Святослав Пискун: если дела Тимошенко не закончатся обвинительным приговором – для власти это будет тяжелейший удар

Святослав Пискун: Оснований тогда не было.

А сейчас появились? Как, учитывая, что уже нет в живых нескольких основных фигурантов дела Гонгадзе, можно привязать показания Пукача к Кучме?

Святослав Пискун: Существует, во-первых, уголовный процесс. Порядок и способ привлечения к ответственности четко прописан в уголовно-процессуальном кодексе. И любое отступление – даже малейшее – от этого закона влечет за собой либо доследование, либо оправдательный приговор. Поэтому работники правоохранительных органов, когда ведут расследование, следствие или дознание, обязаны жестко придерживаться норм уголовного процесса. Нарушение уголовного процесса – это оправдательный приговор, потому что доказательства, добытые незаконным способом – это оправдательный приговор. Они не могут быть признаны в суде. И раз уже открыто уголовное дело против конкретного лица - и не просто лица, а бывшего президента и известного в мире человека, - то для этого есть достаточно оснований.

Почему Мельниченко так активно требует очной ставки с Кучмой, а Кучма ее избегает?

Святослав Пискун: Очная ставка – это процессуальное действие, закрепляющее доказательства по уголовному делу. Обязательно это или нет – принимает решение следователь. Если следователю нужна такая очная ставка - она пройдет, несмотря на то, хочет ее кто-то или не хочет. Это следственное действие. Но на что рассчитана очная ставка? Она рассчитана на то, что две стороны в присутствии друг друга, глядя в глаза, не будут врать. Не факт…

Возможно ли, что это дело в итоге будет закрыто по сроку давности, как уже прогнозируют некоторые политики?

Святослав Пискун: А возможно ли было, чтобы на Японию обрушилось землетрясение и цунами?

Может ли быть расширен круг людей, которые также окажутся под следствием по делу Гонгадзе? Ну, например, за счет спикера Владимира Литвина или экс-главы СБУ Леонида Деркача?

Святослав Пискун: Трудно сказать могут ли они быть привлечены. Об этом должен думать прокурор. Когда я был Генпрокурором, мы рассматривали вопрос о возбуждении уголовного дела против Литвина, но для этого не было оснований. Мне кажется, что юридическую оценку ситуации, последствиям, причинно-следственным связям, действию и бездействию должно дать следствие.

После президентских выборов было арестовано несколько чиновников, работающий при правительстве Юлии Тимошенко. Сейчас их начинают выпускать под подписку о невыезде. Причем так же массово, как и в свое время арестовывали. О чем это говорит?

Святослав Пискун: Честно? Я вообще не сторонник арестов по экономическим преступлениям.

То есть, будучи на посту Генпрокурора, при таком же составе преступления вы бы Луценко не арестовывали?

Святослав Пискун: Скорее всего, что нет. А может быть и арестовал. Я ж не знаю. Чтобы конкретно ответить на этот вопрос – мне нужно почитать уголовное дело. Разглагольствовать можно сколько угодно. Возможно, там есть что-то такое, что его обязательно нужно было арестовать, но пока этого не видно.

Если Генеральная прокуратура уже выпустила Евгения Корнийчука, то почему тогда Луценко до сих пор в СИЗО? Неужели проблема только в том, что он еще не до конца ознакомился с материалами своего дела?

Святослав Пискун: Луценко, как и любой другой человек, может уклоняться от изучения уголовного дела и расследования, вопреки его объективности. Например, следователь его вызывает, а он не приходит, следователь звонит – а обвиняемого нет. Ну что тогда делать? Обвиняемый таки пришел в кабинет к следователю, сел читать – сидит в носу ковыряется и ничего не читает. Или буквы вдруг забывает. А в камере он быстро читает, потому что понимает - здесь плохо.

Как вы прокомментируете уголовные дела, открытые против Юлии Тимошенко? Сначала следствие взялось за нее более чем активно, каждый день – допрос, Киев покидать запретили. А теперь возникает ощущение ослабленной хватки. Уже и в Брюссель можно, оказывается…

Святослав Пискун: Тактика ведения расследования – это тактика следователей. Те, кто расследует дело – они не думают об общественном мнении, как мы с вами. Они делают свое дело так, как они могут, умеют, как их научили. Я вам скажу одно. Если расследование уголовных дел в отношении Тимошенко не закончится обвинительным приговором, то для власти это будет тяжелейший удар. Даже если ее в суде оправдают, а такое тоже возможно, то для власти это тоже будет удар. Причем Тимошенко из тех людей, которые не прощают и не отпускают. Она на этом построит такую пиар-кампанию, что всех стошнит. Даже журналистов.

То есть власть загнала себя в глухой угол?

Святослав Пискун: Считает, что справится.

А история с Данилишиным ничему не научила?

Святослав Пискун: Мне странно, как можно было дать политическое убежище человеку, который никогда не занимался политикой. Дали бы, например, политическое убежище народному депутату, который, критикуя власть, довел ее до того, что против него возбудили уголовное дело. За критику власти. Вот тогда нужно политическое убежище. А Данилишину вменяется банальное хищение 5 миллионов. Возможно, в Европе перестраховываются. Я думаю, что это связано еще и с непонятным статусом судей. С тем, что суд может принять неадекватное решение. И это опасно. Европа этого боится.

Вдогонку о судах. С чем связана недавняя попытка уволить с должности главы Верховного суда Василия Онопенко?

Святослав Пискун: В Верховном суде работают такие же люди, как и мы все. У каждого из них есть какие-то карьерные стремления. Это можно понять. Кто-то захотел занять место Онопенко. Как это можно сделать? Отправив его в отставку. Кто-то посчитал, что в этом поможет власть, потому что Онопенко выходец из БЮТ. Да и что глава ВСУ решает по большому счету? Расписывает дело, но и компьютер может это сделать. Это просто фигура, которая распределяет импульсы в Верховном суде.

Парламент во втором чтении принял антикоррупционный закон. В целом закон не принят - загвоздка якобы в декларировании расходов родственниками госслужащих.

Святослав Пискун: Может быть, я скажу что-то крамольное, но мне тоже не нравится идея декларирования расходов родственниками и близкими людьми. Что это значит? Вот, например, моя дочь вышла замуж, живет отдельно. Почему она должна декларировать расходы? Или другой вариант: у чиновника жена бизнес-леди, у которой тоже есть свои доходы и свои расходы. И заставляя ее декларировать расходы, мы ущемляем ее права. Почему она должна отчитываться за трусы, носки, колготки? Да она пойдет просто и разведется. А мы что хотим развести каждую пятую семью в стране? Я сторонник косвенных методов контроля над расходами государственного чиновника.

Что вы имеете в виду?

Святослав Пискун: Шпионаж! Пришел чиновник в магазин, купил бриллиантовое ожерелье, заплатил и копия этой платежки от налогового агента – директора магазина ушла в налоговую службу. В компьютер. В базу. Вот это контроль.

А это не противоречит Конституции, законам?

Святослав Пискун: Что? То, что директор магазина – финансовый агент. Не противоречит. Он сообщает о том, что тот или иной человек купил что-то на большую сумму. А вдруг он подделал карточку или украл?

И все-таки, возвращаясь к антикоррупционному закону, каковы шансы на принятия в целом?

 Святослав Пискун: Это вообще все фикция. Люди боятся конкретных наказаний. Их не интересуют законы и то, как они называются. Людей волнует срок, который они могут получить, если возьмут взятку. Поймали на взятке – 10 лет, поймали на взятке – 15 лет.
Кроме того, почему правоохранительные органы боятся вести дело, судьи – судить? Потому что у нас коррупционеры и взяточники в высших эшелонах власти защищены еще и тем, что их боятся. Сегодня его посадят, завтра он станет депутатом и начнет «мочить» того, кто его ловил.
Как выход – можно создать антикоррупционное бюро. Следователи этого бюро должны быть хорошо обеспечены и материально, и технически. Это люди должны быть социально защищены, тем более, что их не так много надо – максимум 100 человек на всю Украину. И еще один очень важный момент: для того, чтобы родственники или подельники обвиняемого не могли отомстить, они не должны видеть судей. Суд должен быть за пуленепробиваемым стеклом. И это никакая не фантастика! Во Владивостоке уже по телевизору судят. Мы живем в XXI веке! Мало того, состав суда не может быть оглашен. Он должен быть известен только председателю суда и все. При этом можно так сделать, чтобы и оригинал приговора был засекречен, а выдавали на руки только удостоверенную председателем копию с кодом. Это не сложно сделать. И тогда коррупции в стране бы не было. Если бы каждый знал, что он не сможет повлиять на следователя, прокурора и на суд.

Все это странно звучит в стране, декларирующей демократические принципы. Но кто-то уже взял на вооружение такой способ борьбы с коррупцией?

 Святослав Пискун: Нет. Потому что нет политической воли. Кому это надо? Кстати, можно еще пойти по пути создания специального суда, где будут избранные судьи - специалисты именно по антикоррупционному законодательству. Да у нас тюрьмы распухнут через год! Надо идти по этому пути: техника, засекреченность судьи и специальный суд.