Культ отважных исследователей морей-океанов – водных, воздушных, космических – был в СССР прочным и мощно работал на прославление строя.  Недаром же Путин, возрождая советские архетипы, то летает, то под воду лезет – в батискафе или так, в гидрокостюме, за амфорами. Но вот попали в беду российские исследователи океанских глубин – и, в отличие от папанинцев, никто особенно их судьбой не обеспокоен, новостные сводки не открываются сообщениями о критической ситуации на борту исследовательского судна «Академик Николай Страхов».

Во всей этой истории с исчезновением российского отца всех побед очень интересный момент – отсутствие реакции со стороны его горячих поклонников.  Те, кто кроет Путина в бога, душу и мать, сочинили миллион шуток, одна злее другой, придумали тысячи версий,  куда делся  друг «ночных волков», надежда «Уралвагонзавода» и мечта матерей-одиночек Иваново. А волки, завод и ивановские тетки не почесались.

Россия прочно последнее время ассоциируется со смертью. Она дышит смертью, источает смерть, убивает вокруг и себя. Борис Немцов был непозволительно жив для нынешней России, он просто выбивался своей неистощимой жовиальностью из хмурой картинки российских самопохорон. Неуместность была устранена.

Российский «Антимайдан» - по всем параметрам дешевое, как шмурдяк, мероприятие, вобравшее в себя красочные черты «Новороссии». И похмелье будет таким же безобразным. Не самым очевидным, но непосредственным образом этот карнавал казенного мракобесия связан с прекрасной и баснословно дорогой церемонией открытия Олимпиады в Сочи. Оба шоу демонстрируют непоколебимую уверенность Кремля в том, что ему позволено все, гораздо больше, чем другим.

Мир. Мир? Надежда в избытке, веры дефицит. Да и кто в здравом уме будет верить Путину? Похоже, даже сука Кони померла, не вынеся лживости своего хозяина. Поэтому мир если и будет становиться прочнее, то только вопреки этому упырю.

Вот и сбылась мечта Владимира Путина – о нем говорит весь мир. Путин от важности пухнет. То, что эта опухоль злокачественная, поняли везде, кроме России. Там рады. Просто еще действуют эндорфины, впрыснутые крымской операцией, боль придет позже. Социологи  говорят, что умы россиян уже больше занимают финансовые проблемы, чем победы русского оружия. От Украины устали. Нагадили и устали. Озаботились кошельком.

Редкий разговор в соцсетях на тему российско-украинской войны избегает тупиковой ветви, когда кто-то бросается жарко объяснять все природными особенностями народов. Дескать, это русские такие, «генетические рабы». Или украинцы – «дети свободы». Расистский бредок, но ведь популярный.

Казалось, после напряженного ожидания танкового броска на Киев, после кровавого Иловайского котла и расстрела пассажирского автобус под Волновахой страну ничем больше не задеть – все страшное пережито, показатели боли достигли максимума. Дальше только притупление чувств. Но мариупольская трагедия вынесла переживания на новый уровень. Развеялись последние сомнения, что мы имеем дело с откровенным, беспримесным злом. Его не замести под коврик и не отгородиться стеной.

Нынешняя Россия – это одна большая анти-Украина. Мы разве что не аннигилируем при столкновении. Но с каждым словом лжи и ненависти, каждым выстрелом, каждым убитым и раненым становимся все дальше и дальше друг от друга. В этом взаимном разлете куда-то в ад со свистом несется Россия, в то время как мы карабкаемся в противоположную сторону, к сожалению, с огромным трудом.

Посленовогодний период оказался неожиданно сложным для наших политиков и общественных деятелей. Им как-то вдруг стало трудно совладать с эмоциями, мыслями и словами.