«Восточное партнерство» как катастрофа: две ошибки Брюсселя

Это высказывание Ващиковского уже критиковал один из авторов концепции «Восточного партнерства» Радослав Сикорский. Бывший министр иностранных дел Польши действительно может обижаться на преемника – прежде всего потому, что он действовал в предложенных обстоятельствах.

Все дело в том, что на момент оформления программы «Восточное партнерство» стало ясно, что ускоренное расширение Европейского Союза стало серьезной проблемой для его развития, принятия решений, самого функционирования ставшего слишком громоздким аппарата согласования – мы убеждаемся в этом всякий раз, когда заходит дело о продлении санкций против России. На расширении решили поставить точку. По крайней мере, на продолжительное время. Кроме того, ведущие страны ЕС – прежде всего Германия и Франция – были настроены на расширение взаимовыгодного экономического сотрудничества с Россией и опасались, что претензии на включение в состав Евросоюза таких бывших советских республик, как Украина, могут вызвать раздраженную реакцию России. Именно тогда и появилась идея предложить бывшим советским республикам такую политику соседства, которая помогла бы цивилизовать их экономики и одновременно не вызвала бы в Москве негативной реакции. Кстати, стоит напомнить, что и на момент выдвижения инициативы Сикорского многие в Киеве – в том числе и автор этих строк были отнюдь не в восторге от ее появления. Потому что было совершенно неясно, почему Украина, уже несколько лет подряд заявлявшая о своих европейских устремлениях, должна оказываться в одной программе соседства с Беларусью, выбравшей курс евразийской интеграции.

На мой взгляд, первая серьезная ошибка авторов программы была связана в попытке объединить в общую программу соседства как страны, которые хотели европейской интеграции, так и страны, которые не были в ней заинтересованы. Украине и Молдавии нужна была европейская перспектива. Беларуси и Армении – формат соседства, учитывающий особые связи этих стран с Россией. А относительно Азербайджана и Грузии необходимо было вырабатывать различные специальные подходы – например, увязав европейское будущее этих не имеющих общих границ с ЕС кавказских стран с европейским будущим Турции. Но это – при наличии политической воли и запроса. А если запрос – облегчить правила игры для рынка и не поссориться с Москвой – то и возникает идея «Восточного партнерства».

Однако решение причесать всех под одну гребенку вовсе не было главной проблемой европейцев. В европейских столицах так и не поняли – и я не думаю, что в этом смысле Берлин отличался от Варшавы, а Варшава от Парижа – что в Москве согласятся с любой моделью сотрудничества бывших советских республик с ЕС, гарантирующей суверенитет соседей России по бывшему СССР. Более того, в Берлине и Париже этого понимания нет и по сей день. И поэтому нужно четко сказать: главной целью российской внешней политики является не существование бывших советских республик в сфере влияния России, а ликвидация их государственности с последующим присоединением к России (ради этого россияне переименуют свою империю в очередной Союз, не впервой). Именно поэтому программу «Восточное партнерство» в Москве официально оценили как имеющую «ярко выраженную антироссийскую направленность» - хотя, если задуматься, чего в ней антироссийского? Именно поэтому Владимир Путин предпринял беспрецедентные усилия для того, чтобы заставить бывшие советские республики отказаться от подписания соглашения об ассоциации – давление оказывалось, как известно, не только на Украину. Именно поэтому даже сейчас вопрос отказа бывших советских республик от уже подписанных и ратифицированных соглашений остается важным вопросом российской политики на постсоветском пространстве. В частности, именно эту задачу – добиться денонсации соглашения – московские «кураторы» поставили перед лидерами пророссийских сил Молдовы и организаторами нынешних массовых протестов Игорем Додоном и Ренато Усатым. Если протесты приведут к досрочным выборам и пророссийские силы придут к власти, денонсация соглашения об ассоциации станет одним из первых решений нового молдавского парламента.

Но тогда в чем смысл «Восточного партнерства», если оно тормозит европейскую интеграцию одних и никак не помогает развитию других? Для нас – практически ни в чем. Для европейцев – в возможности тянуть время и, как в детской считалке, не говорить ни да, ни нет.

Но детство окончено – хотя не все в ЕС это понимают. На пороге Европы – война. Она уже началась с российской агрессии в  Украине и грозит новыми потрясениями в случае краха самой России. Никакой «буферной зоны» ЕС создаст не сможет – Россия уже показала, что ей плевать на буферные зоны и она легко вторгается в страны, которые некому защитить. Без Европы мы никакая не «буферная зона». Мы – транзитная территория. Для войск, для беженцев, для контрабанды, для чего угодно.

Европейцы либо пойдут по пути предоставления нам реальной европейской перспективы – без всяких там «программ соседства» и отказов от упоминаний возможности членства Украины в ЕС – либо заплатят за промедление жизнями собственных солдат и таким миграционным кризисом, перед которым нынешний приток беженцев с Ближнего Востока покажется всего лишь репетицией настоящего испытания. И когда Европа будет рушиться по-настоящему – пусть не говорят, что мы не предупреждали.