Геннадий Москаль: «Когда появлялся Янукович люди плакали и падали в обморок»

Геннадий Геннадиевич, как сейчас в Донецке? Какие настроения у людей?

Геннадий Москаль: В Донецке поддержка Партии регионов не выше 25%. Облгосадминистрациям и мэрам поставили задачу - сделать 75%. Они все в ужасе и шоке! Как можно сфальсифицировать 50 % голосов? Они не знают.

Я видел реальный страх. Испуг. Это было видно на встрече в Луганске и на встрече в Донецкой области. Раньше местная власть на нас не обращала никакого внимания. Есть мы, нет нас – они себя чувствовали абсолютно уверенно. Раньше был массовый психоз: когда появлялся Янукович люди шли пешком, плакали, падали в обморок. Действительно, такое было! Сегодня Партия регионов понимает, что второго Януковича у них нет. А на Азарова никто плакать не будет. Сейчас мне жаловались, кто бы ни приехал, невозможно свезти людей.

А на оппозицию свезти можно?

Геннадий Москаль: Ни один человек не был свезен. Я сказал, если увижу, что хоть кого-то привезли – развернусь и уйду. Мы делали открытую площадку, открытую трибуну. Кто хотел – тот подходил…

Были и, как я их называю, бабушки с палаты № 6, которые просто орали, чтобы заглушить то, что я говорю. Но аппаратура все равно была сильнее. Кроме того люди им начали делать замечания: «Не мешайте. Сдайте 100 грн, что вы взяли у Регионов. Мы все равно вас всех прекрасно знаем». Хотя наши оппоненты могли бы поступить разумнее: послать три-четыре человека, подготовить им вопросы, которые бы поставили меня в неловкое положение.

Социологи и эксперты тоже говорят, что власть несколько растеряла свои позиции на юго-востоке. Но, тем не менее, они также отмечают, что эти голоса все равно не перейдут к оппозиции. Они достанутся или коммунистам, или Кличко, или еще кому-то.

Геннадий Москаль: Все правильно. Я общался с людьми, которые меня знают, и поэтому были откровенны. Они говорят: «Мы не будем голосовать за Партию регионов, но мы не будем голосовать и за оппозицию». Так говорит Луганск, так говорит Донецк. На сегодняшний день – это свободное электоральное поле. Но его можно завоевать. Я смотрел на людей, они уже без фанатизма, без истерики, без массового психоза. Задают примерно 90% таких вопросов, которые уже давным-давно должны были быть решенными местными властями. О том, что не ремонтируются дороги, крыши домов, о том, что низкие пенсии, нет рабочих мест. А вот про язык никто не спрашивал.

Тем не менее, сейчас мы наблюдаем своеобразный языковой парад. Каждый день приходят новости, что тот или иной город, та или иная область сделала русский региональным. Вспомните, полтора месяц назад на ступеньках Украинского дома оппозиция объявляла о своей победе. Мол, закона нет, спикер подал в отставку. Что же это за победа такая?

Геннадий Москаль: Но я не вижу в этом большого поражения. Кто будет давать деньги на переводы фармацевтам? Им придется за свои деньги делать два вкладыша, платить переводчику. В бюджете на это деньги не предусмотрены. Бюджет пуст как барабан. В Луганске 11 (!) раз на областной сессии русский язык провозглашали региональным. При мне в Крыму 4 раза русский язык объявляли региональным. И что это дало? Стало в русском алфавите больше букв? Или каких-то лингвистических новых оборотов? Выполнить этот закон без денег невозможно.

Примечательно, что Крым отложил рассмотрение этого вопроса.

Геннадий Москаль: Потому, что там надо проголосовать и крымско-татарский язык. Крымских татар больше 10 % и они проживают не в одном селе, как албанцы в одном селе Одесской области или шведы в Херсонской. Крымские татары ровно распределены по всей территории полуострова. В Крыму казуистика. Поэтому это все отложили на октябрь, после выборов. А 29 октября все про языковой вопрос забудут.

Но все-таки как-то худо-бедно эти области украинизировались. Какая-то документация велась, использовался украинский язык в судах…

Геннадий Москаль: О чем вы говорите? Попробуйте в крымском суде найти судью, который бы говорил на украинском языке! Все велось на русском языке, а потом через Google переводилось. И как Азаров говорит, так судья и читал. И мы уже сами не выдерживали, говорили: «Прекратите, читайте уже на русском языке, потому что никто ничего не понимает».

На днях был вынесен второй приговор Юрию Луценко. Сегодня-завтра его отправят на зону. Там есть для него какие-то риски?

Геннадий Москаль: Риски есть не только на зоне, но и в повседневной жизни. Вся ответственность за его безопасность ложится на пенитенциарную службу. Они должны будут учитывать это. И делать все возможное и невозможное, чтобы обеспечить его безопасность. Мы написали письмо в пенитенциарную службу, что если что-то случится, то будете нести личную персональную ответственность. Нынешняя власть не вечна и столько лет как компартия не просуществует. Эта власть очень быстро сойдет с политической арены. Рубикон они уже перешли.

У нас президент страны сидит на ветке и сам ее подпиливает. И ждет, когда она упадет. За политические решения не судят ни в одной стране мира, даже в африканских странах. Политическую оценку дают избиратели, а не печерские судьи.

А у вас нет ощущения, что в Европе уже свыклись с мыслью о тюремном заключении Луценко и Тимошенко?

Геннадий Москаль: Никакого привыкания не может быть. В августе все уходят в отпуск, как только наступит первое сентября, вы увидите, что все начнется с новой волной. И все с большим и большим нарастанием.

Но Янукович пока не очень-то обращает внимание на все эти заявления…

Геннадий Москаль: Попробуйте вы в своей квартире просидеть месяц-два. Больше не сможете. Наверное, захотите на улицу выйти, с соседями пообщаться? Также президент Украины. Не надо выдумывать сценарии, достаточно посмотреть на Беларусь. Там четко видно, что ждет нашу власть впереди.

Виктор Федорович как-то сказал, что когда все дела Тимошенко будут рассмотрены, он может ее помиловать. Вы в это верите?

Геннадий Москаль: Давайте не будем слушать, что говорят в Администрации президента, а откроем Конституцию Украины В пункте 27 написано три слова: «Президент совершает помилование». Точка. Это его конституционное право. А те инструкции, что он для себя придумал, он точно также может отменить в любой момент. Он сам решает как, кого и когда помиловать. На любой стадии уголовного процесса.

Давайте поговорим о партийных делах. Вы теперь в команде Яценюка и вам досталось очень хорошее 32-е место в списке. А вот вашим бывшим коллегам по «Народной самообороне» не так повезло…

Геннадий Москаль: Еще во время первого суда мы спрашивали у Луценко: «Юрий Витальевич, что делать? Нас осталось 5 человек». Он говорил: «Если вас берет «Фронт змин» или БЮТ, пожалуйста, идите». Я прекрасно понимаю, что в парламенте я смогу Луценко помочь больше, чем за его пределами. Могу вас заверить, что когда я пришел в «Фронт змин», я не ставил никаких условий. Мне не давали преференций и обещаний. И вообще, порядочные люди об этом не говорят. Яценюк, Турчинов, Гриценко, другие посчитали, что я нужен - значит я нужен. Даже если бы они решили поставить меня на 83-е или 85-е место, то от этого моя политическая позиция никак бы не изменилась.

Но некоторые достойные люди оказались даже ниже, чем 85.

Геннадий Москаль: Но 125 – это не 425. И в эту рукавичку нельзя всех засунуть. Значит, есть стимул работать. Тогда можно и за сто перейти – надо каждый день ездить, встречаться с людьми, убеждать людей. Это тоже очень непросто. Иногда задают неудобные вопросы, иногда оскорбительные. Милиции нет, охранников тоже нет. Ничего нет.

Разведка донесла, что вы как-то по Львову расхаживали в футболке с надписью «Боже, какое счастье, что я Москаль!». Как на вас люди реагировали?

Геннадий Москаль: Замечательно! Все улыбались! Относились к этому, как к розыгрышу.

Уже в эту пятницу страна отметит 21-ю годовщину украинской независимости. Вы часто бываете в разных уголках Украины. Число людей, для которых независимость – это праздник, увеличивается, или же есть ностальгия по СССР?

Геннадий Москаль: Я часто бываю в Крыму, поверьте мне, я ни разу не видел человека, который бы не встал, когда исполняется гимн Украины. Я нигде не видел, чтобы сорвали флаг Украины и где-то его топтали. Все государственные праздники начинаются с гимна Украины. А Донецк намного больше украинизирован, чем Крым.

Все понимают, что мы обречены жить в одной стране - Юг, Восток и Запад. И только нынешняя власть не понимает, что нет двух стран под именем Украина. Одной для оппозиции, одной для власти. Все живут в одной стране. Все хотят, чтобы в стране было хорошо. Правда, каждая партия понимает это по-своему.