Кремль и декабристы. Протесты, конечно, раздражают, но пока не угрожают

Впрочем, во всем этом есть сермяжная политическая логика. В сентябре этого года Россию ждут выборы в Государственную Думу. Перед которыми власть традиционно напоминает своим избирателям о том, кто тут главный поставщик ресурсов для выживания.

Эта роль за российской вертикалью закреплялась еще в нулевые. Олигархи переставали быть самостоятельными фигурами. Крупный бизнес шел на поклон к чиновникам. Налогоплательщики перестали содержать государство – оно установило контроль над основными экспортными товарами и стало содержать себя самостоятельно.

Все это привело к ситуации, когда российский гражданин не выступает для российского чиновника в роли работодателя. Он уже не может кивать на свои налоги и требовать в обмен от вертикали послушания. Все наоборот. Российское государство стало главным провайдером ресурсов для российского общества. В первую очередь – ресурсов безопасности и выживания.

Травма 1991 года тоже сыграла свою роль. Обывателя в России убедили в том, что любые игры в демократию кончаются крахом системы. Ему внушили, что любая атака на политические элиты равноценна атаке на саму государственную вертикаль. Мол, сегодня вам предлагают бороться с коррупцией во власти, а завтра система пойдет вразнос и начнется парад суверенитетов.

В копилку подобного упрощения российские власти сложили весь негатив из девяностых. Чеченскую войну. Галопирующую инфляцию. Несправедливую приватизацию и разгул преступности. Все это теперь подается как результат политической многоголосицы. Мол, если не хотите повторения – то привыкайте к тому, что портреты в кабинетах меняться не будут.

Это чрезвычайно удобный метод борьбы с любыми претендентами со стороны. Причем об официальной оппозиции речь даже не идет – она давно превратилась в статистов, которые отбывают номер за государственные подачки. Речь о внесистемной оппозиции, которая сегодня поднимает на свои знамена Алексея Навального и его антикоррупционные расследования.

Проблема внесистемной оппозиции в том, что она раз за разом апеллирует к сложным категориям. Говорит о несправедливости системы. Требует от чиновников уважения к обывателям. Рассказывает про чужие взятки и договорняки. Но все это может в лучшем случае возмутить небольшую прослойку городских жителей. Которые сумели соскочить с дотационной государственной иглы и научились выживать самостоятельно. И молодежь – которая еще не успела на эту иглу подсесть.

А вся остальная Россия продолжает жить по принципу “как бы не стало хуже”. Бунт против власти для нее означает восстание против кормильца. Причем, даже работа на частные структуры не означает полной свободы – по той простой причине, что частные компании в РФ вынуждены оглядываться на вертикаль. Такой себе настоящий фашизм по заветам Бенито Муссолини: ничего против государства, ничего вне государства.

В результате, протестные митинги становятся для Кремля раздражителем, но не превращаются в угрозу. Чтобы ситуация изменилась, российская власть должна утратить тот статус, к которому она шла последние двадцать лет. А именно – поставщика безопасности и ресурсов для выживания. Когда подобного статуса лишились советские власти – Советский Союз потерпел крах.

А до этого момента российская оппозиция обречена походить на декабристов. Как по уровню популярности, так и по уровню эффективности.

Автор: Павел Казарин, публицист