Что такое государство и откуда оно берется. Тропинки и невидимые руки

Теперь давайте посмотрим на то, как работает «рыночный механизм», точнее, посмотрим лишь на один важный для нашей темы аспект работы этого механизма. В основе «рыночного механизма» лежит выбор человеком целей и средств. При этом, выбор всегда существует в рамках человеческой деятельности, а она, в свою очередь, проходит во времени. То есть, сделанный людьми выбор всегда имеют последствия, которые являются факторами будущего выбора как для них самих, так и для других людей. Если мы добавим сюда тот факт, что под выбором не обязательно подразумевается полностью рационально рассчитанное действие и что выборов, которые можно назвать «значимыми для общества в целом» каждый из нас делает по несколько штук в день, то открывается довольно впечатляющая картина.

Последствия выбора одних начинают использоваться другими, что образует «институты» в широком смысле этого слова. Моя любимая аналогия здесь (и как у всякой аналогии у нее есть границы) это тропинка. Люди не прокладывают тропинки специально, каждый из них движется к своей цели, но там где траектории их движения совпадают, образуется тропинка. Что означает аналогия тропинки в нашей теме? Тот факт, что идущим следом будет легче достичь своей цели. Это означает, что до тех пор, пока людям нужны цели, траектории движения к которым (то есть, средства для достижения этих целей) проходят через тропинку, она будет существовать. Это означает также (и это для нас самое важное), что она будет «расти сама собой», то есть удлиняться в том направлении, в котором траектории движения совпадают в наибольшей степени. И, наконец, существует еще одно важное обстоятельство. Наличие тропинки делает выбор в ее пользу (то есть выбор средств определенного рода) более предпочтительным. Иногда проще даже сделать небольшой крюк идя по тропинке, чем ломиться через бурелом. Вы сохраните время и силы. Рост «количества пользователей» приводит к совершенствованию тропинки и, опять-таки, к ее удлинению.

Как мы уже сказали, все начинается с выбора человека. Но этот выбор всегда ограничен множеством условий, как постоянных, вроде физических законов нашей вселенной, так и временных или переменных. Когда мы говорим о том, что тропинка удлиняется, то в рамках этой аналогии «направление», в котором она будет удлиняться как раз и определяется этими факторами выбора и прежде всего, постоянными факторами. Среди постоянных факторов, которые ограничивают выбор, находятся мораль и право. Они ограничивают выбор в пользу агрессии, повышая его издержки. Поэтому направление, в котором будет удлиняться наша тропинка под воздействием этих факторов известно. Это то, что можно назвать прогрессом в хорошем смысле этого слова. Не инициируя агрессии и давая ей отпор, когда ее инициируют другие, люди создают фундаментальные условия для сотрудничества (явного и неявного) друг с другом. Это означает, что им легче достигать своих целей, а достигнутые ранее цели становятся отправными точками для достижения целей другими людьми. Поэтому мы все дольше живем, все меньше болеем, еще лучше питаемся, все быстрее перемещаемся из одного места в другое, еще легче коммуницируем, несмотря на расстояния и так далее.  

Государство узаконивает часть агрессивных практик, то есть, выбор в их пользу не имеет таких издержек, какие он имел бы без государства. Это означает, что эти практики тоже создают свои институты-тропинки. Точно так же, те, кто использует эти тропинки, «удлиняют» их. И точно так же мы легко можем сказать в какую сторону будет удлиняться наша тропинка, так как это направление зависит от постоянных факторов, воздействующих на выбор. Очевидно, что «конечным пунктом» этой тропинки является полный контроль некой группы людей над всеми остальными и возможность безгранично эксплуатировать их для своей пользы.

Система будет развиваться в направлении, заданном ее «характером», она будут развиваться неумолимо, и ее развитие не зависит от намерений тех, кто приводит ее в движение, она зависит только от выбора средств, к которым они прибегают.
Именно средства, которые используют люди, являются решающими для того, какой результат в рамках «общества в целом» будет достигнут. В часто цитируемом месте из «Богатства народов» Адам Смит пишет о том, что «не от благожелательности мясника рассчитываем мы получить свой обед, а от следования им своим интересам». В свободном обществе мясник следует своим интересам в условиях, когда его выбор ограничен высокими издержками агрессии, то есть, собственно поэтому он и мясник, а не разбойник. Для того, чтобы удовлетворить свои интересы он должен использовать определенные средства - продавать мясо другим людям, то есть, обеспечивать их обедом, и таким образом, он «приносит пользу обществу», даже не желая этого. В противоположность этому, государственный деятель, который, наоборот, искренне желает «накормить народ» никогда не добьется этой цели, поскольку средства, которые он использует, не годятся для ее достижения. Он может делать что угодно  — раздавать еду, создавать государственные предприятия по выращиванию еды, вводить «регулирование рынка» для того, чтобы еды больше доставалось тем, кто по его мнению должен ее получать — у него ничего не получится. Конечный результат «для общества в целом» будет всегда хуже результата, который получился бы если бы он вообще ничего не делал. Разумеется, масштабы этого «хуже» тоже могут быть разными — от массового голода до потерь и утраченной выгоды в результате регулирования. Эти последствия зависят от того, какие именно меры и в какой именно степени будет использовать наш политик, но они наступят обязательно, то есть, повторю, результат зависит от выбора средств (прибегнуть к узаконенной агрессии), а не от намерений (накормить народ).

Теперь проиллюстрируем все это несколькими примерами. Первый пример хорош тем, что он довольно детально описан и читатель, при желании, найдет хорошую литературу по этой теме. Речь идет о присвоении государством денежной системы. Процесс этот продолжался почти 300 лет, сам по себе он состоит из отдельных решений, принятых в разное время разными людьми в разных странах, эти решения стали основой для других решений и так далее. При этом, в каждом отдельном случае, решения диктовались сиюминутными целями, никакой целостной стратегии они не преследовали. Мало того, некоторые важные вехи, такие как «узаконивание» частичного резерва или «введение» обязательного средства платежа в виде государственных банкнот вообще первоначально не были продуктом законодательства. Не существует никакого «закона о частичном резервировании», есть, в лучшем случае, несколько решений судов, принятые в разное время в разных странах, но система, в итоге, ведет себя так, как будто частичный резерв является признанным правилом и единственно возможным решением. Аналогично «законное средство платежа» тоже первоначально было результатом судебного решения по конкретному делу, хотя теперь это уже и часть «законодательства» многих стран. 

Глядя на современную финансовую систему поражаешься ее совершенству как инструмента грабежа и приспособленности для контроля над людьми. Тем не менее, эта система не была продуктом заговора и вообще неких осознанных целенаправленных действий, она сложилась как непредвиденный результат выбора, сделанного огромным количеством людей в разных местах в разное время.
Другой пример — это пенсии по старости. Первоначально это была льгота, которая предоставлялась государством за особые заслуги. В этом виде она просуществовала большую часть своей истории. Затем пенсия стала атрибутом жизни государевых людей, прежде всего, военных, а потом и прочих чиновников.  И, наконец, привилегия пенсии начала расширяться пока не достигла  масштабов, известных нам сегодня. Теперь безобидные поначалу пенсии имеют поистине  роковые последствия. Это разрушение традиционной семьи из трех поколений, поощрение безответственности, огромные расходы, огромные налоги и связанное с этим регулирование, и, соответственно рост власти государства. Пенсионеры теперь являются опорой статус-кво в большинстве развитых стран, а серьезные реформы пенсионной системы считаются «политически невозможными». Опять-таки, если смотреть на это дело со стороны, имея в виду последствия, к которым привели государственные пенсии, оно выглядит как результат осознанного замысла с целью разрушения основ цивилизации и получения полного контроля над людьми. Однако, это всего лишь результат набора действий, предпринятых множеством людей. Даже если в этой истории говорить о политиках, то их интерес состоял в получении голосов на выборах, а не в создании системы, радикально облегчающей жизнь государству.
Наконец, третий пример из нашей с вами настоящей жизни. Это субсидии на коммунальные платежи, которые наше правительство выплачивает большинству украинских семей. Последствия субсидий не так долгосрочны и радикальны, но, тем не менее, они тоже лежат вне намерений тех, кто эти субсидии вводил. Намерения этих людей были более просты. Во-первых, субсидии — это прямое перекладывание «государственных» денег в карманы приближенных групп. Во-вторых, субсидии позволяют власти выглядеть доброй, что защищает ее сегодня и гарантирует ее завтра. В-третьих, субсидии обязательно расширят налогообложение. На самом же деле, последствия субсидирования далеко выходят за рамки этих намерений. Если бы украинцы платили «полную цену» коммунальных услуг, это стимулировало бы их делать две вещи. Первое — искать альтернативу, то есть, искать или создавать жилье, в котором расходы на отопление и электроэнергию были бы не так высоки, ставить котлы, строить котельные, перебираться из многоэтажек в частные дома и так далее. Рядом с этим последствием находится и простой вопрос о монополизме псевдочастных структур вроде «Киевэнерго», который обязательно бы обострился и неизвестно, чем бы все  закончилось. Второй стимул состоит в создании в многоквартирных домах ОСББ, что ослабило бы коммунальную мафию и, в конце-концов, уничтожило бы ее. В любом случае, украинцы стали бы более свободными, уровень их самоорганизации значительно бы повысился, что автоматически означает потерю власти государством. Но ничего этого не случилось благодаря государственным субсидиям. При этом, повторю, вряд ли среди власть имущих об этих последствиях знает больше 10 человек, а среди тех кто принимал это решение и того меньше.

 Таким образом, для объяснения поведения государства нам не нужно прибегать к заговору и вообще к осознанному целенаправленному поведению. Эволюция государства и его расширение являются результатом действий множества людей. Действий, преследующих свои цели, но обуславливающих друг друга. Каждый сделанный выбор, каждое действие немножко «протаптывает тропинку» и делает движение последователей более легким, позволяя им достичь еще более удаленных целей и так далее. 

Продолжение следует