЗ, ставшими основанием для выведения банка с рынка.

Возвращаясь к решению от 18 апреля 2019 года, отметим, что Окружной суд тогда постановил, что отчет о внеплановой проверке банка на момент национализации «не был оформлен должным образом» – т.е. суд взял на себя не присущую ему функцию переоценки банковской экспертизы, усомнившись в компетенции Нацбанка, Фонда гарантирования вкладов и прочих аналогичных структур. Судьи решили также, что оценку капитала банка должен проводить (почему-то) внешний аудитор, а не НБУ, отобрав у последнего его прямую обязанность, закрепленную в законодательстве.

Кроме того, судьи в том решении напрямую вмешались в механизм оценки кредитного риска в Приватбанке, и вынесли свое авторитетное мнение по этому поводу: дескать, резервы под кредиты банк не должен был формировать, и вообще, вся национализация есть всего лишь конфискация активов у частного лица, и уже поэтому незаконна, а письмо владельцев Приватбанка с просьбой о национализации написано под политическим давлением.

Таким образом, этим скандальным решением был создан прецедент, согласно которому любой суд может считать себя экспертом в банковском деле, а у прямо уполномоченного на это НБУ такое право отбирается. Естественно, в Нацбанке сразу же ухватились за эти и другие одиозные моменты – и подали апелляцию. Вот она-то и затормозила триумф Игоря Валерьевича, став причиной всего того, что мы наблюдаем сейчас – в т.ч. канители вокруг «антиколомойского закона».

Справка:

Чтобы пресечь раз и навсегда подобные волюнтаристские вторжения в «святая святых» полномочий Нацбанка, закон прописывает, что особенности доказательства ущерба от решений НБУ и других структур, имеющих право выводить банк с рынка, определяются не процессуальными нормами (которые можно легко оспорить, и которые каждый суд может трактовать в меру своего усмотрения), а законами о банках и банковской деятельности и о Фонде гарантирования вкладов. Основным критерием провозглашается «профессиональное суждение» Нацбанка. Что создает «перекос» уже в сторону волюнтаризма со стороны НБУ и Фонда гарантирования вкладов.

Таким образом, сейчас ситуация упирается, с одной стороны, в решение по иску Суркисов, а, с другой, в сам «антиколомойский» закон - а конкретно, в сроки и обстоятельства его принятия. Остается надеяться, что на судей по «суркисовскому делу» все-таки повлияет новая норма о рассмотрении дела по новым правилам.

Тем временем, 27 апреля стало известно, что Верховный суд рассмотрение этого дела отложил, сославшись на «давление на судей», но не уточняя обстоятельств этого давления, и не указав, кто именно его оказывает.

И тут мы вправе прийти к выводу, что в позитивном решении по делу Суркисов, равно как и в провале или последующей отмене «антиколомойского» закона, заинтересован не только Игорь Валерьевич, а очень большой пул влиятельных в прошлом или влиятельных до сих пор бизнесменов, потерявших свои банки при Порошенко и Гонтаревой.

Справка:

Только в период с 2014 по 2017 годы было выведено с рынка 86 банков, многие из которых были «карманными» - принадлежавшими различным финансово-промышленным группам. В числе прочих, были ликвидированы банки «Надра» Дмитрия Фирташа, Брокбизнесбанк и РеалБанк Сергея Курченко, «Всеукраинский банк развития» Александра Януковича, VAB Bank и «Финансовая инициатива» Олега Бахматюка, банк «Финансы и кредит» Константина Жеваго, «Форум» Вадима Новинского.

Большинство экс-владельцев (естественно, кроме Курченко и Януковича-младшего) не только горят такой же жаждой мести, но и готовы выстроиться в очередь за Коломойским в желании получить у государства компенсацию. Не исключение - и находящиеся за границей Фирташ, Жеваго и Бахматюк: в случае «казуса Суркисов» подать соответствующие иски им ничто не мешает.

Один из многих банков, со скандалом выведенных с рынка в период 2014-2017 годов

«За торпедированием нынешнего банковского закона стоит очень большая группа лиц. Коломойский выступает тут фронтменом, эдаким страшным «Бабаем», чьи интересы очевидны в первую очередь, - указывает Алексей Якубин, - Просто все остальные не привыкли к такому стилю борьбы, к такому поведению, и главное – не имеют столько возможностей, сколько Коломойский. Но все они радовались бы его победе и любому провалу, связанному с этим законом. Нужно понимать, что Зеленский, Ермак и все депутаты, которое поспособствуют принятию закона, сразу же станут недругами и этих людей. А многие из них все еще влиятельны».

За что вообще сражается Коломойский?

Выводы из всего происходящего напрашиваются следующие. Коломойский с присущим ему грубым азартом торгуется не столько за банк, сколько за свое будущее. Основной угрозой для этого будущего он видит проигрыш в зарубежных судах и ослабление своего влияния в Украине, которое может быстро стать реальностью, если он испытает череду судебных поражений. Ну и, кроме того, слишком уж он заигрался в борца против МВФ. Тем более, что мировые финансисты явно не жалуют такого скандального «коллегу», считаться с ним не собираются, страха перед его действиями и заявлениями не испытывают, в свой круг, в отличии от Пинчука, брать не хотят, и наоборот – делают все в неугодном ему ключе. Он вызывает у них недоумение, опасение, неудобство - все, что угодно, вплоть до иронического отношения - но только не желание договариваться.

«В случае с Коломойским не стоит исходить из того, что он придерживается все время одного плана, - отмечает политолог Дмитрий Левусь, - Он – игрок-тактик. Да, у него есть цель, но я бы сказал, что это, скорее, несколько целей одновременно, каждая из которых может стать приоритетной, исходя из складывающейся ситуации. Более того, Коломойский – это пример того, как «аппетит приходит во время еды». Природные настойчивость и наглость могут заставить его, если все будет складываться успешно, «на кураже» действительно попытаться снова взять под контроль банк. Но у него есть и другие мотивации, в т.ч. выигрыш судебных процессов за границей. И не стоит забывать о таком мотиве, как сохранение влияния на Зеленского и на украинскую политическую систему в целом».

Вопрос кредита МВФ "уперся" в ситуацию вокруг Приватбанка

Тут уместно вспомнить, что 6 апреля 2020 года Верховный суд Соединенного Королевства отказал Коломойскому, пытавшемуся обжаловать решение о рассмотрении в Лондоне иска Приватбанка о мошенничестве на сумму свыше 3 млрд долларов. Теперь британцы начинают рассматривать иск нынешнего руководства Приватбанка против Коломойского по существу. Конечно, решение по этому иску явно не будет вынесено быстро – более того, любые факторы – от вердикта по делу Суркисов до отмены «антиколомойского» закона в Конституционном суде – могут этот процесс затормозить. Но в целом развернуть мнение Запада в пользу Коломойского нереально. Потому британское и прочее заграничное правосудие будет, с большой вероятностью, принимать решения не в пользу Игоря Валерьевича, несмотря на любые украинские перипетии. Разве что потратит на это много больше времени.

Потому в следующих планах олигарха, особенно если он одержит победу в деле Суркисов и заморозит фактическое действие банковского закона апелляцией – замена неугодного ему руководства Приватбанка, а затем и НБУ, на лояльное себе, дабы новые, связанные с Коломойским, менеджеры отозвали бы иски из зарубежных судов, или же просто не принимали усилия по выигрышу. В таком случае, даже если заграничные активы Коломойского конфискуют, к тому времени у него уже могут быть «все деньги Украины». Игорь Валерьевич и без того уже получил множество судебных решений в пользу своих структур и предприятий, а победа в основной битве – за контроль над финансово-банковским сектором – только завершит его выигрыш, выведя, наконец, на тот уровень влияния, на который он и рассчитывал, приводя у власти Зеленского.

Конечно, это – план-максимум для Коломойского. Но у него явно есть и план-минимум, состоящий в том, чтобы, в случае поражения (или частичного поражения) в судебно-законодательных битвах заключить в властью сделку о своем будущем. Потому вполне справедливы и утверждения, что Коломойскому не так нужен сам Приватбанк, как договоренности о модели дальнейшего сосуществования. Вполне возможно, что некая «середина», на которой олигарх не прочь сойтись с вышедшим из-под прямого контроля Зеленским, явно взявшим курс на получение транша МВФ, состоит в том, чтобы в обмен на согласие олигарха с фактом «антиколомойского» закона (хотя имитация бурного сопротивления, конечно же, будет иметь место) нынешнее руководство Приватбанка и НБУ все-таки саботировало или отозвало зарубежные иски. Тогда и дело Суркисов можно будет замять. Ведь какое Коломойскому дело до Суркисов, если его проблемы будут решены?

Наверняка, Коломойский готов и к тому, что банк ему не вернуть. Но он не сдается до последнего

Кроме того, уже ясно, что Зеленский нашел опору в лице Рината Ахметова, которого Коломойский грубо пытался оттеснить от влияния в первые 10 месяцев президентства «на 100% своего» гаранта. Глава Кабмина и и.о. министра энергетики (а последняя должность очень важна для Игоря Валерьевича) – это менеджеры Ахметова. Несмотря на внедрение в правительство Максима Степанова, связанного с Игорем Палицей, а, следовательно, и с Коломойским, последний явно не считает, что это является существенной компенсацией влияния на кадровые вопросы в ключевых для Украины секторах экономики. Медицина, даже вышедшая теперь на первый план - все-таки не базовая сфера интересов Коломойского. Но он также понимает, что с усилением Ахметова необходимо считаться, и что дефолта в Украине не хочет никто.

«Модель Зеленского в отношении всех олигархов – не равноудаление, а равноприближение. Дескать, все получат свое, границы интересов и сфер влияния будут соблюдены, но никто пусть не рассчитывает получить больше других. То есть, господа, вам никто не мешает, ничего больше не экспроприирует, но в ответ соблюдайте баланс и не выходите за рамки, - афористически формулирует Алексей Якубин, - Беда в том, что некоторые особо амбициозные господа, и, в первую очередь, Игорь Валерьевич Коломойский, этого не понимают и не хотят особо понимать. Рано или поздно он этим навредит сам себе (как однажды уже случилось), но пока он остается «самым главным и самым страшным» в Украине. Во всяком случае, он так вправе сам о себе думать».

«Трещина в отношениях Зеленского и Коломойского уже есть. Однако я не думаю, что сегодня речь может идти о разрыве между ними, - считает Николай Марченко, - При этом Коломойский уже готовит запасной плацдарм, а, может, и несколько параллельных - путем раскрутки и/или поддержки Тимошенко, Дубинского, Ткаченко, а также используя коммуникацию с Медведчуком. Вообще-то, ему сейчас выгоден слабый Зеленский. Реальный разрыв может произойти после появления удобной для Коломойского политической альтернативы. Последние события в парламенте показывают, что уже есть подобный альянс - Медведчука и Тимошенко».

Сложные отношения: Коломойский все равно не сможет больше никого сделать президентом, потому приходится терпеть "неверность" и "неблагодарность" Зеленского

Потому Коломойский ищет пространство для маневра и требует соблюдения «красных линий» в отношении своих интересов. Теперь его борьба за Приватбанк, против МВФ, и за место в системе политико-экономических отношений в Украине подходит к кульминации.

Перелом в этой борьбе наступит уже в ближайшие два месяца, и принятие банковского закона во втором чтении станет тем катализатором, который проявит все тактики и стратегии Игоря Валерьевича на ближнее и отдаленное будущее. А в этом будущем может быть и такой итоговый вариант сценария, как выдача Коломойского Западу в качестве финансового преступника.

Хотя это будет уже совсем иная история…

Павел Ковалев