Экономика Украины. Сколько стоит последнее место в шлюпке на Титанике

Поразительно, что alyak — не финансовый аналитик, хотя и работал в нескольких банках и был руководителем крупного предприятия. Сейчас он владелец небольшого бизнеса в Днепропетровске. Макроэкономика — всего лишь одно из его увлечений.

В интервью «Личному счету» alyak предпочел сохранить свой псевдоним. От его прогнозов на ближайшее будущее по-прежнему можно впасть в глубокую депрессию. И как год назад, во все его предсказания верится с трудом. Жаль, если они сбудутся.

— Прошлой весной вы спрогнозировали падение фондового рынка, а летом — обвал курса гривны и масштабный экономический кризис. Хотя на тот момент внешне все выглядело вполне благополучно. Экономика росла, в страну поступали инвестиции, золотовалютные резервы НБУ увеличивались, даже немного укрепилась гривна. Подавляющее большинство экспертов и аналитиков прогнозировали новые рекорды. И вдруг резкое падение. Как вам удалось так точно предугадать развитие событий?

— События, происходящие в Украине, не уникальны. В свое время с аналогичными трудностями сталкивались многие страны.
Начну с фондового рынка. Вы знаете, что его участники в теории зарабатывают либо на получении дивидендов, либо на спекуляциях ценными бумагами. Украинский же рынок живет в основном за счет спекулятивных сделок. Это обусловлено рядом проблем. Главная — отсутствие защиты прав мелких акционеров. Ведь если вы владеете акциями, то либо никогда не дождетесь выплат по дивидендам, либо их размеры будут символическими и вряд ли заинтересуют инвесторов. Посему рынок развивается только за счет спекуляций. Для него свойственны завышенная доходность и, соответственно, высокие риски.

Любой спекулятивный рынок очень зависим от объемов свободных денег. Уже в декабре 2007 года было ясно, что для удержания курса национальной валюты денежные власти применят самый простой инструмент: создадут искусственный дефицит гривны — и тем самым положат начало сдуванию пузыря на фондовом рынке. Было не сложно предположить, что участники рынка, не получающие спекулятивного дохода, будут вынуждены продавать ценные бумаги, дабы «уйти» в наличные. Что в итоге и произошло. В то же время рынок акций сейчас недооценен, но в условиях кризиса неизвестно, когда он начнет восстанавливаться.

У пузыря на валютном рынке свои особенности. Для того чтоб удерживать курс гривны, властям необходимо было обеспечивать приток валюты в страну. При этом источники ее поступления, по большому счету, значения не имели. Последние 4 года Украина удерживала курс гривны, близкий к фиксированному. Одновременно с этим росла денежная масса и резко увеличивались доходы населения. Разница между реальным ростом ВВП и доходами украинцев компенсировалась импортом. Параллельно решалось много дополнительных задач. Например, обеспечивался опережающий рост поступлений в бюджет за счет таможенных сборов. Как следствие — наращивание внешнего долга страны. При этом, если в начале 2008-ого для сохранения стабильности курса гривны необходимо было дополнительно занять $25 млрд., то уже в 2009 потребовались бы все $40 млрд. В эту сумму включены оплата процентов по ранее взятому долгу, рост цены на газ, рост потребительских настроений (выгоднее покупать импортное, чем отечественное) и т.д.

Отличительная черта увеличения внешнего долга — необходимость каждый год занимать еще больше, чем ранее. А один из признаков пузыря — выплата дохода за счет привлечения новых ресурсов. Украина шла именно по этому пути, оплачивая старые долги новыми. В определенный момент пузырь должен был лопнуть. Вопрос лишь в том, когда именно?

В начале 2008-ого некоторые инвестиционные банки прогнозировали рост внешнего долга до $100 млрд. В то же время любому банкиру известно, что у заемщика начинают возникать проблемы с платежами, если его обязательства превышают 60% доходов. В случае страны — если размер внешнего долга выше 60% ВВП. В Украине сложилась именно такая пропорция. И кризис возник независимо от мировых проблем. Только происходящие глобальные экономические потрясения усугубили ситуацию в нашей стране, существенно сократив возможности для оперативного реагирования на негативные процессы.

— Почему девальвация гривны оказалась настолько масштабной? Ведь Украина — не единственная страна, пострадавшая от кризиса.

— Я не считаю, что произошла масштабная девальвация. На мой взгляд, курс гривны должен снизиться еще сильнее. Нынешнее падение неадекватно той ситуации, в которую попала страна. Большинство валют стран-партнеров так же девальвировали относительно доллара. Например, евро. Но чтобы Украина могла рассчитывать на устойчивый положительный торговый баланс, необходимы выгодные цены на экспортную продукцию. То есть гривна должна девальвировать не на 60% по отношению к доллару, а в разы.

— Из $105 млрд. внешнего долга на долю государства приходится только $14 млрд., что является одним из наименьших показателей в мире. Кроме того, краткосрочный долг частного сектора составляет 30% от суммы, т.е. около $33 млрд., из которого, как минимум, половина будет реструктуризирована. Получается, что Украина способна решить свои проблемы даже без помощи кредита МВФ, и экономическая ситуация не такая аховая, как кажется?

— Основная проблема заключается не в размере долга, а в возможности его погашать. Необходимо создать положительный денежный поток. В 2008 году Украина импортировала товаров и услуг на $85 млрд., а экспортировала только на $67 млрд. Т.е. получили отрицательный поток в размере $18 млрд. Одновременно с этим страна должна, как минимум, выплачивать проценты по внешним долгам. В итоге потребность в дополнительных ресурсах составляет приблизительно $25-28 млрд.

В существующей ситуации доступ к займам за рубежом ограничен. Одновременно с этим экспортеры потеряли часть своего дохода и лишили страну валютных поступлений. Как известно, стоимость металла на LME опустилась с $1 200 за тонну до $250-300. Можно прогнозировать, что экспорт в 2009 году упадет до $40-45 млрд.

В случае если не удастся привлечь дополнительные займы, полученная валюта будет потрачена следующим образом: около $12 млрд. составят платежи за газ, $3 млрд. — нефть, $10 млрд. — проценты по кредитам. Остается $15-25 млрд., тогда как годом ранее на оплату остального импорта приходилось порядка $75 млрд. Это означает, что потребление импортных товаров должно сократиться впятеро. И заметьте, это без учета выплат по частным внешним долгам.

Существует так называемый критический импорт, например, медикаменты. Соответственно, если удваивается курс, то не происходит двукратного сокращения импорта. И чем дальше повышаете курс, тем менее чувствителен рынок к девальвации гривны, потому что некоторые вещи будут покупать на последние деньги и по любой цене. Т.е. добиться сокращения импорта на первые 10% проще, чем на вторые 10%, и значительно проще, чем на третьи. Мы же должны добиться сокращения на 80%. А это нереально. Поэтому решение проблемы лежит не в плоскости, «где занять деньги?», а в изменении модели экономики для стимулирования роста экспорта.

— Вы говорите, что потребление импорта необходимо сократить в пять раз. Но ведь если импортные поступления снизятся на 30% по сравнению с 2008-ым, что вполне реаль-но, то дефицит составит всего $14 млрд. (85 млрд. — 30% — 45 млрд.). С учетом резервов НБУ в размере $26 млрд. ситуация не выглядит безнадежной. И это не говоря о кредитах МВФ и других международных организаций.

— Дело в том, что за счет экспорта мы должны оплачивать и операции по финансовому счету. Перспектива получения новых кредитов туманна. Мы просто любим свою страну и оперируем терминами «мало-много», а инвестор и кредитор рассуждают прагматичнее. От реальности финансового плана зависит, какими глазами на нас будет смотреть кредитор. Ведь не секрет, что пока попытки получить новые кредиты не достигли успеха. И этот финансовый план не должен зависеть от возможности получения новых займов.

Возьмем резервы Нацбанка. Их можно потратить на покрытие негативного торгового сальдо и оттока капитала из страны, на выплаты процентов по ранее взятым кредитам (болеe $105 млрд.) и погашение самих долгов. А на самом деле задача резервов — сглаживать курсовые пики, а не финансировать чужие проблемы. По информации ряда иностранных банков, в этом году Украине необходимо выплатить $40 млрд. только по кредитам. Без реального финансового плана, основанного на возможности обслуживать долги самостоятельно, сложно говорить о возможности реструктуризации обязательств. Резервов мало, а проблем много. Это примерно так: вы получили зарплату в размере 5 тыс. гривен, и в день получки вам кажется, что на руках много денег. Но ведь много и предстоящих расходов. А каждый день брать новые кредиты не получится. И много или мало у вас денег, вы узнаете в конце месяца.

— Не кажется ли вам, что НБУ, вливая огромные средства в банки, способствовал стремительному выводу капитала из страны и стимулировал спекулятивные сделки?

— Решение о рефинансировании банков было абсолютно верным. Более того, Нацбанку нужно наращивать свою финансовую поддержку. Ведь если у банковских учреждений не будет денег, то падение экономики только усилится. Удержание курса не может являться самоцелью.

Согласен, что процесс предоставления средств банкам должен быть абсолютно прозрачным. Как и цели, на которые выделяется рефинансирование. В конце концов, банки все равно купят необходимую валюту. Так же банки должны иметь равный доступ к рефинансированию, иначе нет смысла в проведении сбалансированной денежно-кредитной политики.

Что касается конкретного непрозрачного распределения средств в конце 2008 года, то такие действия очень похожи на коррупцию, и оценивать их должны правоохранительные органы. Так было бы в любой цивилизованной стране.

—Курс гривны к доллару уже дважды подбирался к отметке 10 грн./$, но каждый раз «откатывался» обратно. Может быть, этот уровень максимально возможный?

— Нет! Сегодня главный гарант курса — Нацбанк. Он платит за этот праздник. И курс будет держаться до тех пор, пока это в силах НБУ. Можно сказать и о причинах, по которым доллар подкатывался к «десятке».

В декабре на рынке появилось много свободных денег. Вкладчики закрыли гривневые счета в банках и тут же потратили средства на скупку валюты. В феврале рост курса был спровоцирован ограниченным запасом валюты в стране. И Нацбанк смог удержать курс только потому, что отказался рефинансировать банки. В свою очередь банки, испытывающие острый недостаток средств, вынуждены были покрывать дефицит ресурсов продажей валюты. Но рано или поздно Нацбанк будет вынужден сократить интервенции на валютном рынке, и тогда курс уйдет вверх.

— Если отбросить спекуляции и политику, то какой на ваш взгляд реальный курс гривны к доллару?

— В нынешней ситуации — 9 грн./$. Но если мы хотим, чтобы экономика развивалась, то ответ лежит в плоскости «сколько стоит последнее место в шлюпке на Титанике?» Т.е. от чего мы готовы отказаться, чем готовы пожертвовать ради экономического процветания. Тогда равновесный курс лежит в пределах 20-40 грн./$.

— Но если курс поднимется к отметке 20 или 40грн./$, произойдет экономическая катастрофа. Инфляция станет неуправляемой (рекордно подорожает весь критический импорт, в том числе энергоносители, что отразится на ценах других товаров), страна не сможет погашать внешние долги и вынуждена будет объявить дефолт, начнутся массовые банкротства предприятий. Выживут только одни экспортеры, причем только те из них, кто работает на украинском сырье. Дальше можно прогнозировать социальные взрывы и политический коллапс. Разве это выход?

— Это скорее неизбежность. Я думаю, что если появится ясная и четкая программа выхода из ситуации, то народ согласится потерпеть. Чем быстрее, понятнее и четче будет принято решение, тем легче пройдет кризис. Чтобы понять, что произошло, нужно взглянуть глазами натуральной экономики. У нас есть масса гривны и нет товаров. Как ни выкручивайся, ситуация придет к тому же самому исходу. Причина проста: мы не производим столько товаров, чтобы поддерживать уровень жизни, как ранее. Более того, еще необходимо возвращать долги. И на самом деле в этом нет ничего страшного. В 90-ых мы уже проходили подобное испытание. Было, конечно, тяжело, но, тем не менее, выжили. Правда,  отличие 90-ых — мы донашивали то, что осталось после развала Союза.

Сейчас нам нужно сосредоточиться на увеличении эффективности экономики, снижении тех барьеров, которые мы сами установили. Это наша страна занимает практически последнее место в рейтинге экономических свобод, это у нас среднее предприятие тратит 2 тыс. человеко-часов на общение с госорганами, это мы потребляем энергии в 4 раза больше на единицу продукции, чем европейцы.

Единственно, чего бы не хотелось — попасть в тупиковую ситуацию, когда власти скажут, что резервов нет, антикризисной программы нет, кредиторы требуют вернуть деньги, а недружественные страны скупают долги с огромными дисконтами. Вот это путь в никуда. Тогда наши дети и внуки не будут жить в своем государстве и будут работать на тех, кто им даст самую черную работу.

— Основной фактор, повлиявший на девальвацию гривны,— рекордные размеры дефицита платежного баланса, достигавшие в конце 2008-ого почти $2 млрд. ежемесячно. В 2009 году негативное сальдо текущего счета стремительно сократилось, в феврале, по предварительным данным, упало до $300 млн. Очевидно, в ближайшие месяц-два поступления от экспорта превысят объемы импортных операций. Значит ли это, что курс гривны может стабилизироваться?

— На самом деле статистика 2008 года — это игра с цифрами. Ведь можно посчитать с учетом импорта газа, а можно и без. Непонятно, и по какой цене поставляется голубое топливо в Украину. Данные таможни и Нацбанка расходятся. А по факту пока получается, что на поддержку гривны НБУ тратит суммы, сопоставимые с цифрами прошлого года. Также не нужно забывать, что в начале года мы потребляли товары, поступившие еще в 2008-ом. Т.е., на мой взгляд, ситуация существенно не изменилась, и еще очень рано говорить о каких-то структурных изменениях.

— Может ли, хотя бы теоретически, произойти укрепление гривны до 6,5-7,5 грн./$?

— Такое возможно в случае падения доллара к мировым валютам, скажем до 3-4 за евро, или если дефляция в стране обвалит цены и зарплаты до уровня начала 2004 года. И первое, и второе пока из разряда фантастики. Есть и другие пути. Можно потратить все золотовалютные резервы — и следующий год встретить с экономикой в таком же состоянии, как в Зимбабве: гиперинфляция, поминутная девальвация, натурализация экономики. Прийти естественным и разумным путем к курсу 6,5-7,5 грн./$ невозможно.

— Многие эксперты говорят о возможном падении доллара к основным мировым валютам уже в самое ближайшее время ввиду рецессии в США, рекордного дефицита платежного баланса, огромных внешних долгов и попытки решения своих проблем запуском печатного станка. Как вы оцениваете шансы снижения стоимости доллара к мировым валютам, и отразится ли этот процесс на курсе гривны?

— Несомненно, отразится, но не стоит рассчитывать, что падение доллара резко изменит ситуацию в Украине к лучшему. До 85% долгов выражены в долларах, а значит, потребность в них будет еще долго влиять на экономику.

— Существует еще одна версия укрепления гривны. Говорят, что приток долларов со всего мира в американскую экономику во втором полугодии 2009-ого остановится и начнется обратный процесс. Инвесторы будут вкладывать доллары в существенно подешевевшие активы разных стран, в том числе и украинские. Соответственно, курс гривны пойдет вверх. Такой сценарий возможен?

— Сценарий, опять же, возможен, но только теоретически. Прежде, чем доллары хлынут в Украину, должны повыситься рейтинги страны и измениться индекс CDS. Боюсь, что произойдет это не сразу. Никто не станет инвестировать только потому, что все очень подешевело. На такой сценарий может рассчитывать, например, Россия или другие страны, самостоятельно справляющиеся с кризисом. Именно там возможен приток инвестиций, потому что генерируется реальная доходность. Украина же в основном выплачивала доход за счет привлечения новых кредитов.

— Если судить по индексу «БигМака», гривна входит в тройку самых недооцененных валют в мире наравне с российским рублем и китайским юанем. По этому показателю курс гривны к доллару оценивается на уровне 3,9 грн./$. Вы считаете это профанацией?

— Скорее, способом развлечься. Индекс «БигМака» отвечает на вопрос «Где американец (с его же зарплатой) чувствует себя богаче?» Иными словами, если цены в Украине зафиксируются на текущем уровне, а средняя зарплата в долларах сравняется с американской, то курс 3,9 грн./$ будет оправдан.

— Каким вы видите развитие событий на валютном рынке до конца 2009 года? Каков ваш оптимистический и пессимистический прогноз? Как вы оцениваете вероятность реализации этих двух сценариев?

— Я думаю, что ситуация будет стабильно ухудшаться с резкой развязкой в августе. Если же Нацбанк будет всеми силами удерживать курс, жертвуя резервами, с полной уверенностью можно сказать, что следующий Новый год мы встретим с курсом 15 грн./$. И даже после достижения этого значения, падение гривны продолжится. Девальвация остановится только тогда, когда появится ответ на главный вопрос: «Как заработать валюту в новых условиях?»

— Как сильно могут дестабилизировать ситуацию президентские выборы, или, возможно, они приведут к обратному эффекту, ведь под избирательную кампанию в страну будут заводить большие деньги?

— Я бы не говорил, что будут заводиться деньги под президентскую кампанию. Наблюдая за поведением цен, у меня складывается впечатление, что деньги на выборы делаются здесь и сейчас. Например, обратите внимание на стоимость бензина. В среднем литр 95-го с учетом сложившихся цен на нефть не может быть дороже 4 грн. Но ведь разницу между 5,8 грн. за литр и 4 грн. можно легко преумножить через спекуляции с валютой. И по срокам август очень подходит. Схема выглядит так: за счет дешевой валюты импортируются абсолютно необходимые товары (нефтепродукты, мясо и все, в чем мы нуждаемся, но не производим). Весь этот импорт продается по «докризисной цене», исходя из цены нефти в 150 долларов по курсу 5 грн./$. Соответственно, при нынешнем курсе 8 грн./$ и цене нефти $45 импортер получает сверхприбыль, которую конвертирует в валюту. И после обвала курса, например, в августе получаем массу гривны для финансирования людей с флажками на майдане.

— Когда, на ваш взгляд, гривна снова почувствует почву под ногами и экономический кризис закончится?

— Я думаю, что стабильность мы ощутим не раньше второй половины 2010 года, но это будет «стабильно плохо». Это лучше, чем падение, как сейчас. Мы получим точку отсчета и в течение 4-5 лет выйдем на средний уровень. Затем нас ждут 2-3 года подъема.

В мире острый кризис закончится значительно быстрее, в том числе за счет тех, кто погряз в долгах. По большому счету, мировой кризис — это вопрос доминирования США или Китая. И в вялотекущей форме противостояние продлится еще десятилетие.

— Что бы вы посоветовали в нынешней ситуации рядовым заемщикам, получившим кредиты в валюте?

— Людям, попавшим в такую ситуацию, сложно что-то советовать. Выскажу некоторые соображения. Во-первых, оставаться в валюте — смерти подобно. Необходимо как можно быстрее переводить долг в национальную валюту, соизмеряя валютные риски с процентными ставками по таким кредитам. В последнее время процентные ставки по кредитам значительно выше, чем в докризисный период.

Во-вторых, банки вынуждены будут пойти на массовую реструктуризацию долгов, и предлагаемые ими условия будут выгоднее, чем попытки договориться с банком один на один. Банкам придется что-то делать с массой заемщиков, превращающихся в неплательщиков. Посему нужно следить за событиями в своем банке и вовремя принять удобные вам условия.

— Что бы вы сделали на месте премьер-министра и председателя НБУ для стабилизации экономической ситуации в стране?

— Во-первых, стоимость денег — это не отношение к другим валютам, а инфляция или товарное наполнение. Европейцы не следят за курсом евро к доллару, потому что знают — через год купят тот же товар максимум на 3% дороже. Поэтому, на мой взгляд, первой задачей является преодоление инфляции и переход к политике инфляционного таргетирования. При этом важнее борьба с инфляцией, образовавшейся за счет внутренних факторов, а не девальвации. Снижение курса — это реакция на события в прошлом, а смотреть нужно в будущее. Борьба за стабильный курс положит на лопатки экономику.

Во-вторых, страна не может выйти из кризиса, сокращая импорт. Необходимо искать источники увеличения экспорта. Власти должны посещать другие страны и привозить оттуда контракты на покупку нашей продукции.

В-третьих, нужно разработать и озвучить послекризисную модель нашей экономики. Нельзя заниматься спасением отраслей, не зная, что с ними делать в будущем. Яркий пример — строительство. Пока в страну текли инвестиции и кредиты, отрасль росла. Но сейчас она не нужна в прежних объемах, как минимум, в ближайшие 5-7 лет. Вкладывая деньги на поддержание строительства, мы растрачиваем драгоценные ресурсы. Субсидируя строительство дорог с целью повысить спрос на металл, мы производим продукт, который, по большому счету, не нужен. В период кризиса нужно максимально задействовать все ресурсы, не вкладывая их в длинные проекты с низкой или нулевой окупаемостью. В сложное время донашивают старые штаны.

В-четвертых, выйти из кризиса можно только за счет населения, которое является основной производственной силой. Нужно не поднимать налоги, а думать, как вывести государство из последней десятки в рейтинге экономических свобод хотя бы в середину списка. А с учетом происходящего кризиса — в первую десятку. Для этого нужен целый комплекс мер. Например, необходимо принять новый революционный налоговый кодекс, понятный рядовому гражданину. Должны быть разработаны схемы налогообложения отдельных, наиболее распространенных видов бизнеса. Должно быть кардинально изменено взаимодействие с властями. Нельзя потенциального инвестора отправлять по кабинетам за массой лишних подписей и справок. Ни один иностранец не поверит в нашу экономику, если мы не заинтересованы в поддержке внутреннего инвестора.

И главное. Первична экономика и стоимость денег, тогда как курс является вторичным. Он отражает лишь наши отношения с другими странами. Сейчас же правительство идет по пути удержания курса за счет охлаждения экономики. Это грубая ошибка. Экспорт — это торговая операция, а чтобы торговать, нужно произвести товар. А для этого необходимы деньги.

— По разным оценкам, на руках у населения от $30 млрд. до $40 млрд. Такой капитал мог бы заменить все кредиты международных организаций. Как этот капитал можно было бы запустить в экономику?

— Это вопрос гарантий. Население держит наличную валюту не с целью инвестиций. Более того, за счет инфляции в Европе и США, валюта теряет в своей стоимости, но это плата за гарантии. После произошедших событий в банковской системе будет сложно убедить граждан поменять гарантии г-на Франклина на обещания украинского банка. Эти деньги можно рассматривать как резервы Национального банка, но в частных руках. И они будут потрачены эффективнее, чем тратит НБУ. Все эти валютные кубышки невозможно и бессмысленно запускать в экономику. Это плата за спокойствие всего общества, запасной парашют.

P.S. Уважаемый читатель! Если существуют серьезные аргументы против или в пользу высказанных прогнозов alyakа, он с удовольствием их выслушает. Нужно всего лишь отправить свое сообщение по адресу alyak@newmail.ru. Самые интересные дискуссии будут оубликованы в Личном Счете.