Нужно ли Украине будущее? Вопрос не праздный

Активная часть ФБ-сообщества активно обсуждает такие темы, как «модернизация страны», «4-ая индустриальная революция», «технологический уклад», «проектирование будущего» и тому подобные вещи. Возникает вопрос — а нужно ли это кому-то кроме этого самого сообщества? И если да, то почему все эти правильные вещи практически не слышны в медиа-пространстве? Конечно, то, что последует ниже, будет нести приличную долю субъективного, но тем не менее, хотелось бы высказаться.
Начнем с нескольких вещей, которые можно определить как «горизонт планирования». Здесь мы закрыты в коротких временных рамках, которые определены циклами выборов в органы власти, логикой «ценностей выживания» и очень глубоко укоренившимся цикличным восприятием времени. Украина — аграрная страна, и даже значительная часть городского населения имеет корни в селах. Как жил и живет крестьянин? Чем определяется его жизнь и работа? В очень важной степени природными циклами. Вспахал, посадил, удобрил, прополол, собрал — и так из года в год. В этом времени будущего, кроме как на несколько следующих месяцев, нет. Это цикличное, замкнутое время, лишенное направленности. Кроме того, природа подчас плохо предсказуема, и труд нескольких месяцев может быть уничтожен за несколько часов. Вследствие этих высоких рисков и слабых возможностей их купирования вопросы планирования остаются на втором-третьем плане. Ну да, напланировал ты урожай. Неделя засухи или заморозков и все, где твой урожай? В этом году, например, я был в Карпатах, в которых отдыхаю уже восемь лет к ряду — и цены на чернику были в два раза выше, чем год назад. Почему? Потому что в июне были несколько ночей заморозков, и много ягоды померзло. И какое планирование вам тут поможет?
Идем далее — «ценности выживания». В каких условиях жили украинцы последние 100-120 лет (про еще более ранее время и говорить не приходится)? Первая мировая, революция, голодомор, Вторая мировая, индустриализация, застой с его дефицитом всего и вся, бурные 90-е. Возможно только милленарии, те, кто родился после 2000, росли и живут в относительном достатке. Все остальные поколения переживали когда просто бедствия типа войн и голода, а когда, скажем так, жили в скромности, граничащей с бедностью. Скажем я, родившийся в начале 70-х, хорошо помню насколько скромно жила наша семья. Слова «дефицит», «выбросили», «чековый магазин», «очереди» — для меня не пустой звук. Сравнивая то, что имеет сейчас мой сын и то, что я имел в его возрасте — это большая разница. Видный украинский экономист Александр Пасхавер связывает с «ценностями выживания» корни коррупции и атмосферу всеобщего недоверия (доверяем только «своим»). Что еще? Очевидно, что та роскошь, которую позволяет себе «элита», не в последнюю очередь идет от желания компенсировать бедное детство. И, конечно же, когда человек живет в стесненных условиях, то мечты о высоком стоят в очереди за более насущными проблемами. Если цель — выжить сегодня, а завтра — «завтра посмотрим», то о долгих планах нет смысла говорить.
Далее, наша политическая нестабильность, определяемая, в том числе, электоральными циклами. От того, кого выберут, зависело и зависит многое, потому как кадровые перестановки в органах власти влияли на принятие решений. Какое долгосрочное планирование, если через полтора-два года тебя переизберут или снимут и назначат «своего» человека? Какое долгосрочное развитие бизнеса, если выпустят закон, который подрубит твой бизнес? Какие гарантии могут дать люди, которые чувствуют себя временщиками, даже если ухитряются держаться за кресла в течении многих лет? В одной из компаний с иностранным капиталом, где я работал, топ-менеджмент как-то и сказал, что дольше чем на год в Украине планировать не имеет смысла.
Таким образом, наше восприятие действительности заперто в рамках, которые оставляют мало места для размышлений о будущем и нивелируют необходимость долгосрочного планирования и стратегирования. Такое восприятие не способствует реализации длительных проектов и — что очень важно — не воспитывает «длинной воли», то есть способности упорно, пусть и небольшими шагами, но достигать долгосрочных целей, думать не только о себе, но и своих детях, внуках и правнуках. Хочется «всего и сразу», что особенно ярко проявилось на последнем Майдане. Я помню, приходя на Майдан или разговаривая с друзьями, активными его участниками, спрашивал: «А что дальше?. Хорошо, свалите Януковича, что потом?» — «А потом посмотрим!». Отсутствие не то чтобы четкой, но хотя бы какой-то ощутимой цели, привело к тому, что мы имеем сейчас — ротацию элит, лиц, которые последние двадцать лет крутятся либо при власти, либо во власти.
Есть еще один важный вопрос, на который надо дать ответ: «А есть ли в обществе запрос на будущее?». На мой взгляд, нет. Есть запрос на настоящее. Без войны, без социального раскола, без неопределенности, без экономических проблем. Настоящее, в котором есть справедливость, чувство защищенности, стабильность. Это действительно насущно. То, что к такому настоящему надо долго идти, понимают далеко не все. То, что описанные выше рамки менталитета также мешают продвижению к «светлому настоящему» — тоже. Это надо понимать тем, кто говорит о будущем, тем, кто проектирует его и пытается воплощать. Со стороны государства запроса также нет. В наших властных структурах нет органа, который отвечает за долгосрочное планирование. Временный комитет по вопросам будущего в Раде просуществовал год. Официальная стратегия Киева, принятая в ноябре прошлого года, имеет горизонт планирования до 2025 года.
Вторая проблема, которую стоит обозначить — собственно, проектированием будущего у нас занимаются очень немногие. За последние два года мне довелось познакомится, когда очно, когда фейсбучно, с участниками украинских групп, так или иначе, занятых этими вопросами. Юрий Романенко и Украинский институт будущего, а также «Хвиля», Сергей Дацюк, Валерий Пекар и «Нова країна», Алексей Толкачов и «Омріяна країна», Игорь Новиков и киевское подразделение SingularityU Kyiv, FB-группа Pro.Капитализм, Викторя Подгорная, Денис Семенов, Алексей Жмеренецкий, Роман Комыза, Тарас Бебешко. В рамках работы Киевского стратегического сообщества посчастливилось тесно общаться с представителями «старой школы» Владимиром "Африканычем" Никитиным и Юрием Чудновским (Хартія Майбутнього). Список не полный, и могу сказать однозначно, у нас есть люди, которые имеют адекватное понимание происходящих в мире процессов, нашего места и наших перспектив в нем. Вопрос в том, а почему те мысли, которые они уже не раз формулировали, пока мало влияют на ход событий?
Ответы очень простые. Эти «проектные» группы слабо представлены в медиа-пространстве. Разве что «Хвиля» может рассматриваться, как посещаемый ресурс. У всех остальных более чем скромные показатели. Да, есть блоги на крупных сетевых СМИ, есть новости о хайтеке и другом, но все это точечные удары, это рассыпанная мозаика, которая не дает образа будущего, не задает дискурса, не меняет той ситуации с ценностями и ментальностью, которая описана выше. Второе относится к формату сообщений. Кроме интеллектуальных упражнений, где философы и их читатели упражняются в сложности словесных конструкций, нужны более понятные образы, символы и смыслы. С этим пока плохо. Такое впечатление, что «проектные» группы варятся в собственном соку, делая очень слабые попытки выйти на внешний диалог.
Еще одна сфера, в которой так или иначе проектируется будущее — украинская фантастика. Как обстоят дела с этим? На одном из мероприятий, предваряющих LiTerraCon-2017,  довелось услышать мнения авторитетных критиков, авторов и издателей. Если вкратце, то ситуация сводится к следующему. В Украине нет фантастики, которая говорит о будущем Украины. Издатели не видят авторов, авторы не видят аудитории. По сути эта ниша пуста. Может показаться, что это хорошо и можно застолбить место, но критики и издатели считают, что научная фантастика дает мало материала для определения национальной идентичности, а сейчас главнее осмысление новой реальности, в которой мы оказались. Война, потеря территорий, раскол общества — все это проще осмыслить средствами фэнтези, которое больше завязано на культурологическое поле, поэтому большого спроса на научную фантастику не будет еще лет десять. Как вариант — может зайти альтернативная история, но это, опять же, попытка осмыслить прошлое Украины, но никак не будущее. При этом «за поребриком» образ Украины существует — имеется ввиду российская фантастика, где еще до событий 2013-14 годов Украина это Руина, поле боя, постапокалиптическая территория. Да, там действительно есть пласт пропагандистского треша, типа «русских героев» против «украинобандеронатовцев». Впрочем, хорошие новости состоят в том, что фендом и фантасты уже обсуждают тему «Украина будущего». Может из этих разговоров и появятся тексты. Лет через пять-шесть.
Ситуация напоминает патовую. Общество, причем на всех его уровнях, не нуждается в картине будущего. «Проектных» групп мало, у них нет ресурсов для того, чтобы задать новые тренды. Но из ситуации всегда есть выход, тем более, что начинают случаться положительные примеры. Например, радует что бизнес в лице CEO Club Ukraine проводит Global Vision Summit, где выступают вышеперечисленные эксперты. Думаю, что первые шаги для изменения ситуации достаточно просты. Первое, что нужно сделать — это консолидировать усилия «проектных» групп. У нас ведь даже нет никакого, даже неформального объединения. В обязательном порядке нужно свести футурологов-проектировщиков и писателей-фантастов. Считаю, что эта связка потенциально может породить интересные диалоги обогатить обе стороны новыми идеями. Далее, нужно расширить присутствие в медиа, либо путем создания собственных площадок, либо взаимодействия с действующими, которые будут транслировать сообщения самого разного формата на разные аудитории. Промежуточным итогом этого процесса должно стать увеличение активного меньшинства, а также возникновение новых «проектных» групп и авторов, которые заняты вопросами будущего. Звучит просто, но на самом деле эти задачи на два-три года как минимум.
Автор: Станислав Шульга, писатель, блогер, футуролог