Страдать должны все или На ком держится режим

Наблюдение первое. Если вас интересует, откуда взялся Голодомор, откуда взялись репрессии и как вообще оказалась возможной власть большевиков, то сейчас у вас есть прекрасная возможность разобраться в этом. Никакие репрессии и голодоморы невозможны, если у них нет массовой поддержки. История с «евробляхами» - лишнее тому подтверждение. Я имею в виду массовую истерику противников «литовских номеров». При этом, если в случае раскулачивания и прочих безобразий, творимых большевиками, еще можно сослаться на личный интерес тех, кто поддерживал эти замечательные реформы, то в нашем случае, у них нет даже личного интереса. Владельцы «литовских номеров» виноваты только в том, что они «самые хитрые». То есть, они купили свою машину дешевле, избежали «растоможки» и в этом и состоит их вина. Это как если бы ваши соседи клеймили вас позором и вызывали бы милицию, каждый раз, когда бы узнавали, что вы купили картошку дешевле, чем они.

Других причин для праведного гнева прогрессивной общественности нет, как говорят в этих ваших интернетах, «от слова совсем». То есть, в нашей стране есть большая группа людей, которая видит «справедливость» не в том, что не должно быть бессмысленных страданий, а в том, что страдать должны все. И эти люди готовы прикладывать усилия для того, чтобы их представления о жизни реализовывались на практике.
Благодаря таким людям и существуют политические людоедские режимы, эти люди являются их непосредственной опорой, хотя сами они могут так и не считать.

Самое интересное здесь — это наблюдение над способами, которыми эти люди пытаются оправдать свою позицию. В психологии это называется «рационализация». Тут мы видим весь набор приемов, используемых в таких случаях. Когда аргументы отсутствуют, а признать, что единственной причиной протеста против «литовских номеров» является весьма специфическое понимание справедливости не хватает духу, в ход идут самые разнообразные фантазии.

Конечно же, первым делом нужна уничижительная лексика. Врага нужно унизить (желательно вообще расчеловечить, но это уже следующий этап). «Евробляхи» - показательный продукт народного творчества, психологи думаю, могут найти в этом слове много интересного, я отмечу лишь сам факт того, что такое слово появилось и появилось довольно быстро. Это означает, что «легалы» (назовем так тех, кто лохонулся, купив автомобиль в автосалоне) остро переживают свою обделенность и желают, чтобы государство обделяло всех в равной степени, по справедливости.

После лексики необходима мифология, которой бы можно было оперировать вместо аргументов. Здесь пока что полный провал. Я не нашел ничего, что можно было бы выдать за убедительную причину негодования «легалов». Вот народный депутат жалуется, что рожи у водителей «евроблях» не те. Плохие у них рожи, не наши. Ну да, это убедительно, чего уж там. Самым смешной из попавшихся мне отговорок была такая: «а что, слабо купить машину дороже?» Мол, если ты не можешь позволить себе переплатить за товар в два раза (как это делаю я), то какой же ты после этого (нужное вписать).

Здесь показательно то обстоятельство, что этим «аргументом» часто грешат разного рода «еврооптимисты», сторонники европейских ценностев, прогрессивных реформ и вот этого вот всего. Показательность состоит в том, что эти же люди совсем недавно после своих первых визитов в Европу с умилением и удивлением писали, что европейцы в большинстве своем ездят на старых автомобилях, новые дорогие машины в Европе редкость, старый автомобиль — это признак здорового консерватизма, экономности, трудолюбия и прочих европейских ценностев, а вот новый дорогой автомобиль — верный признак нувориша, выскочки и плохого вкуса. Ну, а теперь, выходит, времена поменялись, теперь в европах только лохи покупают дешевые авто. Юмор ситуации еще и в том, что из Литвы и прочей Польши везут не «Жигули», а хорошие, рабочие машины; назвать «хламом» пятилетний «мерседес» или «ауди» просто смешно, это означает открыто признать себя задавленным жабой «легалом».
Другие агитаторы выдвигают прямо противоположный тезис о том, что автомобиль — это роскошь, которая украинцам пока что непозволительна. Мне даже попался комментарий одной дамы, которая утверждала, что сначала нужно построить города, в которых могли бы ездить «эти дешевые машины», а потом уже разрешать их покупку. Даме, видно, невдомек, что эти «дешевые машины» уж как-то с горем пополам ездят в вожделенных европах, и «дешевыми» они являются только потому, что за них не уплачены разные государственные хотелки и что ее машина точно такая же, а «дорогой» она является только по причине того, что куплена в автосалоне. В общем, в ход идет все, что попадется под руку, а это является верным признаком того, что мы имеем дело с рационализацией собственных комплексов, страхов и обид, а не с некой позицией, имеющей хоть какую-то связь с реальностью.

Единственный момент, который заслуживает внимания, это пресловутый «реестр». Сам по себе этот «реестр» не может являться аргументом «против», так как напрямую не относится к делу. «Реестр» является лишь проблемой государства, которое, как известно, присвоило себе монополию на «охрану порядка» и эта проблема — прямое следствие этой монополии. Впрочем, не вдаваясь в подробности, можно сказать, что существование реестра никак не гарантирует того, что водители будут ездить осторожнее и что в случае ДТП по этому самому реестру будет найден именно его виновник, а не просто гордый владелец государственного номерного знака. Наконец, всяческие замечания о реестре нивелируются требованием самих владельцев «литовских номеров» вносить их в этот самый реестр.

Наблюдение второе. История с «еврономерами» это замечательный пример того, как именно происходит «воздействие на государство». Многие люди, считающие себя сторонниками свободы, уверены в том, что единственный путь, который может привести к сокращению государства — это участие в политической деятельности. Случай о котором я сейчас пишу, очень показателен именно тем, что «дискуссии» и «реформы», к которым призывают нас сторонники политического пути закончились для этой проблемы еще в 19 веке, когда был убедительно доказан вред протекционизма. И что, после этого он куда-то исчез? Или может быть, появились доказательства его пользы? Нет, ни того ни другого не случилось, протекционизм процветает где только может. История с «литовскими номерами» показывает, как государство может быть остановлено на самом деле, точнее, она подтверждает тот вывод, что государство отступает, прежде всего, там, где люди начинают массово игнорировать его приказы и поступать так, как велит им собственный интерес. Как только плотина государственного регулирования дает трещину, туда массово устремляются люди, которые знают, как использовать ситуацию в своих целях. Чем больше их становится, тем больше дыра в плотине и тем быстрее она может быть снесена. Разумеется, плотину иногда удается и залатать, точно так же и в этот раз, вполне вероятно, что государство каким-то образом справится с «евробляхами», я, в данном случае, говорю не о том, что массовое неподчинение всегда приводит к победе, а о том, что только оно и является самым надежным средством обретения свободы.