Страховая компания «Сонечко» против Московского царства (Часть 6)

Все это не так. Как мы выяснили, централизованная армия — это прямое следствие централизованного (точнее, монопольного) государства. «Переход на военные рельсы» то есть, переход к еще более дирижистской экономике, вызывается именно этим фактом. Более того, под соусом войны государство получает ресурсы (фактически грабит «собственную» экономику), которые оно может тратить как угодно и оно может заниматься этим до полного истощения «своей» экономики. Война — это просто такой особый случай экстенсивного налогообложения, и как и при любом другом налогообложении, совсем не обязательно, чтобы вам оказывалась «услуга» на которую якобы идут изымаемые у вас средства. То есть, получив деньги, никто не гарантирует того, что армия будет заниматься войной. Она может, например, тупо сидеть в окопах, как это почти год делали французы во время Второй мировой. Более двух миллионов взрослых мужчин были изъяты из экономического процесса и вместо производства благ целый год занимались исключительно их потреблением. И все это, в итоге, закончилось весьма бесславно.

Главное здесь — понимать, что государственная армия никак экономически не связана с задачей «отражения внешней агрессии». Если бы это было так, то никаких «военных рельс» в экономике никогда бы не понадобилось. Защита от любой агрессии есть благо, на которое есть спрос и за которое люди готовы платить деньги. Для того, чтобы выпускать бронедвери и кодовые замки не требуется ставить экономику на «военные рельсы», эта деятельность является частью «обычной» экономики.

Разумеется, отражение массированного военного вторжения отличается масштабами от задачи отражения квартирных грабежей, но оно не отличается своей экономической природой, а именно, наличием спроса на определенную деятельность и его предложения. Люди хотят отразить покушение на свою собственность или предупредить такое покушение, они готовы платить за такую услугу. То, что на собственность покушаются с помощью танковых колонн и тяжелых бомбардировщиков, ничего не меняет в экономической сути происходящего.
Государство и его армия как раз мешают спросу и предложению встретиться между собой. Государство произвольно изымает средства и людей из продуктивной экономики и распоряжается ими по своему усмотрению, при этом его интересы никак не связаны с интересами тех, кто страдает или может пострадать от внешней агрессии и заплатил бы за защиту, будь у него такая возможность.

То есть, если попробовать сформулировать, в чем именно состоит проблема внешнего вторжения для экономики гипотетической «анкапской» страны, то, очевидно, только лишь в том, что ее экономика должна быстро переориентироваться на выполнение задач, связанных с отпором агрессии. Но эта проблема существует для любой страны. Очевидно, что поскольку «анкапская» экономика свободна, она сделает это быстрее любой другой. Некому регулировать цены, некому произвольно изымать ресурсы, некому принудительно вмешиваться в планы людей. Если о чем-то и можно здесь говорить, то не столько об универсальных закономерностях, которые целиком на «нашей» стороне, сколько о наличии институтов и инструментов, которые позволяют быстрее и эффективнее справиться с задачей.

Если вернуться к нашей аналогии с бронедверями и замками, то подготовка к войне означает установку дверей и замков, а сама война — это вторжение в чью-то квартиру или дом. Институты и инструменты, о которых я говорю — это, скажем, явные или неявные договоренности с соседями о взаимодействии в случае грабежа (организации поимки преступника и т. п.), сигнализация, способы оповещения и так далее. Если они существуют, то дело двигается проще и быстрее.

С подготовкой все более-менее понятно. Публика в меру своих способностей и желания тренируется, делает запасы. Непонятно с самим процессом войны, как она «регулируется» и кем управляется, если нет централизованного командования?

Если мы понимаем, что военное вторжение — такая же экономическая проблема, как и любаядругая (разумеется, со своими особенностями), то мы понимаем, что «централизованное командование» есть худшее решение этой проблемы. Генштаб это такой военный Госплан, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я не берусь говорить об «альтернативе Генштабу», поскольку очевидно, что какой-то однойальтернативы быть не может, будут использованы самые разные формы организации и взаимодействия, собственно, альтернативой Генштаба (как и Госплана) является его отсутствие. И среди этих форм организации и взаимодействия я бы обратил внимание на такую возможность, как биржа.  

Однако, для начала давайте скажем два слова об иерархиях. Когда я говорю о том, что централизованная армия не нужна, многие, думаю, представляют альтернативу в виде хаотически бегающих по полю людей с автоматами, стреляющих во все, что видят. На самом же деле, речь идет о размерах иерархии, то есть, сферы уместности приказов. В свободной экономике действуют предприятия, каждое из которых — иерархия, но никому в голову не придет говорить о том, что свободная экономика означает отсутствие предприятий. Нет, размеры иерархии определяются условиями рынка и задачами, которое оно решает, предприятие может состоять из одного человека, а может и из тысяч.

Точно так же и для военных задач, каждый юнит внутри — это иерархия. Отсутствие генштаба означает отсутствие иерархии, объединяющей единой chain of command все юниты и означает свободу их взаимодействия между собой. Кстати, в продвинутых государственных армиях проблему границ иерархии  понимают. Например, в ЦАХАЛ функциональная граница иерархии — поле боя. Командир взвода обязан руководствоваться обстановкой на поле боя, а исполнять приказы вышестоящего начальника он должен в том случае, если тот тоже находится непосредственно на поле боя.

Теперь вернемся к нашей бирже. Давайте представим себе исходную ситуацию начала войны. У нас есть некоторое количество «частных армий», которые подчиняются своим нанимателям, местные ополчения, которые заняты обороной самих себя и юниты, которые собираются на войну заранее спланированным образом или спонтанно. У них возникают проблемы закупок боеприпасов, вооружений и продовольствия, и проблемы координации усилий по отражению агрессии.
С другой стороны есть люди, продающие припасы и люди, готовые заплатить за выполнение юнитами неких заданий. Теперь давайте представим себе некую «доску объявлений» или «биржу», где юниты и заказчики общаются между собой. Одна сторона размещает задания, другая берется (или не берется) их выполнять. Понятно, что задания могут быть разными от «занять высоту такую-то» до «освободить город такой-то». Понятно также, что задания могут размещать и сами юниты — задания по координации, снабжению, вывозу раненых, разведке и так далее. Таким образом из множества заданий формируются сложные задачи и на их основе — возникает та или иная операция с применением определенной тактики.

Понятно, что значительная часть заданий может отбрасываться или поглощаться другими заданиями, здесь важно то, что юниты могут формировать общие силы исходя из необходимости решения ограниченных задач, выполнение которых обеспечено ресурсами и может дать им прибыль. Например, будучи командиром некоего пехотного юнита, я просматриваю задачи, которые находятся недалеко от места моей дислокации. Я оцениваю их по вознаграждению, по затратам и по военным результатам, которые они могут дать (например, я считаю, что выход моего юнита на некий рубеж даст мне затем большие тактические возможности). С одним заданием я могу справиться сам, но оно в стороне от направления, которое я считаю перспективным, для другого, как мне кажется, нужна поддержка тяжелой артиллерии, в третьем не справиться без танков. В конце-концов, я выбираю задание, где обойдусь поддержкой легкой артиллерии. Если я договариваюсь с юнитом легкой артиллерии, я берусь за эту работу и задача исчезает с доски.

Здесь главное понять, что речь не идет о ситуациях «жители села Петривци заплатили наемникам, чтобы те освободили их село», хотя, конечно, такие ситуации тоже будут. Здесь речь идет о том, что неограниченное множество людей может «выставлять на биржу»  неограниченное множество задач не зная заранее, кто за них возьмется и возьмется ли вообще. В ходе процесса выбора этих задач формируются реальные решения. Возникает своего рода распределенный децентрализованный генштаб, который невозможно ни подкупить ни уничтожить. Думаю, понятно, что «генштаб» здесь, так же как и «невидимая рука» - это метафора централизованного управления в ситуациях, где оно распределено и децентрализованно.

Важно, что «заказчиком» может быть любой и «заказы» могут быть самыми идиотскими. Понятно также, что «заказчики» могут объединяться друг с другом, вы можете добавлять средства в несколько задач сразу и так далее. Чем больше людей участвует в этой деятельности, тем картина того, что происходит и что должно быть сделано на фронте более правдоподобна и ближе к реальности. Подробности желающие найдут в книге Шуровьески.

В общем, очевидно, что не существует какого-то единственного универсального способа ведения войны против государства ни для самих юнитов, ни для тех, кто заинтересован в том, чтобы они побыстрее достигли своих целей. Вы можете отправиться на войну в качестве участника какого-нибудь юнита, можете делать это ради изгнания захватчиков, а можете рассчитывать заработать, люди в тылу могут помогать конкретным юнитам, а могут вкладывать средства в задачи для биржи, именно возможность выбора среди многих вариантов действий позволяет надеяться на то, что будет выбран наиболее эффективный в данное время для данной ситуации.