Шейхам Путина не жалко: война за нефтедоллары

ОПЕК сохранит квоту на добычу нефти при падении цен до $40. Организация не изменит своего решения, несмотря на снижение нефтяных котировок. Об этом заявил агентству Bloomberg министр энергетики ОАЭ Сухейль аль-Мазруи. На прошлой неделе нефть продолжала стремительно дешеветь. На торгах в минувшую пятницу нефтяная корзина подешевела до $58,65 за баррель. Текущая средняя цена составляет $64,10.. Для российской экономики и для бюджета, половину которого составляют нефтегазовые поступления, это серьезнейшее испытание. Кумулятивный эффект от санкций и падения цен создает новое и очень непростое положение в отрасли.

Спасти нефтезависимю экономику

Ведущие российские компании, которые до последнего пытались продемонстрировать хладнокровие перед лицом санкций, в конце-концов, вынуждены были признать их действие. Так, заместитель гендиректора «Лукойла» Леонид Федун сделал откровенное признание в интервью Financial Times: под влиянием санкций велика вероятность сокращения добычи нефти в России, она может упасть на 7% в год. До такого уровня она опустится не сразу, а в течение четырех-пяти лет, но сокращение начнется уже со следующего года.

Отраслевые аналитики говорили об этом давно, но совсем другое дело, когда такой прогноз делает представитель второй по величине нефтяной компании в стране. Психологическая разница для рынка очень существенна. Некоторые даже посчитали, что заявление Федуна нарушает негласный кодекс поведения нефтяных гигантов в России: о добыче хорошо или ничего. Но это высказывание больше похоже на крик о помощи: чистая прибыль «Лукойла» в третьем квартале сократилась по сравнению с прошлым годом на 50%.

«Роснефть» также вынуждена была признать влияние санкций. В конце лета Игорь Сечин попросил выделить 1,5 трлн рублей из Фонда национального благосостояния. Официальное обоснование – освоение газа в Восточной Сибири и строительство нефтехимического комплекса на Дальнем Востоке. Про санкции тогда не было сказано ни слова. Но уже в октябре тональность поменялась. Увеличилась и запрашиваемая сумма: на этот раз 2 трлн рублей, необходимые из-за действия санкций и невозможности рефинансировать долг компании в западных банках.

Действие санкций усугубилось резким удешевлением нефти. «Факторы, повлиявшие на цену, начали складываться задолго до событий на Украине и введения санкций, - отмечает Петр Казначеев, директор Центра сырьевой экономики РАНХиГС, управляющий партнер консалтинговой компании «Хазна Стрэтэджис». - Толчок инновациям в освоении сланцевых месторождений в США дали реформы в отрасли и налоговые изменения, принятые еще в 1980 году. Другие факторы тоже вряд ли можно отнести к категории заговора – например, решение Мексики допустить в нефтяной сектор международные компании или снижение прогноза роста китайской экономики, а как следствие – спроса на энергоносители».

Отказ Саудовской Аравии снижать добычу является просто констатацией того факта, что ее влияние на цену стало еще менее существенным.

Шейхи против сланца

Аналитики The Economist в статье под замечательным названием «Sheikhs v shale» («Шейхи против сланца») погнозируют, что со временем дешевая нефть способна стать фактором, не возмущающим, а стабилизирующим глобальную экономику. Сегодня нефтедобытчики в США добывают почти до 9 млн баррелей в день. Это всего на 1 млн баррелей в день меньше добычи Саудовской Аравии. Соревнование между сланцевиками и шейхами толкнуло мир от нехватки нефти к ее избытку.

Более дешевая нефть станет для глобального роста чем-то вроде укола адреналина: цена $40 перераспределит от производителей к потребителям порядка $1,3 трлн. Средний американский водитель сэкономит $800 за год – все равно что получить прибавку к зарплате; страны-импортеры (Турция, Япония, Индия) особенно выиграют от низких цен, и это при условии, что деньги будут тратиться, а не копиться, увеличит глобальный ВВП.

Конечно, будут и проигравшие, признает Economist. Во-первых, это страны-производители, бюджеты которых в значительной степени зависят от нефтяных доходов, в том числе Россия. Во-вторых, пострадать могут добывающие компании, многие из которых уже сейчас «в долгах по самые вышки» из-за того, что в недавнем прошлом вкладывали в новые скважины больше, чем зарабатывали на уже существующих.

«Возможно, последует череда банкротств. Это, в свою очередь, испортит репутацию сланцевой нефти среди инвесторов, и даже для выживших рынок будет на какое-то время закрыт. Поскольку скважины для сланцевой нефти живут недолго (добыча может упасть на 60–70% в течение первого года), любое сокращение инвестиций быстро приведет к падению производства.

Тем не менее в конечном счете экономический эффект будет однозначно позитивным. Те производители, что устоят на ногах, на освободившемся рынке получат гораздо больше территорий для разработки. Кроме того, сланцевый бум может стать не только американским феноменом, нужные геологические условия можно найти по всему миру, от Китая до Чехии. Наконец, и это самое важное, добыча сланцевой нефти не похожа на разработку традиционных месторождений относительно низкими входными барьерами. Если на бурение одной-единственной скважины в Карском море «Роснефть» и ExxonMobil потратили несколько месяцев и $700 млн, то сланцевую скважину можно просверлить за неделю и заплатив $1,5 млн. Economist сравнивает новую нефтедобычу с производством напитков: когда мир захотел пить, вы запускаете разливочную линию на заводе.

Все это делает США с их сланцевой нефтью конкурентом Саудовской Аравии, а конкуренция должна уберечь от колебаний не только цены на нефть, но и мировую экономику в целом.