Більше 40 нападів на активістів та журналістів тільки за останні три місяці. За останній рік після нападів є смерті. Не одна смерть. Є важкі травми. Є такі що, вже вилікувались. Є такі, що не зламались, а є дуже залякані люди. Є такі, яких за рік намагалися вбити три рази. Три. За рік. Раз за разом. І після всього цього по всіх (всіх!) цих справах оголошено: 0 замовників. Нуль. Нуууль. Просто нуль.

Многие помнят, как ловко Леонид Кучма повторил российскую схему «Ельцин-Зюганов» на выборах 1999 года: во второй тур вывели Петра Симоненко, подняли крик о «красном реванше», и вуаля? Но мало кто знает, что в этой схеме за Петра Симоненко отвечал лично Виктор Янукович. И когда в один прекрасный момент Симоненко предложили хорошие деньги и перспективы за то, что он снимется перед первым туром в пользу Александра Мороза (Морозу Кучма проигрывал в одну калитку!), то Янукович пригласил Симоненко к себе в кабинет и рассказал, какого калибра дырку в голове просверлят главному украинскому коммунисту, если он он спрыгнет с темы.

В предыдущей колонке мы говорили о том, что мейнстримные экономисты до сих пор ищут ответ на вопрос о происхождении богатства народов. Ответ, который дает экономическая теория их не удовлетворяет, поскольку в нем нет места правительству и проводимым им «политикам». В результате, мейнстрим не только порождает целые направления вроде «экономики благосостояния», которые призваны бесконечно “решать проблему», но и регулярно радует нас толстыми книгами, авторы которых разгадывают «загадку» богатства.

В этой колонке мы немного затронем тему, которая поначалу кажется огромной и неподъемной. Это тема происхождения «богатства народов», самая, пожалуй, популярная тема обсуждения на кухнях и в фейсбучиках. Обсуждается она уже долгие годы и, в нашем случае, обсуждается с сугубо прикладной целью — найти какое-то волшебство, которое позволит «нам» жить как у «них».

В этой колонке немного поговорим о том, насколько реалистичен сам проект «нового общественного договора», вне зависимости от того, что именно в этом «договоре» собираются написать. Под «реалистичностью» я понимаю не просто возможность написания некоего документа, а влияние, пусть даже и не очень заметное, которое такой документ может оказать на на ход событий.

С большим, скажем так, интересом наблюдаю за таким явлением, как Дональд Трамп. Явлением потому, что этот человек в силу обстоятельств (к которым относятся и его личные качества) показал, чем является современная политика, во что она превратилась и во что еще может превратиться. Грубо говоря «президентство Трампа» это такой себе «срыв покровов», для многих неожиданный причем до такой степени, что они отказываются замечать то, что под этими покровами обнаружилось.

Периодически встречаю в сети ссылки на книгу Стивена Пинкера The Better Angels of Our Nature: The Decline of Violence In History And Its Causes. Почти всегда ссылки на Пинкера приводятся в качестве аргумента того, что без государства прожить невозможно или что государство, хотя и зло, но тоже приносит пользу. И, опять-таки, почти всегда цитируют одну и ту же фразу  "Если бы уровень смертности от насилия был в 20 веке, как у племенных войн, то погибло бы в двух мировых войнах и Холокосте не 100 миллионов человек, а два миллиарда". Эта фраза и ссылка на исследование Пинкера является тем самым аргументом против анархии. 

Антон Швец, блогер: А вот еще каких персонажей люблю. Персонаж "вот умели же раньше". Особенно люблю "вот умели же раньше строить". Смотри, говорит, триста лет здание стоит, вот умели же раньше строить. Вокруг здания квартал сплошной застройки еще стоял раньше на пятьсот метров вокруг, но ни одного здания из тех уже нет. Одно из ста осталось, один процент, но этого "вот умели же раньше" не вспоминает.

Дискуссия вокруг конституанты полезна хотя бы тем, что в ней постоянно всплывают всяческие заблуждения. Вот, например, Дацюк в своей заметке написал: “Проблема пана Бистрицького (Быстрицкий, отвечая Дацюку, говорил об общественном договоре в его историческом понимании, - ВЗ) в тому, що він використовує дуже архаїчне розуміння суспільного договору, посилаючись на класиків суспільно-політичної думки.

В предыдущей заметке мы говорили о происхождении «общественного договора» и о том, что какой-то смысл в этой идее есть только тогда, когда она используется как метафора неких подразумеваемых правил взаимоотношений между «властью» и «народом». Кроме того, шла речь о том, что нельзя понимать конституцию, как синоним «общественного договора» и о том, что конституция сама по себе не является инструментом «изменений к лучшему», принятие новой конституции не способно «отменить» сложившиеся отношения.