Фотограф из Японии снимает на камеру котиков-ниндзя. На фото запечатлены угрожающие стойки, взмахи лапами в лучших традициях Брюса Ли, прыжки с переворотами в воздухе и почти полноценные кошачьи драки.

Голландский фотограф Питер Фунх почти 10 лет каждый день снимал одних и тех же жителей Нью-Йорка, идущих на работу. Фотокарточки он тоже делал на одном и том же месте — возле станции метро Grand Central. Проект включает в себя фотографии, сделанные с 2007 по 2016 год. Все они снимались в утренний час пик — с 8:30 до 9:30. Карточки показывают, насколько фантастически постоянными бывают человеческие привычки. У многих его героев одно и то же выражение лица сохраняется годами. "Это очень по-нью-йоркски — делать одни и те же вещи снова, и снова, и снова", — рассказал Фунх.

Киевский фотограф Таня Клименко - автор удивительно трогательного фотопроекта на тему партнерских родов: "Когда идешь фотографировать роды, никогда не знаешь как все пройдет. Ты просто приходишь и начинаешь жить этот день. Или ночь. Жить вместе. Вместе с Олей и Женей.И вместе переезжать из палаты в родовую. Переодевать халаты. Просить анестезию, перебирать имена и дни всех святых.Стараться, дышать и вместе ждать. Под дверью родовой. В коридоре. На улице с шарами.Переживать и даже плакать, от разрывающего на части бессилия, тоже нужно вместе. Женя в ладошки, а ты в фотоаппарат. Главное, чтобы Оля не видела.Главное, чтобы все хорошо прошло.Главное, чтобы тот самый тихий, но такой уверенный крик, наконец-то снял зависшее в воздухе напряжение и в нашем мире появился маленький долгожданный Никита!).ВСЕЛЕННАЯ: день первый.Мой самый искренний, чувственный, трогательный фотопроект про настоящее".

Фотограф Юлия Скоробогатова: "Мой проект — о женщинах, которые работают или занимаются любимым делом в присутствии своих детей. Одни отдаются своему хобби, и материальная сторона не так важна, для других работа — единственный способ выживания. Я постаралась максимально широко показать спектр профессий, где женщина может работать в присутствии своих детей. Так как я сама не имею возможности оставлять кому-то ребенка на время работы, я беру его с собой. Во всех кадрах присутствует моя младшая дочь Василиса."

Сім обкладинок з Кімпберлі Хефнер, Шарлоттою Кемп, Кейсі Джордж, Монік П’єр, Рене Тенісон, Кендес Коллінз та Лізою Метьюз були перезняті фотографами Беном Міллером та Райяном Лоурі спеціально для Playboy

Время оставляет отметины на лице каждого из нас, порой изменяя нашу внешность до неузнаваемости. Однако, в образе каждого человека есть что-то неуловимое, присущее только ему, что-то, заставляющее узнавать его на улице даже спустя десятилетия, и это что-то неподвластно времени. Фотограф Jan Langer попытался отразить этот момент в своей новой серии «Лица столетия» («Faces Of Century»), в которую вошло более десятка портретов жителей Чехии в возрасте старше 100 лет. К этим портретам прилагаются фотографии из личных архивов долгожителей, на которых они запечатлены ещё совсем молодыми.

Немецкий фотограф Юлия Аутц побывала в Приднестровье: «Я решила, что обязательно должна съездить туда и увидеть все своими глазами. Я хотела узнать, что чувствуют люди, которые живут в стране с неопределенным статусом и будущим». Юлия увидела самопровозглашенную Приднестровскую Молдавскую Республику, со своей валютой, пограничным контролем, парламентом, национальным гимном и гражданством. Все эти элементы независимой страны не признает остальной мир, в том числе и Россия. Но жители Приднестровья все равно надеются на лучшее будущее.Молодежь — та часть населения, которая не делала выбор в пользу независимости региона. Этот выбор был сделан за них. Они родились в несуществующей стране. «Многие молодые люди хотят уехать из Приднестровья, потому что тут невероятно трудно найти работу, которая бы прилично оплачивалась, не говоря о дипломах университетов, которые не признают ни в одной стране мира. Многие ребята признавались мне, что мечтают учиться за границей», - рассказывает Юлия.

К Международному дню таксиста Bird in Flight совместно с сервисом Uklon подготовили фотокалендарь с портретами киевских извозчиков. Позировали сами таксисты, снимал сам Роман Пашковский.

Израильский художник создал фотопроект "Йолокост", чтобы пристыдить людей, делающих веселые селфи на фоне мемориала жертвам Холокоста: "За последние годы я заметил в Берлине интересную тенденцию у мемориала жертвам холокоста: люди стали использовать его в качестве фона для собственных селфи, - рассказывает Шахак Шапира (Shahak Shapira) о своем проекте "Yolocaust". - Поэтому я взял эти селфи и совместил их с оригинальными фотографиями из концентрационных лагерей нацистов."Такие фото в огромном количестве можно найти в соцсетях. Улыбающиеся, смеющиеся, занимающиеся йогой или даже показывающие фокусы люди - художник пересмотрел тысячи подобных фотографий. Под некоторыми даже были совершенно чудовищные комментарии вроде "Прыгаю по мертвым евреям".Каждый день мемориал погибшим евреям в Берлине посещает около 10 000 людей. Многие из них делают дурацкие фотографии, на которых они катаются на скейте по мемориалы, разгоняются на велосипеде по проходам. Но по сути это - могилы тех шести миллионов убитых, замученных или сожженных в концлагерях людей.Сегодня День памяти жертв Холокоста. Помни о прошлом. Береги будущее!

В конце 2016 года на фестивале фотожурналистики Visa pour L'Image в Перпиньяне одной из высших наград была отмечена работа, посвященная Украине. За съемку молодежи в городе Славутич премию Ville de Perpignan Rémi Ochlik Award получил швейцарец Нильс Акерманн. Он рассказал Bird In Flight, как создавался этот проект.Я открыл для себя Украину в 2009-м. Вместе с лучшим другом мы хотели отправиться в путешествие на Восток. Планировали посетить Россию, но были на мели и не захотели платить за визу. Украина казалась хорошей альтернативой, и слава богу. Мы узнали потрясающую страну. Она полна историй, которые не рассказывают СМИ, и щедрых, открытых людей.Я узнал, что под Евпаторией планируют построить город с нуля. По замыслу он должен был стать чем-то вроде Дубая. Для меня это звучало как прогнозируемый провал, из-за чего сфотографировать хотелось ещё сильнее. Удивляло, что решение строить город принималось без какого-либо анализа местной истории и географии. Проект превзошёл мои ожидания — он даже не начался.Это заставило меня заглянуть в «Википедию», чтобы почитать о других городах, построенных с нуля. Так я узнал о Славутиче. Сперва меня не особенно занимала его связь с Чернобылем. Больший интерес вызывали архитектура и история возникновения.«Белый ангел» — это название проекта и символ Славутича. Он есть на одной из первых моих фотографий, сделанных здесь в 2012-м. На интернет-форуме я увидел снимок статуи ангела, лежавшей в гараже, пока муниципальные власти собирали деньги на пьедестал. Ходили слухи, что ради этого в городе иногда отключали электричество.Для меня этот ангел ещё и символ скуки. Славутич — прекрасно спроектированный город, идеальный для детей. Но чем старше становишься, тем тоскливее там жить. Это связано с графиком сотрудников Чернобыльской АЭС (две недели работы сменяются двумя неделями выходных) и недостатком культурной активности.Я приехал в Славутич, чтобы фотографировать советскую архитектуру, но снимки получались безумно скучными. По-настоящему этот проект начался для меня в ту ночь, когда вечером в парке я познакомился с Юлией. Она была, по-видимому, пьяна и целовалась с парнем. Она сказала мне: «Можешь снимать всё что угодно, только не показывай фотографии моей маме».Юлии было 23, она нигде не работала, только развлекалась, а все её отношения были недолгими. Она мечтала найти парня в США и переехать к нему, но большую часть времени проводила с местными скейтерами. Юлия познакомила меня с друзьями, позволив снимать жизнь молодёжи в месте, которое иногда называют «городом молодых».Кирилл, один из главных героев проекта, однажды показал могилу своего лучшего друга. Тот погиб из-за несчастного случая на вечеринке. Рядом были могилы других: пьяный одноклассник не справился с управлением автомобилем, еще один утонул в Днепре, третий слишком увлёкся наркотиками. Кирилл сказал: «Знаешь, здесь из-за наркотиков и алкоголя умирает больше людей, чем из-за радиации».Я приезжал в Славутич больше десятка раз, провёл там около 80 дней. По моим подсчётам, выпил 16 литров водки и коньяка. Я полностью погрузился в проект, и то, что происходило с моими героями, происходило со мной. Меня принимали очень дружелюбно. Мне позволили запечатлеть трансформацию подростков во взрослых. Это сложный момент, когда прощаешься с мечтами, делаешь ошибки и учишься на них, чтобы принять решения, которые повлияют на всю твою жизнь. Ребята никогда не пытались влиять на содержание моих снимков. Мы доверяли друг другу.Мои герои — нормальные люди, как все мы. Мы строим великие планы, но реальность часто диктует своё. Эти ребята каждый день ходили на работу по возведению нового саркофага над ЧАЭС. Они делали ее, как любую другую, хотя исправляли крупнейшую ошибку прошлых поколений и создавали более безопасный мир. Те, чьим идеям тесно в городе с населением в 25 тысяч, скорее всего, уедут. Впрочем, счастье не так уж сильно зависит от места жительства. Я не уверен, что Швейцария сегодня — лучшее место для воплощения мечты. Гораздо больше возможностей я вижу в Украине, которую сейчас меняет такая же молодежь.Пожалуй, я мог сделать эту историю в любом другом городе. Она о взрослении, поэтому не обходится без экспериментов с алкоголем, наркотиками и сексом. То же самое происходит повсюду и со всеми. Разница — в уникальности самого Славутича. Как строить будущее в городе, у которого нет чёткого будущего?Обычно журналисты ограничены бюджетом и сроками. Это особенно актуально, если речь о Чернобыле. Ты приезжаешь из-за рубежа и должен собрать историю за 7–10 дней. Поскольку не знаешь языка, то полагаешься на информацию из других статей: безлюдная Припять, рак, останки советского прошлого, мародёры и тому подобное. Так 90% историй о Чернобыле (и обо всей Украине) укрепляют один и тот же взгляд и заканчиваются аналогичными выводами. Это далеко не вся правда.