Поэт Борис Херсонский: «Я всегда говорил, что «братство» — это очень сомнительный термин»

В восемнадцатом веке Екатерина Вторая назвала старшего внука Константином, имея в виду грядущее завоевание Константинополя. Планы не сбылись, но идея не умерла. В XIX веке Тютчев предлагал завоевать Константинополь, чтобы Святая София вновь стала христианским храмом и чтобы русский царь был в нем коронован как всеславянский. Этот панславизм до сих пор жив, только теперь он называется иначе. Но еще никогда он не был так унижен. Вдруг оказалось, что ближайшие славянские народы не очень-то хотят быть вместе с Россией. Ладно, с Польшей уже давно все понятно (уже давно между собою враждуют эти племена - А.С.Пушкин), но то, что вслед за ней и, страшно сказать, за Болгарией!, сваливает Украина... Этот усатый непутевый младший (!) братик с забавной малороссийской мовой и мелодичными песнями! Нет, это было слишком.
Я всегда говорил, что «братство» — это очень сомнительный термин. По Библии, первых братьев звали Каин и Авель, и мы хорошо знаем, что с ними случилось. Другие известные братцы — это Ромул и Рем, и там та же история. Психология совершенно четко описывает соперничество сиблингов, братья очень часто дерутся и враждуют. В известном анекдоте поляк и русский находят в пустыне бутылку воды, русский предлагает поделить ее по-братски, а поляк отвечает: нет лучше поровну. По большому счету, никаких «братских народов» просто не было. Представьте себе текст - братский итальянский народ шлет горячий привет братскому испанскому народу. Никогда не слышал такого эпитета вне панславистской идеи. А приветсвие братского Британского народа братскому народу США в связи с годовщиной Бостонского чаепития? Тот-то и оно.
Автор: Борис Херсонский