Художник и музыкант Александр Ходченко: Между Битлз и Леонардо да Винчи нет никакой разницы

В 2018-м году Александр Ходченко как музыкант принял участие в перформансе «Сад блуждающих гениев», посвящённом 100-летию Х.Л.А.Ма (Это был созданный в 1918-м году в Киеве клуб Художников, литераторов, артистов и музыкантов. Легендарное место, куда нередко захаживал не менее легендарный писатель Владимир Маккавейский (1893-1920 (?), автор псевдотрагедии «Пьеро-убийца», думается, сюда мог заглядывать и художник Лесь Лозовский (1900-1922) и другие яркие творческие личности, имена которых теперь известны лишь узкому кругу специалистов), который организовали художник Юрий Ермоленко, актер Остап Ступка и группа Psychedelic Art Association. Там ярко ощущалась атмосфера погружения в эпоху «Серебряного века».

А. Ходченко также является одним из лучших в Украине звукорежиссеров, к нему приезжали консультироваться западные музыканты.

Темой нашей беседы стал разговор о творчестве, об изобразительном искусстве и американской рок-музыке, о литературе «Серебряного века»:

К: Александр, могли бы вы рассказать об основных источниках вдохновения вашего изобразительного творчества?

- В начале 90-х годов, перед учёбой в Украинской академии искусств мои работы посмотрел Даниил Лидер. "Здесь изображён уличный театр!"- сказал он. Беседы с ним и советы друзей определили моё желание поступать на отделение сценографии. Ещё в те годы я слышал о присутствии некоторой театральности и иллюстративности в моих работах, но театром и иллюстрированием сюжетов я не занимался.

В последних классах Республиканской художественной средней школы мы с друзьями были увлечены резонансами хэппинингов, произрастающих из искусства авнгардистов 1920-х годов. Мы затевали музыкальные и театрализованные постановки в школьном зале.

Татлин, Малевич, Кандинский, Филонов, Пикассо, Петров-Водкин...

Я думаю, что вся моя "театральность" картин изначально происходила от увиденного в их творчестве.

Впоследствии, на отделении сценографии возникали курьёзы из-за того: по каким же произведениям и пьесам я изображаю костюмы и эскизы? Что бы не запутывать художественный совет, я подписывал названия работ так, будто они созданы по мотивам малоизвестных произведений Даниила Хармса, которые тот на самом деле никогда не писал.  Надлежит сказать, что преподаватели нам предложили не замыкаться на сценографии, а заниматься современной живописью. Это происходило уже в первой половине 90-х, и методы обучения в Академии были менее строгими, чем в советское время, а присутствие замечательного Даниила Лидера поддерживало и вдохновляло.

К: Творчество каких мастеров мирового искусства воодушевляет вас?

- Не существует ковша, взять бы который и почерпнуть из невидимого колодца вдохновенья.

Мне кажется, что вдохновение заключается в поиске ответов на поставленные вопросы. Структура творчества сопряжена с повседневным процессом погружения в материал над которым работаешь. В способе погружения обнаруживаются сентенции, налаживается направление задач, которые кто-то оказывается когда-то решал, посвятив данному следствию целую жизнь. Распахивается зрение, способное увидеть необычные ответы на свои вопросы в безмолвных произведениях мастеров. Например, здесь уместно вспомнить назначения, связанные с живописной поверхностью полотна, ритмом мазков, слоями краски или тональностью, направлением линии горизонта в глубине или же в плоскости пространства, конструкцией композиции и подготовительным рисунком.

По мере разных времён, я рассматривал творчество Джотто, Андрея Рублёва, Феофана Грека, Рембрандта, импрессионистов и пост-импрессионистов, искусство Малых голландцев, Пикассо, мне нравились пейзажи Шишкина, миниатюры Фёдора Толстого, мне нравился супрематизм, древнерусская иконопись...

Я часами исследовал работы мастеров в музеях, замечая в них и абстрактное, и конкретное, объяснимое и необъяснимое.

Они вместе с плеядой других живописцев готовы вдохновить и сейчас, стоит лишь взять в руки кисти.

- Расскажите, пожалуйста, о ваших учителях в искусстве и духовных наставниках в жизни.

- В художественной школе я охладел к рисованию. Музыка и всё, что с ней связано - стало моим предназначением! На занятия ходить не хотелось, выполнять домашние задания по рисунку и живописи за которые я получал исключительно плохие отметки, казались обыденностью, а грозящее за это исключение из школы представлялось мне ужасным беспокойством.

Моя привязанность к рисованию до художественной школы основополагалась на каких-то совершенно детских устремлениях, далёких от тезисов, связанных с конкуренцией между учениками.

Я вспоминаю художника - преподавателя в изостудии Станислава Ивановича который, не навязывая ничего, просто давал бумагу и карандаши, предлагая изображать нам всё, что мы хотели и никогда не критиковал или ругал детей. Это развило важное чувство того, что рисование и радость являются синонимами.

В школе данное чувство исчезло. Я начал слышать разговоры о стандартах соперничества, о более талантливых учениках, о моём неумении и о том, что я нахожусь не на своём месте.

Образцы и темы работ вызывали страх.

От кошмара быть исключённым, я выполнял работы, процессы над которыми являлись чем-то мучительным, чуждым и ненавистным. Поэтому музыка случилась той форточкой, в которую хотелось улетать и не возвращаться.

И вот, наступил момент появления учителей и наставников в искусстве!

В младший класс школы поступили новые ученики, Антоша Якутович и Коля Кищук. Случайно встретившись с ними на трамвайной остановке зашёл разговор о том, что считалось сокровенным для нас, собственно, о Битлз, после чего немедленно было принято решение сколотить музыкальную группу!

Эти ребята стали моими друзьями на всю жизнь, а тогда почти ещё в детстве, мы часами говорили о создании чего-то нового, вместе мечтали и со временем начали затрагивать темы, открывающие нам искусство.

Благодаря этой дружбе началось формирование взглядов на мир и организация эстетических вкусов, а потом в нашу жизнь вошли ребята из старших классов, ставшие нашими друзьями и получившие знания от своих замечательных учителей. Уже тогда их можно было считать сформировавшимися художниками.

Спустя некоторое время, бесконечно общаясь друг с другом на волнующие нас темы, стало понятно что между Битлз и Леонардо да Винчи нет никакой разницы! Это вещи из галактики полной и прекрасной свободы, а ещё где-то звучит необычайная музыка Майлза Дэвиса! Благодаря этим составляющим, жизнь удивительна, а впереди невероятная пропасть открытий.

В этот период к школьным заданиям по живописи и композиции я начал относиться не иначе, как к предметам искусства. Это перестало быть школьным заданием.

Некоторым вещам предстояло научиться, разглядывая шедевры в музеях, а наши диалоги о тех или иных творческих процессах  помогали приобретать опыт и ощущать себя частью огромного мира искусства.

К: Будете выставлять или публиковать свою Антологию художественных работ 1990-х годов?

Безусловно, периодически я думаю над выставкой этих работ и собрании их в авторский каталог. Нужно, чтобы мир отошёл от пандемии, которая и без того потрясла художественный рынок и ударила по ценообразованию на изобразительное искусство. Я надеюсь, наступят благоприятные времена для этого.

 К: Кем вы себя больше ощущаете: музыкантом или художником?

- На протяжении более двадцати лет моё творчество связано с звукозаписью, я ощущаю себя музыкантом в большей степени. Ещё в раннем детстве я увлекался рисованием и прослушиванием пластинок. В художественной школе я загорелся музыкой всерьёз и начал заниматься дополнительно в музыкальной школе по классу классической гитары. Пьесы и сольфеджио увлекали мало, всё больше привлекали рок-н-рольные риффы, электрические гитары, барабаны и запись собственных сочинений на магнитофон.

В течение разного времени некоторые музыканты начинают заниматься живописью. С художниками происходит подобное: многие музицируют или же присутствие музыки в их жизни достаточно велико.

Я разделял в себе эти две профессии, но они снова соединялись в моём мировозрении. Мне казалось, что изобразительное искусство и музыка - абсолютно разные вещи не пересекающиеся в пространстве. Я считал, что профессионал должен заниматься исключительно единым делом, совершенствуя его. Скоро я понял, что такая точка зрения не лишена стандартности и её ограничение противоречит свободам художника. Я пришёл к пониманию того, что художник в своём существе собирательный образ из переплетения различных взглядов и разнообразной деятельности в мире искусства.

Иначе говоря, образ мышления художника вовсе не замыкается на изображении. Человек унаследовал от Создателя желание творчески совершенствовать предметный мир. Складывается, что художник может быть и писателем, и скульптором, и музыкантом, и учёным, и философом, и режиссёром. Во времена Возрождения творческие персоны обладали знаниями всех верств созидания, а ещё ключевой дисциплиной была воспитательная работа по формированию и прививанию хорошего вкуса к различным предметам искусства.

Эстетический вкус с его избирательностью и сложностью, как способность воспринимать прекрасное, служит первостепенным для формирования мировоззрения творца. Изображение, поэзия и музыка входят в концепцию этого формирования.

Многие известные рок-музыканты получили художественное образование и группы были созданы в стенах арт-колледжей.

Абстрактные изображения начали появляться на джазовых пластинках ещё в 50-е. Графические изображения, фотография и художественный дизайн тесно связан с оформлением обложек альбомов и музыкальной культурой. Изображение на обложке часто интерпретируется дополнением к музыке,  открывающим двери для восприятия различных абстрактных и сюрреалистических образов запечатлённых на пластинке.

Я, кстати разрабатывал дизайн оформления собственных альбомов и пластинок 8Х8.

К: Я читала в одном из ваших интервью для рок-издания о вашем сотрудничестве с американским музыкантом Лейном Стайнбергом (Lane Steinberg), о созданном вами проекте «8х8». Продолжается ли сейчас это сотрудничество?

- Я отношусь с уважением к музыкантам которые любят музыку 60-х и хорошо в ней разбираются, а группа для меня олицетворяет собой братство с родственными эстетическими взглядами на искусство

Более 10 лет назад я задумался над созданием группы не совсем привычной по своей сути устройства.

Принцип виртуальной группы меня устраивал из-за своего студийного направления и у меня к тому времени уже были готовы  разработки которым предстояло превратиться в песни. По поводу виртуальных групп много споров, дескать музыканты испытывают отстутствие живого общения и лишены репетиций. Но здесь всё зависит от самой музыки и поставленных задач.

Я давно истолковывал исходы многих любимых альбомов второй половины 60-х годов, отчасти иллюзорными из-за возможностей многодорожечной записи. Не бывало так, чтобы пришёл ансамбль и всё сразу сыграл и спел, а потом ушёл не оглянувшись. Альбомная музыка слагается из дорожек записанных партий инструментов на магнитную ленту, обретая тем самым виртуальную вещественность. Значительные партии записываются отдельно бывает, что в разных студиях и даже в разных городах. Микшируются продюсерами в разных странах, магнитные ленты летают самолётами из города в город. Этот принцип музыкального конструктора появился 50 лет назад, а сейчас всё происходит быстрее и музыкантам вовсе не обязательно встречаться на репетициях, если знать что делать определённо.

Однажды я услышал музыку Лэйна Стайнберга в соцсети и эта музыка пришлась мне по душе. Я обрадовался, что в наше время, в его альбомах отражено любимое направление которое мне хорошо известно.

Лэйн Стайнберг - вокалист, композитор, мульти-инструменталист, участник известных американских групп (The Wind, Cracked Latin, Tan Sleeve, The Gershwin Brothers) выпускал альбомы на винилах ещё в далёкие 80-е. Лэйн возродил к творчеству, вытащил с больничной койки и стал продюсером знаменитого в 50-х исполнителя, мастера калипсо Mighty Sparrow. Лэйн - подвижник своего дела и обладает большим опытом работы в области звукозаписи.

За 10 лет знакомства мы никогда не виделись и ведём масштабную переписку в которой речь идёт не только о музыкальной стороне дела, но и о проблемах окружающего нас мира, мы делимся открытиями в искусстве.

Трек за треком был записан первый альбом, а затем три остальных, выпущеных на виниле в Англии.

Наше общение продолжается до сих пор и мы записываем новые песни.

К: Продаются ли на Западе ваши диски либо вы только распространяете свои записи через интернет?

- Все наши альбомы 8Х8 на физических носителях, включая виниловые пластинки были проданы в небольших музыкальных магазинах Англии и США. Несколько моих альбомов живут своей жизнью на музыкальных сайтах с возможностью прослушивания и скачивания.

К: Александр, не возникало ли желания работать с продюсером? Давать сольные концерты? Или это все – суета?

На мой взгляд, успешная работа с продюсером предполагает работу с другом. Западные музыканты говорят по этому поводу: "Вам нужен ангел!"

Продюсерский институт, который обслуживал и продвигал интересующую меня музыку, практически исчез в нашу эпоху. Многие выдающиеся продюсеры ушли на покой, а огромные музыкальные корпорации выпускающие музыку в свет в промышленных масштабах столкнулись с проблемой сбыта и потерпели банкротство.

Теперь продюсерская формация зачастую эксплуатирует старые доктрины, основанные на формулах в прошедшем времени. Нет сногшибательных идей!

Ситуация сложилась так, что музыка хлынула в интернет. Многие рады этому, но получается так, что в случае со знаменитыми музыкантами, испытавшими продюсерский опыт получаются успешные реализации, а когда стартуют никому не известные артисты - их музыка пробиться не может. О такой проблеме достаточно дебатов и форумов, пока не решающих её глобально.

Когда-то я вёл переписку с известным продюсером из Нью Йорка, ему понравилась моя музыка и у него возникла мысль издать четыре моих альбома. Его фирма реализовала достаточно много дисков, включая известных и андеграундных исполнителей. Он показался мне искренним человеком. Ему нравились наши записи 8Х8 с Лэйном, он считал их возрождением любимых вещей и представлял себе перспективы выступлений. Мы говорили о музыке, о конструкциях аранжировок. Уже после его внезапной смерти я узнал, что он был великим энтузиастом и романтиком, оставившим светлую память в сердцах разных музыкантов в Штатах.

Отвечая на вопрос о концертах, понимаю, что они: неотъемлемый узел в жизни музыкантов. Меня привлекает концертная деятельность с продуманной качественной организацией представления. Музыка вернулась со стадионов в небольшие клубы, хотя я видел выступления, напоминающие настоящий аттракцион и здесь можно проводить параллели с цирковыми или театральными труппами. Однако, мне больше нравится уединение в студийной работе, в которой запись альбома напоминает написание книги.

К: Увлекались ли вы философией?

- Близкое себе по духу я нахожу в трудах разных православных богословов и даже в некоторых интервью выдающихся музыкантов и творческих деятелей. Философия нигилизма и атеизма меня не интересует.

В настоящее время увлекаюсь чтением японской поэзии хайку, находясь на природе слушаю тишину, нарушаемую стрекотом кузнечиков, разглядывая небо и листву деревьев.

К: Как вы воспринимаете наше время? Хотелось бы вернуться в прошлые века?

- Читая разные исторические очерки, я понимаю, что наши времена не самые худшие. Однако возникают мысли что для человечества здесь на Земле никогда не было идеальных столетий и складывались фазы, когда пробуждались обострённые предчувствия последних времён. Поэтому меня всегда утешал опыт людей, которые в худшие времена умели сохранять мир в своих душах, созидая прекрасные вещи.

Мы свидетели того, как сейчас перелистывается страница пост-модернизма и впереди может оказаться чистый лист.

Радует, что благодаря техническому прогрессу можно заниматься творчеством на качественно другом уровне. Буквально совсем недавно появились все эти необходимые программные технологии, представились настоящие космические корабли, на которых можно отправляться в музыкальные путешествия. Я помню, когда этого не было и идеи оставались невоплощёнными.

Современная музыка, начиная с 50-х годов, связана со множеством технических, механических вещей и дорогостоящего оборудования в студии, недоступного музыкантам, а процесс творчества звукозаписи требовал слишком больших затрат.

В наши времена появилась безумная тьма информации, колоссальная библиотека искусств, накопленная человечеством на протяжении многих десятилетий. Стали открыты для доступа не виданные ранее фильмы, музыка, книги, изобразительное искусство - они не успевают должным образом оцениваться и освоиться.

Мне интересно слушать зарубежные музыкальные радиопрограммы, в которых ведущие-музыковеды тщательно и профессионально исследуют информацию, а затем подают слушателям новые имена, о коих можно узнать совершенно случайно или не узнать вовсе, потому что их наследие не является массовым потоком. Ведь любопытную музыку всегда приходиться отыскивать. В наше время, благодаря всемирной сети - этот поиск наиболее удобен. Хотелось, чтобы эту музыку услышали, как можно больше людей, мне всегда нравилось ей делиться.

К: Не писали ли вы когда-нибудь музыку для кинематографа? Хотелось бы?

- Мне нравится союз режиссёра Федерико Феллини и композитора Нино Рота. Дружба и общение которых породили шедевры.

Слушатели и музыканты говорили о кинематографичности в моей музыке. Ко мне обращались режиссёры видео-арта, мультфильмов и документальной хроники. У меня есть определённые идеи музыки для большого кино.

- Можете, пожалуйста, немного рассказать о своем опыте работы над музыкальным оформлением спектаклей? Например, в Ужгороде поставили спектакль «Косметика врага», где вы – композитор.

- Я написал инструментальную музыку в стиле эмбиент с привлечением звуковых эффектов аэропортов и ревербераций шумов города. Прочитав сценарий, в моём воображении прозвучали ременисценсии аудио-ландшафтов, напоминающие состояние музыки Брайана Ино и Рюичи Сакамото. В процессе работы, я добавил ритм ударных инструментов и свингующие формы, характерные для рок-музыки. Этот опыт войдёт в фонограмму кинематографического альбома, над которым я работаю в настоящее время.

- Вы также оформили книгу Ирины Мелешкиной «Мандрівні зорі в Україні. Сторінки історії єврейського театру». Чем особенно интересен был опыт оформительской работы над книгой?

- Меня заинтересовало, что в проекте этого издания использовался внушительный материал, взятый из архивов музеев. Старинные афиши, программы, эскизы костюмов и декораций, рисунки художников, фотографии актёров и мизансцен спектаклей...

Насколько я понимаю, внушительных исторических книг о еврейском театре в свет ещё не выпускалось, я видел в сети разные публикации, видел небольшие книжки и брошюры, но в целом, о былой жизни такого театра многие современные театралы не знают. Поэтому было интересно превратить книгу в альбом с изобилием иллюстраций, показывающий дух ГосЕТов и рассказывающий о жизни режиссёров и актёров.

После выпуска книги была организована выставка в Музее театрального, музыкального и киноискусства Украины над которой я работал. Подлинники экспонатов теперь были репрезентованы, а экспозиция завершалась символическим макетом "последнего спектакля" с документом-постановлением запрещающим деятельность еврейских театров.

Не без интереса было обнаружить, что когда то в Киеве на тумбах висели афиши на языке идиш, ведь многие спектакли шли на этом языке.

К: Мир еврейского театра, что он воплощает для вас?

- В своё время я помогал своему другу Павлу Фишелю в оформительской работе над книгой, посвящённой еврейскому кинематографу. Я впервые узнал об этом явлении, прочитал разные сценарии фильмов. Экспрессионизм многих лент, был основан на бытовых сценах из жизни тогдашнего еврейского мира, конца 19 - го, начала 20-го веков.

На мой взгляд, спектакли тоже олицетворяли драматургию с ярко выраженными особенностями национальных характеров, еврейскую классику и даже легенды, связанные с социальным устройством, периода конструктивизма и авангарда.

К: Над какими проектами по оформлению книг работаете сейчас?

- В настоящее время я работаю над книгой, посвящённой творчеству Зиновия Толкачёва. Изобразительный материал составлен из драматических серий графики, связанной с преступлениями против человечества, Освенцимом, геноцидом.

Эти рисунки насыщены переживаниями и реакцией на чудовищные явления произшедших в ХХ веке.

К: Есть ли книга, которую мечтаете оформить?

Я бы сделал книгу со своими рассказами и повестями. Закрыв глаза, представляю себе, чтобы это могло получиться! Но, всецело занят работой над новой музыкой и дополнительного времени пока не нахожу.

К: А что вам близко в культуре «серебряного века»?

- У меня был затяжной период чтения полных собраний сочинений Достоевского, Тургенева и Льва Толстого, которые, как мне думается, оказали влияние на становление культуры серебрянного века.

С большим интересом я читал Анатолия Мариенгофа, футуристические опусы Владимира Маяковского и Велимира Хлебникова. После этого в ход пошёл Александр Блок и горестные повести Фёдора Сологуба, сумрак которых вызвал душевное сопротивление. Отдельное внимание было уделено собранию сочинений вместе с дневниками Даниила Хармса.

Дух книг был необъяснимо близок своими воодушевлением и красотой. Период чтения происходил в конце 80-х, начале 90-х. На этом стыке времён, с различными событиями и переменами в атмосфере, сообразность этих произведений показалась мне родственной настолько, что я начал писать рассказы.

Беседовала Анна Лобановская