В конце апреля мировая пресса много писала о грустной истории Алфи Эванса, мальчика из Ливерпуля, который умер, немного не дожив до двух лет. Интрига этой истории состояла в том, что британские государственные медики запретили родителям перевезти мальчика, находящегося в коме, в Италию, при этом итальянцы обещали все сделать за свой счет, включая перелет ребенка. То есть, никакого ущерба священный государственный бюджет от этой операции не понес бы. Родители оспорили решение и, в конце концов, Высокий суд Лондона поставил в этом деле точку, подтвердив решение медиков.

В этой колонке мы поговорим о том, что означает «избавиться от государства». Как я и обещал, рецепт окажется неочевидным и многие, услышав его, разочарованно разведут руками.

Теперь мы можем ответить на вопрос, с которого начали весь этот затянувшийся цикл заметок, а именно — является ли государство спонтанным порядком?

Спонтанные порядки возникают и исчезают по мере того, как люди ощущают полезность неких правил или перестают ее ощущать. Одно из очевидных преимуществ спонтанного порядка — предсказуемость поведения незнакомцев. Если вы едете по узкой дороге и вам на встречу едет другой автомобиль, вы рассчитываете на то, что при встрече каждый из вас примет вправо. Это правило, известное задолго до появления всяких ПДД (только тогда принимали влево, так как движение было «левосторонним») создает предсказуемость, позволяет вам планировать свое поведение и легче достигать своих целей.

У читателей этой колонки может сложиться впечатление, что если государство ведет себя как рынки, то оно так же эффективно в том смысле, что от него невозможно избавиться. Люди всегда создают рынки, они действуют в собственных интересах и если государство тоже возникает и действует таким же образом, то мы обречены. 

Взгляд на государство, как на рынки, основанные на отношениях эксплуатации позволяет объяснить некоторые феномены, которые будоражат мозг прогрессивной общественности. И, прежде всего, феномен «иррациональности» или точнее, «нерациональности» государства. Почему государства часто поступают нерационально? Почему они убивают бизнес, с которого сами же кормятся, почему, куда ни глянь, они ведут «неразумную» с точки зрения прогрессивной общественности политику?   

В предыдущей колонке мы говорили о том, что когда отношения, основанные на принудительном изъятии собственности становятся законными, они проникают в «ткань рынка». Это, в итоге, приводит к тому, что с некоторого момента поведение государства (и чем дальше, тем больше) определяется «рыночными механизмами». Осознанный замысел (то есть, выбор целей) участников системы больше не играет решающей роли в том, что именно и как будет в ней происходить и последствия все в большей степени определяются «невидимой рукой», то есть, выбором средств. 

В предыдущей колонке мы выяснили, что мы не сможем объяснить, как работает государство и почему оно вообще существует, если будем считать его исключительно организацией, созданной для определенных целей. Мы говорили о том, что если мы рассмотрим государство на уровне человеческой деятельности, то обнаружим, что его образует специфическая деятельность по «узаконенному грабежу». После того, как государство узурпирует право, некоторые виды грабежа становятся законными и, следовательно, проникают в «ткань рынка». Таким образом, поведение того, что мы называем государством, определяется «рыночными механизмами».

Недавний массшутинг в школе городка Паркленд во Флориде имеет одну показательную деталь, которая заставила меня отложить наш квест по поиску того, откуда взялось государство и написать эту колонку. Деталь эта состоит в том, что на месте происшествия были полицейские, но они не вмешались в происходящее. Приставленный к школе офицер Скот Питерсон во время убийства детей так и не решился пойти посмотреть, кто же там шумит. Аналогичным образом поступили еще четыре офицера, которые прибыли позже и храбро прятались за своими машинами. 

В предыдущей колонке мы говорили о том, что сегодня чиновники и политики совсем не напоминают аристократов прошлого и их действия не выглядят как осознанный замысел по эксплуатации налогоплательщиков, как это было в эпоху монархий. Сегодня мы попробуем выяснить как и почему государство в 18-19 веках превратилось из структуры, цели существования которой были ясны, прозрачны и ни у кого не вызывали сомнений в нечто расплывчатое и неопределенное. Означает ли это превращение то, что государство действительно изменилось и превратилось в «нейтральный инструмент» или же оно просто трансформировалось, не изменив своей сути? Если оно просто трансформировалось, то, опять-таки, как и почему это произошло?