Страна блицкрига и истерики: как вести переговоры с российскими безумцами

В России не понимают самого процесса сложных политических договоренностей, уступок, нахождения компромисса. Только блицкриг, только хардкор! Уже то, как осуществлялась аннексия Крыма, должно было продемонстрировать цивилизованному миру, что мы имеем дело с неурановешенными людьми, искренне опасающимися возмездия за совершаемые ими авантюры и стремящимися завершить все как можно скорее. Вспомните, сколько раз переносилась дата злополучного крымского референдума и изменялась его формулировка. Вспомните, что даже депутаты марионеточного крымского парламента, голосовавшие под дулами автоматов захватчиков, только в зале заседаний узнали, например, что будут принимать решение о провозглашении полуострова независимым государством – хотя никакого референдума на эту тему так и не провели, провели референдум о присоединении к России. Так могут вести себя не просто люди, не уважающие международное право, но прежде всего торопящиеся закамуфлировать это неуважение. Это, по сути, не только реакция сумасшедшего, это еще и реакция ребенка, который хочет как можно быстрее выйти из темной комнаты и даже не пытается понять, есть ли свет в следующем помещении и не ударится ли он обо что-то, когда будет бежать. Только вперед, только немедленно! Россия, Россия!

Что происходит с сумасшедшими, когда им не удается задуманное? Они впадают в истерику, начинают в неистовстве крушить все вокруг, угрожать, хохотать – как министр Лавров на недавней встрече со своими коллегами из Польши и Германии. Словом, беситься. Именно так стало вести себя российское политическое руководство, когда стало ясно, что ничего не получается с Новороссией и что население захваченного российскими диверсантами и наемниками Донбасса не собирается устраивать восстание в поддержку кровавых проходимцев. И то же самое мы видим на переговорах по газу. Алексей Милллер, глава огромной компании, от поставок которой зависит нормальное существование нескольких европейских стран, все время в истерике убегает с переговоров. И он не сошел с ума, нет. Просто, как и любой человек, находящийся в российском руководстве, он просто не знает другой модели поведения. Либо подчиненные – а для Миллеров весь мир в подчиненных – выполняют его указания – либо начинается бешенство. В самой России это будет бросание пепельницами в голову и нецензурная брань. За рубежом – истеричное бегство.

Но этих приступов безумия не нужно бояться – и самое главное, не нужно им потакать. Потому что у опасных больных после такой истерики – если она ничем не заканчивается и никто не воспринимает их безумие всерьез и не соглашается, что они наполеоны, начинается депрессия. В российский условиях депрессия – это перестройка и гласность: лучшее свидетельство того, что пациент на время успокоился.

А в газовом споре лучший переход от истерики к депрессии – арбитраж. Именно благодаря судебному процессу, который на самом деле нужно было начинать несколько лет назад мы получим прекрасную возможность получить настоящую цену газа. Европейский Союз, в свою очередь, получит возможность в более быстром темпе пересмотреть свои энергетические отношения с «Газпромом»: недовороспособность российской компании делает ее крайне ненадежным поставщиком. А учитывая то, что денег у российского монополиста на развитие просто нет, не нужно мешать Миллеру и компании рубить сук, на котором они примостились вместе с Путиным.

Падение будет поучительным для всех нас.