Школа 2.0: что положить в основание новой школы

В прошлой статье мы говорили о симптомах кризиса образования, о детях, не вписывающихся в единый стандарт, и о стандартах, не вписывающихся в образовательную систему.

То, что систему надо менять, с этим никто не спорит. Но начинать реформу образования можно только в том случае, если у нас есть четкое представление, какое общество мы строим, или, хотя бы, каким будет то мировое сообщество, частью которого мы так стремимся стать.

Мост из прошлого в будущее

Но отчего же нельзя оставить все, как есть? — Мы с вами учились в школе, учились в школе наши мамы и папы, дедушки и бабушки. Школа наших бабушек мало чем отличалась от той, в которой учились мы. Может быть, именно в этом и есть суть школы — быть связующим звеном между поколениями, неизменным, надежным и крепким мостом, переброшенным из прошлого в будущее — над настоящим?

Очень красивая и привлекательная идея, если бы не одна деталь: у моста должно быть две опоры, он не может нависать консолью над настоящим и внезапно обрываться. Школа «вторым своим концом» должна быть укоренена в будущем, а с этим у нее проблема.

Нет, конечно, о будущем учителя и чиновники от образования говорят охотно и часто, да вот только постоянно впадают в ту же ошибку, что и прочие мечтатели, вроде тех, что мечтали долететь до Луны на Очень Большом Дирижабле. Как правило, такие мечтатели неявно предполагают, что будущее — это слегка улучшенное настоящее, и потому, рассуждая о нем, употребляют, как говорят англичане, «настоящее продолженное время».

Впрочем, о будущем чиновники хотя бы говорят, — о прошлом они попросту молчат! А ведь река настоящего все дальше отходит от первой опоры, что замечательно иллюстрирует схема, предложенная исландским профессором Йоном Йонассоном: школа, задуманная как мост в будущее, оказывается мостом в мир, которого больше нет и никогда не будет.

В жизни мост, из-под которого ушла река, забрасывают, и он стоит, ветшая и разваливаясь, как величественный памятник прошлого. В новом же месте на реке строят новый мост. Так ли должны поступить и мы с нашим образованием?

Два мира

Нынешняя система образования сложилась 200 лет назад, когда мир был упорядочен и предсказуем, как часовой механизм. Создатели системы, от Коменского до Фихте, заложили в нее принципы, которые выглядят сейчас, как милое, но нелепое заблуждение. Перечислю их коротко, без комментариев.

1. Законы мира неизменны и познаваемы.
2. В действующей культуре четко определен «образ будущего».
3. Темпы изменений невелики и практически незаметны.
4. Причины и следствия детерминированы (т.е. действия человека в настоящем приведут к определенным последствиям в будущем).
5. Существует предшественник (учитель, мастер) — некто, прошедший жизненный путь и обладающий опытом и знанием, какие действия к каким последствиям приведут.
6. Это знание дефицитно и труднодоступно (как из-за своей сложности, так и ввиду дефицита мастеров-учителей).
7. Тот, кто имеет доступ к знанию, получает конкурентное преимущество перед теми, кто такого доступа не имеет.

Счастливое было время! Безумные физики, от Эйнштейна до Гейзенберга, еще не начали свою кротовью работу, подкапываясь под ньютоновский фундамент, безумные генетики, от Моргана до Вавилова, еще не замахнулись на акт творения, Эйген и Пригожин с их синергетикой еще не возвели в ранг Творца Его Величество Случай, а целая когорта безумных кибернетиков еще не превратила мир в фон для глобальной компьютерной игры.

Но это свершилось, и мы не можем просто так отмахнуться от перемен, произошедших в физике, биологии, химии, истории, философии, но также — и в политике, экономике, бизнесе и экологии нашей многострадальной Земли.

Изменилось все: военные перенесли поля сражений в космос и киберпространство, ученые всерьез рассуждают об 11 измерениях и множественных вселенных, конвейерная промышленность роботизировалась, обезлюдела, зато разрослась до невероятных пределов сфера обслуживания с ее индивидуальным подходом к каждому клиенту. И только школа осталась в золотом XIX веке, спрятавшись в ракушку учебных программ и попросту игнорируя происходящее.

Когда мы говорим: мир стал другим, — мы порой не осознаем, до чего другим он стал. Судите сами.

1. Ныне картина мира размыта. В общественном сознании доминируют не физические, а металингвистические и субъективно-психологические модели мира (НЛП, «трансерфинг реальности» и пр.)
2. Четкий образ будущего отсутствует. Горизонт прогнозирования не превышает 5 лет, а чаще всего составляет 2-3 года.
3. Опыт и знания старших бесполезны. Ни один эксперт не может с уверенностью утверждать, что нужно делать и изучать сейчас, чтобы добиться успеха в будущем.
4. Информация не является дефицитом. Её намного больше, чем может запомнить, систематизировать и осмыслить один отдельно взятый человек. (Количество информации удваивается каждые 1,5 года. За время обучения ребенка в школе объем доступной информации увеличится более чем в 100 раз.)
5. «Текстовая» культура сменяется «экранной» культурой. Людьми экранной культуры информация воспринимается в виде переменного потока образов (визуальных и аудиальных), а не в виде прямоугольной матрицы текста.
6. Иерархические формы организации людей сменяются сетевыми, постоянные коллективы уступают место рабочим группам.
7. В связи с этим преимущественная форма коммуникации — диалоговая («вопрос — ответ»), а не пакетная (книга, лекция, и т.п.)

Какой мост может связать эти два мира? А ведь он должен быть, связь времен не должна прерываться.

Краеугольный камень индивидуализации

Начнем же строить его, этот мост, — камень за камнем. (Сразу предупреждаю Читателя, что процесс будет не быстрым и растянется на несколько статей, что потребует от Вас некоторого терпения).

Краеугольным камнем нашей постройки станет принцип индивидуализации обучения. Сразу хочу уточнить для людей, с образованием связанных: не принцип индивидуального подхода, а именно — индивидуализации. Для людей же, от образования далеких, могу пояснить, в чем разница между этими двумя схожими терминами.

Индивидуальный подход хорошо известен в традиционной педагогике. Учитель, который обязан впихнуть в головы детей «академический» образовательный стандарт (о нем мы говорили в прошлой статье), и который видит, что дети, сидящие пред ним, разные, и по-разному информацию воспринимают и обрабатывают, — такой учитель пытается вложить каждому ученику единое учебное содержание определенным, этому ребенку подходящим способом. Естественно, мы говорим об Учителе с большой буквы, потому как большинство такими тонкостями не заморачиваются.

В противовес этому подходу, принцип индивидуализации не предполагает ни единого, общего для всех, содержания, ни даже наличия традиционного учителя. Крамольная мысль, не правда ли? Кто же тогда будет учить наших детей? Компьютер, что ли?

Конечно же, нет. Учитель останется, но изменится его функция: из заложника учебной программы, вколачивающего стандартную информацию в нестандартные головы, он превратится в наставника и со-творца индивидуальной образовательной программы учащегося.

Наставник? Опекун? Помощник?

Превратится — хорошее слово, но ужасно нетехнологичное. Мы-то с вами понимаем, что лягушки превращаются в принцесс только в сказках. Я согласен: не только функция учителя должна измениться, но и другие люди должны прийти в школу. А чтобы другие люди пришли в школу, она сама должна измениться. В общем, замкнутый круг получается. Но ведь пока мы фантазируем, а в фантазиях — чего только не бывает!

Тем не менее, такой учитель-наставник — не фантазия, и для него уже давно используется специальный термин: тьютор. Насколько давно? Начиная с VIII века, а может быть — и того ранее, правда, возник он не у нас, что естественно, а в Англии, что тоже понятно. Тьютор — это опытный ученик-старшеклассник, которого прикрепляли в качестве опекуна к младшему ученику-новичку, и который помогал ему делать домашние задания, решать бытовые и житейские проблемы и вообще быстрее и успешнее осваиваться в новом коллективе.

Эта система не только сохранилась в Англии до сих пор, но и широко распространилась по миру, проникнув в высшее образование. Все лучшие вузы мира используют тьюторскую модель обучения, а не ту немецкую академическую, к которой привыкли мы. (Впрочем, с 2008 года тьюторскую модель начала внедрять и Россия). Правда, в настоящее время функции тьютора в основном выполняют специально обученные взрослые, но и студенты-старшекурсники часто привлекаются к шефству над новичками.

Хорошенькое дело, скажете вы, какое это такое новое образование мы строим, если для него используем столь древние конструкции? Тем не менее, если индивидуализация образования требует не учителя-начетчика, а Учителя-помощника — почему бы нам не применить хорошо зарекомендовавшую себя модель, наполнив ее, конечно, новым содержанием?

А вот о том, каким должно быть это новое содержание, мы поговорим в третьей части нашего полемического цикла.