Мода на конституцию или Нельзя починить то, что не ломалось

В связи со всем этим, могу поделиться некоторым опытом, который, надеюсь, сбережет чье-то время, так как я глубоко уверен в том, что ни новая, ни старая конституция не имеет никакого значения. Когда-то давно, в начале 90-х я тоже верил в то, что можно написать новую, хорошую конституцию и даже «перезаключить общественный договор». Затем, где-то к концу 94-го, мысли о конституции овладели и нашей элитой. В 95-м было заключено конституционное соглашение, а в 96-м принята конституция. Я в некоторой мере участвовал в этом процессе, писал разные докладные записки, встречался с «ключевыми фигурами» и так далее.

Все шло хорошо, но потом начались какие-то непонятные вещи. Проект конституции от Кучмы первоначально предполагал нечто похожее на президентскую республику, что выглядело вполне логично. Но затем этот проект сменился на «смешаную модель», что было мне совершенно непонятно. Смешанная модель — сугубо французский исторический казус, думал я, зачем нам это? Более того, увидев текст, я сразу обнаружил в нем системный конфликт между президентом и премьером. В меру своих сил я пытался донести «наверх» мысль о том, что такая конституция никогда не будет работать. Не помогло. Конституция была принята в таком виде.

Дальнейшие события подтвердили — конституция не работает. И самое интересное оказалось в том, что элита и близко не допускала мысль, что всю эту бесконечную политическую истерию, воцарившуюся с тех пор в наших палестинах, можно как-то урегулировать конституционным образом. Политреформа, которая была направлена именно на это, то есть, на переход к системе, в которой наблюдается хоть какая-то внутренняя логика, провалилась. И тогда мне стала очевидна простая вещь — нельзя починить то, что не ломалось. Конституция не создает политическую систему, она, в лучшем случае, ее описывает. Наша конституция описывает систему безответственности и то, что мы видим, это не досадные недоразумения, это ее нормальная работа. Невозможно изменить эту систему написанием каких-то бумаг.

Следующий момент связан с идеей принятия совершенно новой конституции независимо от старой политической машины, то есть, с идеей Учредительного собрания. Если бы еще 10 лет назад я увидел в Киеве рекламные стенды с надписью «Установчі Збори” сердце мое радовалось бы бесконечно. Ну, а сейчас оно не радуется. И вот почему. Независимость органа, принимающего конституцию не гарантирует ровным счетом ничего. Американская конституция получилась такой не потому, что была принята Учредительным собранием, а потому, что это случилось в обществе со слабым государством и с традициями противостояния государству и понимания полезности его ограничения. Теперь, когда американское государство выросло, оно демонстративно вытирает ноги о конституцию. Но изменилось не только государство. Оно игнорирует конституцию, потому, что американское общество тоже теперь совсем иное, оно любит и уважает большое правительство.

Какую бы вы конституцию не написали, ей будут пользоваться люди, понимающие взаимоотношения государства и общества определенным образом. И именно это понимание и будет определять то, что произойдет потом. Это всего лишь вопрос времени — когда именно новая конституция будет адаптирована к существующим представлениям о том, как именно нужно использовать узаконенное государственное принуждение. Это никак не зависит от всяких там люстраций, запретов баллотироваться тем, кто работал в старой системе и прочих мер такого рода. Эти меры, как и сама идея новой конституции, предполагают, что что-то поломалось и должно быть починено. Но это совсем не так.

Идем дальше. Идея новой конституции — это идея хорошего начальства, которое по непонятным причинам, следует указаниям, изложенным в неком мудром документе. Вариант «перезаключения общественного договора» - это несколько иное, это нечто вроде «давайте договоримся о том, как нам жить».

Идея может быть и хороша, но есть одно «но». Если ее авторы всерьез говорят о договоре, то участие в его принятии должно принимать все взрослое население страны. И, главное, это самое население затем должно еще и подписать получившийся документ. Не могут Вася и Петя заключить между собой договор, который будет по умолчанию включать Ивана и Семена. Любой юрист признает такой договор ничтожным. Люди, которые всерьез говорят о том, что пора перезаключить общественный договор, очевидно не знают, что он никогда не заключался. «Общественный договор» это просто другие слова для обозначения некоторого сегмента обычного права. Но, заметим, право-то обычное. Его источником является «обычай», а не договор, то есть практики множества людей, а не интересы вступающих в соглашение сторон.

Это первый и самый очевидный момент, связанный с «общественным договором». Второй состоит в том, что «то, как нам жить» уже давно «определено» без всякого договора, определено объективными законами человеческого общежития. Эти законы просты и понятны и как и любые объективные законы, они наказывают за их неисполнение. То, что происходило здесь 70 лет при коммунистах и в значительной мере то, что происходит сейчас — это и есть «плата» за несоблюдение этих законов. Это как прыгать с самолета без парашюта или совать пальцы в розетку. Наказание последует обязательно. Можно повторять эти действия сколько угодно, объясняя, что в предыдущий раз ветер был неправильный или напряжение скакнуло, а вот теперь все точно получится. Но наказание все равно последует. Где узнать об объективных социальных законах? Да просто возьмите хотя бы то, что называется «золотым правилом этики» и следуйте ему. И не надо вам никаких конституций и общественных договоров.