ГПУ: Мельниченко делал записи в состоянии крайней необходимости

Экс-майор Управления Государственной охраны Николай Мельниченко утверждает, что требование бывшего Президента Леонида Кучмы возобновить уголовные дела против него являются способом не приобщить сделанные им записи в качестве доказательства по делу относительно экс-Президента.

Как передает УНИАН, об этом он заявил в зале Печерского районного суда Киева.

«Весь этот цирк направлен на то, чтобы не приобщить мои записи в качестве доказательств по делу относительно Л.Кучмы», - сказал Н.Мельниченко.

Он отметил, что в свое время давал соответствующие свидетельские показания работникам прокуратуры, в том числе по поводу того, зачем он делал записи в кабинете Л.Кучмы.

«У Мельниченко, как гражданина Украины, не было другого выбора, как задокументировать преступления Кучмы…», - заявил Н.Мельниченко, добавив при этом, что на то время обращаться к кому-либо, кроме как к отдельным народным депутатам, он не мог, поскольку действующие правоохранительные органы (СБУ, МВД и прокуратура) «входили в состав организованной преступной группировки, которая подчинилась действующей на то время власти, возглавляемой экс-Президентом Л.Кучмой».

Продолжая тему, экс-охранник бывшего Президента заметил: «Я действительно осуществлял записи и руководствовался личными мотивами, чтобы Украина жила по законам, чтобы разоблачили эту банду».

Вместе с тем Н.Мельниченко обратил внимание на отдельные комментарии, которые были сделаны бывшим генпрокурором Святославом Пискуном, в которых тот указывал, что якобы закрыл уголовное дело против Н.Мельниченко под давлением экс-Президента Виктора Ющенко.

Учитывая это, как отметил Н.Мельниченко, Генеральной прокуратуре нужно допросить и С.Пискуна, и В.Ющенко для того, чтобы установить, давались ли на самом деле такие указания, и в случае, если это будет соответствовать действительности, возбуждать уголовное дело либо в отношении С.Пискуна, либо в отношении В.Ющенко.

В свою очередь представитель Генпрокуратуры Дмитрий Басов отметил, обращаясь к суду, что Н.Мельниченко, осуществляя записи, «находился в состоянии крайней необходимости… и своими действиями Н.Мельниченко выполнял свой общественный долг по защите прав и свобод граждан… Действовать не мог иначе, поскольку другого средства устранения опасности для государства у него не было».

«Мельниченко не превышал средств крайней опасности», - сказал Д.Басов.