Шериф великого города: уроки Ли Куан Ю

Ли Куан Ю всегда – практически с июня 1959 года, когда он стал премьер-министром Сингапура и до дня своей кончины в марте 2015 – держал этот город в своих руках и мы еще посмотрим, удастся ли удержать Сингапур его сыну, нынешнему премьеру Ли Сяньлуню. Да, он открыл двери инвесторам, которые заинтересовались благожелательным климатом и государственными гарантиями. Да, он беспощадно боролся с коррупцией – даже в своем собственном окружении. Да, он обеспечил сингапурцам безопасную жизнь в не очень безопасном регионе – в Малайзии и Индонезии живут совершенно иначе. Об уровне жизни я уж и не говорю. Но за этот великий город все эти десятилетия отвечал один человек, а все остальные его жители были всего лишь статистами на его празднике. В Сингапуре никогда не было – и нет – даже намека на демократию. Зато всегда был намек на семейную олигархию.  Собственно, то, что там есть – это “управляемая демократия”, которую так хотел внедрить в России Сурков, а в Украине – Янукович. И почему-то когда это делают у нас – нас это раздражает. А сингапурцы, вероятно, заслуживают такой режим. Может быть, это потому, что они богаты и свободны в своей предпринимательской активности, а мы бедны? Но тогда давайте договоримся, что богатство важнее свободы – и поймем, наконец, россиян: когда они стали жить при Путине гораздо лучше, чем раньше – они наплевали на демократию с высокой кремлевской колокольни. Чем не урок Ли Куан Ю?

Дело ведь не только в контролируемом парламенте и фактически однопартийной системе. Дело еще и в контроле над информацией как таковой. Ли Куан Ю не скрывает в своих мемуарах раздражения по поводу публикаций западной прессы, в которой не раз ставилась под сомнение чистота одежд его семьи и его лично. Издания, позволявшие себе писать о премьере не то, что он хотел бы прочитать, никогда не продавались в Сингапуре – о местной прессе я уже и не говорю. Еще одна особенность, которую у нас предпочитают не замечать – это то, что Сингапур – китайский город в малайском море. С этим обстоятельством, собственно, связана его государственность – но одновременно связана и модель этнократической диктатуры, при которой национальные меньшинства (все же в Сингапуре живут не только китайцы) получили раз и навсегда обозначенные места – проще говоря, квоты  в пирамиде общественных отношений. Это мало похоже на политическую нацию, к которой стремимся мы – но обеспечивает стабильность ценой ценности отдельной личности. Но теперь следующий вопрос – а что с китайцами как с народом? Может быть, они имеют в такой процветающей стране куда больше возможностей для развития, чем в самом Китае или соседней Малайзии. Очевидно, что с точки зрения благосостояния – тысячу раз да. Но я посоветовал бы внимательно перечитать ту главу из воспоминаний Ли Куан Ю, в которой он подробно рассказывает, как привел к краху последний университет города, в котором преподавание велось на китайском языке. Потому что премьер был уверен,что образование на родном языке не делает его соотечественников конкурентоспособными и перевел все образование на английский. И если вам понравится то удовольствие, с которым он описывает страдания людей, которые хотели учить – и людей, которые хотели учиться – на родном языке – то задайте себе вопрос – такой ли Украины вам хочется? И чем вам тогда не по душе Украина, в которой преподают по-русски? Просто потому, что русский – не английский? Английский вас устроил бы?

Ли Куан Ю – символ лидера, уважающего закон. Но это в экономический сфере. А с точки зрения политики Сингапур всегда был страной, которая была не уверена, что соседи воспринимают ее  государственность всерьез. Помимо естественного страха перед Малайзией – и перед Индонезией – существовала реальная опасность коммунистического мятежа. Компартия Малайзии была одной из партий, которая вела вооруженную борьбу против властей в соответствии с заветами Мао Цзэдуна. С коммунистами Ли Куан Ю не церемонился никогда и законы Сингапура – логичный пример противодействия экстремизму, переходящего в противодействие инакомыслию.

Силы личности Ли Куан Ю и сингапурского успеха все это, впрочем, не отменяет. Просто у всякого успеха есть цена – и у каждого, кто им восхищается, должен обязательно возникнуть вопрос готов ли он такую цену заплатить и заставить платить ее остальных. У Ли Куан Ю никогда не было ни малейших колебаний, сожалений, рефлексий и интереса к мнению других – поэтому у него все и получилось.