Легким движением руки, или Как делить будем?

Для нашей темы важной особенностью является «неделимость потребления» общественного блага. То есть, его потребляют только «все вместе», выделить долю каждого или купить себе столько, сколько вам необходимо, невозможно в силу самой природы такого блага. Именно поэтому, говорят нам, существует государство и именно поэтому существуют налогообложение в широком смысле слова — то есть, принудительное изъятие части собственности граждан в пользу государства, осуществляемое налогами, займами и увеличением денежной массы (инфляцией). Поскольку потребление общественного блага неделимо, никто не может его увеличить или уменьшить лично для себя и чтобы благо производилось, все обязаны платить, и никто не должен отлынивать, ибо это преступление против всех остальных. За этим процессом зорко следит государство и в этом смысл его существования.

Эта доктрина создает, извините за выражение, политический дискурс, который, опять-таки, одинаков для всех без исключения стран и отличается только местным колоритом. Жившие в Советском Союзе в сознательном возрасте меня поймут, когда я скажу, что суть этого дискурса сводится к «не все еще у нас хорошо» и «есть еще отдельные недостатки на местах». Поскольку и изъятие собственности граждан, и производство «общественных благ», и их последующее распределение всегда выглядит нерационально организованным, а то и сопровождается злоупотреблениями (в некоторых местах просто вопиющими), то активным гражданам и прогрессивной общественности в целом всегда есть чем заняться.

В данной колонке я не собираюсь издеваться над прогрессивной общественностью и даже не хочу иронизировать по ее поводу. Я просто хочу обратить внимание разделяющих доктрину и трудящихся на ниве дискурса на одну деталь, которую почему-то невозможно обнаружить в этом самом дискурсе. Речь идет о выводе, который прямо следует из исходного тезиса о неделимости общественного блага. И заключается он в том, что если потребление неделимо, то и плата за такое благо для всех должна быть равной, ведь невозможно установить, сколько потребляет каждый. Поэтому, все многочисленные реформы, о которых грезит общественность, логически должны сводиться к единственному подушному налогу. Все остальные виды и формы налогов, а также займы и инфляция противоречат исходному тезису о том, что государство является способом производства общественных благ. Сейчас объясню. В случае подушного налога государство выглядит эдаким провайдером общественного блага, то есть, оно существует для того, чтобы это благо было создано. Последовательность действий тут такая «Вот нам нужно общественного блага на такую-то сумму. С каждого причитается столько-то». В случае же косвенных налогов, займов и инфляции последовательность противоположна. Государство сначала собирает деньги, сколько соберет, а потом производит, сколько (и если) произведет. Здесь получается, что общественные блага существуют для того, чтобы существовало государство (как, в общем-то, дело и обстоит в действительности). Впрочем, это уже детали.

Повторю — я сейчас рассуждаю в рамках определенных допущений, существующих в мейнстримном политическом дискурсе, и не ставлю под сомнение легитимность обязательства платить налоги, законность коллективных решений и возможность существования сколько-нибудь универсальных механизмов принятия таких решений. Допустим, что все это возможно. И сосредоточимся только и исключительно на тезисе неделимости общественного блага, следующего из него вывода о едином и единственном для всех налоге и вопросе, почему этого вывода мы не обнаруживаем в этом дискурсе.

Думаю, что дело тут в том, что на самом деле тезис о «неделимости» существует лишь в качестве некой наукообразной «отмазки», а политики и общественность в реальности руководствуются совсем другими тезисами. Мой опыт общения на эту тему говорит о том, что как только ставится вопрос о равной доле каждого, возникает ответ — как же так, богатый должен платить больше! Под это дело даже «подводится база» в виде рассуждения о том, что богатый, дескать, больше теряет, в случае отсутствия «общественных благ». Однако, если благо неделимо, то богатый ничего не должен. Он может добровольно платить больше из чувства сострадания к братьям своим меньшим. Но он ничего не должен именно по причине исходного тезиса о неделимости.

В общем, дорогие работники дискурса! Как только вы начинаете говорить о том, что кому-то «нужнее» ваше общественное благо и кто-то получит его больше, а кто-то меньше, вы начинаете делить. То есть неделимое превращается в делимое. А, следовательно, рассыпается и вся концепция неделимых благ и требуемого для их производства налогообложения и государства. Остается лишь ясная, как день, идея отнять и поделить. То ли со злым умыслом, то ли по невежеству, значения, в принципе, не имеет.