Недетская считалочка, или Закон ест закон

Процедура считалки это ни что иное, как закон, а вся эта история — наглядная иллюстрация того, как общество вырабатывает законы к общей пользе. Смотрите. Участники процедуры имеют некую цель — получить удовольствие от игры. На пути к этой цели они должны решить некую конфликтную ситуацию. Она состоит в том, что правилами самой игры предусматрено «вождение» проигравшим. Но проигравшего еще нет, игра еще не началась. Нужен кто-то, кто должен будет исполнить эту роль. И вот для этого и применяется считалка.

Процедура не оговаривает вопросы типа «а до скольки считать?», сколько раз кричать «тра-та-та за себя!» и тому подобное. Решение по этим вопросам принимается ситуативно заинтересованными сторонами. Процедура известна всем и может быть легко объяснена новичку. Тот, на кого выпадает последнее слово стишка считалки — водит.

Процедура существует потому, что в ней трудно обмануть. Нужно иметь недюжинные способности, для того, чтобы предсказать, на кого выпадет последнее слово. По этой же причине считалки из трех-четырех слов будут «нелегимными», то есть, просто не будут использоваться. Кстати, считалка «на золотом крыльце сидели...» содержит в себе защиту от читеров, поскольку проводится два раза и в первый раз нужно выбрать, на каком слове заканчивать считалку уже при назначении «ведущего». Но это уже детали.

Вожделенный всеми «энфорсмент» и «санкции» тут просты до безобразия. Если некий мальчик или девочка не согласится с результатами считалки...ну что ж...мальчик или девочка пойдет домой, то есть, не получит того, ради чего, собственно, пришел.

Процедура не есть обязательное условие для достижения целей. Дети вполне могут обойтись без считалки, если кто-то согласится водить первым. Одна и та же процедура может использоваться в разных играх, и в одной и той же игре могут использоваться разные процедуры, все зависит от ситуации. Например, в моем детстве существовала альтернативная процедура большого пальца. Если нужно было поделиться на две команды, потенциальный лидер поднимал большой палец. Кто желал присоединиться, должен был ладонью обхватить его палец, подняв свой и так далее. Иногда приходилось использовать и считалки, если, например, две команды хотели честно определить, какой из них достанется местный герой двора.

Наконец, процедура существует не для того, чтобы прийти к «общему мнению», а для того, чтобы организовать взаимодействие. Участники игры могут иметь разное мнение относительно того, насколько «по честному» были реализованы те или иные моменты, но пока они играют, процедура работает.

Фактически мы с вами сейчас описали параметры закона в том виде, в котором его производит общество. Итак, закон:

• Не цель, а средство. Для достижения цели люди сами выбирают закон, либо не выбирают никакого. Цели людей находятся вне самого закона;
• Закон одинаков для всех участников процесса. Неучаствующих он не касается;
• Закон существует до тех пор, пока он способен разрешать (предотвращать) конфликты. Считалки существуют очень долго, но если дети найдут другую, более удобную для них процедуру, о них забудут;
• Закон существует, пока есть согласие с процедурой. Голлум принял бормотание Бэггинса за загадку и Бэггинс воспользовался этим. Сам Голлум считал загадку нечестной, но его за язык никто не тянул, если он принялся ее отгадывать — значит, участвовал в игре (и проиграл);
• Закон прост, очевиден и может быть объяснен новичку. Кстати, думаю, многие заметили, что сказки - это такие учебники права, это истории о возможном читерстве и читерах.

Ну, а что касается убийства (думаю, у многих уже вертится на языке вопрос, а как же «люди сами выбирают» в случае убийства и как же это «касается тех, кто участвует» и где же здесь «согласие»), то с ним все просто. Убийство покушается на самую основу деятельности каждого человека, на «быть или не быть» в самом брутальном смысле. Закон здесь состоит в том, что каждый предпочитает быть живым, а не мертвым. Неучаствующих в этом законе просто нет. По его поводу существует безоговорочное согласие, поскольку убийца тоже относится к числу тех, кто предпочитает быть живым, а не мертвым. Поэтому убийства всегда преследовались во всех обществах, независимо от того, существовало ли там государство и писаный закон, карающий за убийство.

Кстати, писаные законы в приличных странах было принято «открывать». То есть, государственный законодатель исходил из того, что общество само создает законы, а его задача состоит лишь в том, чтобы их открыть, подобно тому, как открываются законы природы. Впрочем, это мнение было распространено далеко не везде, а ныне и вовсе забыто.

Если мы сравним законы «обычного права» и законы государственные, то увидим, что последние не соответствуют признакам, которые мы перечислили. Часто эти законы предписывают людям некие цели. Законы не одинаковы для всех (привилегии), участники процесса не выбирают законы сами, а назначаются государством вне зависимости от их желания (зарегистрируешься предпринимателем — получишь в нагрузку все соответствующее законодательство), закон существует вне зависимости от своей способности решать какие-то конфликты и, понятное дело, что он чаще всего создает конфликты. Я уже не говорю о том, что «незнание закона», которое почему-то «не освобождает от ответственности», есть обычное повседневное состояние. Часто нужно приложить огромные усилия, для того, чтобы понять, как на самом деле функционирует тот или иной закон и при этом, вы никогда не будете уверены в том, что знаете все до конца.

В итоге мы живем в мире, в котором закон ест закон. Общество не останавливается (и не может остановиться), вырабатывая процедуры взаимодействия людей друг с другом. С другой стороны государство штампует все новые и новые законы, из года в год увеличивая их количество. Государственные законы мешают законам общества. Законы общества искажают законы государства («коррупция»). Конфликт этот становится все более очевидным и он должен быть разрешен. Кто-то здесь явно лишний. И я знаю кто.