Идея, которая объединит всех

Тогда повсеместно возникали «кружки», занятые поисками ответа на вопрос «что делать?» Эта деятельность особенно оживилась во время первого года кризиса, когда к политическим активистам добавились разного рода пострадальцы от экономических негораздов. Победа Януковича придала народному делу новый импульс, переживание «надо что-то делать» стало еще острее.

Автор этих строк некоторое время потратил на участие в подобного рода проектах, а сейчас я периодически отслеживаю наиболее интересующие меня движения. Если оставить в стороне конторы, изначально ориентированные на конфликт и раскол, то есть разного рода националистов, «русскомирцев», коммунистов и тому подобных, то у большинства остальных наблюдается одна интересная закономерность. Рано или поздно возникает вопрос о программе действий. На этом этапе сразу начинаются споры о том, каково должно быть содержание такой программы, а именно, возникает извечная проблема «бабушкизации»: участники движения понимают, что для того, чтобы стало хорошо, делать нужно «непопулярные» вещи, за которые «бабушки не проголосуют». Как правило, на этом все и заканчивается, но наиболее упорные пытаются двигаться дальше. Здесь и проявляется закономерность, о которой я хочу сказать, причем, это закономерность сугубо теоретического характера.

Итак, чем более настойчивыми являются участники движения в своем стремлении принести счастье в каждый дом, тем в большей степени они начинают осознавать такую вещь. Для того, чтобы реализовать их смелые и полезные начинания им нужно пройти в парламент. Мало того, им нужно иметь там большинство, желательно конституционное. И одного парламента будет мало. Нужен еще и «собственный» президент. То есть, возникает четкое понимание того, что их программа должна быть такой, чтобы за нее «на ура» проголосовали все люди доброй воли. Многие так и говорят: «нам нужно найти идею, которая объединит всех». Под «всеми» подразумеваются действительно все, за исключением разных там асоциальных и злодейски ориентированных типов, которых, как нам известно из биологии, среди нас незначительное меньшинство.

В общем, дальше начинается поиск этой самой «идеи, которая объединит всех». И вот что интересно. Чем дальше продвигается этот поиск, тем больше от группы откалывается сторонников и в итоге остается два-три человека, которые уныло копошатся в уточнении формулировок. Выживают только те движения, которые даже не пытаются понравиться всем.

Это и есть та самая закономерность. Дело в том, что «идея, которая объединит всех», действительно существует. Точнее, эта идея уже давно всех объединила и благодаря ей и существует то, что называется «обществом». Ее можно сформулировать примерно так: «это я, а это — мое, не лезьте ко мне и я вас не трону». Можно сформулировать ее и в виде формулы «агрессия запрещена», а также становятся ясны многочисленные производные, вроде «любое ненасильственное взаимодействие законно». Это та идея, а точнее, - вывод из многовековых практик, которые и создали общество, то есть систему отношений, которая позволяет людям мирно сосуществовать, приносить пользу друг другу и даже устроить среди себя небольшой научно-технический прогресс. Это то, что объединяет всех, поскольку каждый против того, чтобы его убили или ограбили и вообще против того, чтобы лезли в его жизнь без спроса. Разные общества или «страны» как раз и отличаются в том, насколько этой идее не мешают реализовываться разного рода доброхоты и, как правило, лучше живется в тех, где мешают меньше.

Если бы хоть одна группа искателей «идеи, объединяющей всех», додумала бы ее до конца, она бы убедилась в том, что поддержание этой идеи не нуждается в той деятельности, которой они собираются заняться. Именно приближение, извините за выражение, когнитивного диссонанса, ощущение того, что «здесь что-то не так» разваливает подобные группы по мере их поиска цели, которая всех объединит. Додумав до конца, они увидят, что избираться в парламент с идеей «мы больше не будем лезть в вашу жизнь» не выйдет. Ситуация явно абсурдна. И ее абсурдность, кстати, делает ясным как день тот факт, что парламент не для того там стоит.