Абстракция с лицензией на насилие

В реальной жизни всегда и везде во всех без исключения случаях существует только взаимодействие людей между собой. Но такое взаимодействие никогда не бывает абсолютно «чистым». Люди общаются на основе шаблонов поведения — традиций, морали, культуры, привычек, опыта и т. п. Государство есть не более чем набор шаблонов поведения, предписывающих нам, как себя вести, когда мы сталкиваемся с представителями этого государства, то есть чиновниками.

Из этого утверждения можно сделать два важных вывода. Первый: вопреки распространенному стереотипу, чиновники не существуют отдельно от государства. Не бывает «хорошего» государства и «плохих» чиновников при нем, государство всегда и везде есть только именно эти конкретные чиновники и наши шаблоны поведения. Второй вывод: если государство — это всего лишь группа людей и шаблоны, связанные с их деятельностью, то ответ на вопрос, почему государство ведет себя так, а не иначе, находится в особенностях поведения этих людей.

Главная особенность чиновников состоит в том, что им принадлежит монополия на насилие. То есть эти люди могут указывать другим людям, как им себя вести, и наказывать их, если им что-то не нравится. Важным следствием этого «права» является то, что чиновники «на законных основаниях» регулярно присваивают себе часть нашего дохода (налоги).

Особенности поведения чиновников хорошо заметны, если мы сравним их с поведением предпринимателей. Почему именно с предпринимателями? Дело в том, что государство объясняет свое существование тем, что оно предоставляет услуги. Этим же заняты и предприниматели. Предпринимательство здесь нужно рассматривать максимально широко: любой социальный активист в данном случае — предприниматель. В который раз напомню, что один из идеальных образцов предпринимательства — мать Тереза.

Рассмотрим случай идеального государства, в котором нет коррупции, которое существует исключительно за деньги налогоплательщиков, не прибегая к инфляции и займам, и в котором чиновники делают только то, что им сказали. Избиратели в этом государстве тоже идеальны, они в состоянии прочитать, понять и адекватно оценить предвыборные программы, а политики всегда делают то, что обещают.

Отметим еще несколько моментов, связанных с ответственностью и производством информации. Во-первых, в государстве не работает ответственность как инструмент управления. Наказание и поощрение чиновника связано с выполнением им инструкций и хорошей отчетностью, а не с удовлетворением реальных потребностей людей. Хуже того, даже эта работа оценивается произвольно. Отсюда известная присказка советских времен о «поощрении непричастных и наказании невиновных». Она верна для любого государства.

Во-вторых, считается, что «люди перекладывают ответственность на государство», если, например, уповают на государственную полицию или медицину. Это плохо, но это плохо вдвойне, так как на самом деле никакого «перекладывания» не происходит. «Переложить ответственность» просто невозможно, поскольку это предполагает полное тождество между опекуном и его клиентом. Куда же девается ответственность в этом случае? Правильно, ее просто не существует, а значит, управление в этом случае тоже не может быть эффективным.

В-третьих, любая сложная деятельность есть последовательность шагов. На рынке каждый шаг обеспечивает своя группа предпринимателей, отвечающих доходом за оптимальность своей деятельности. Для того чтобы было возможно производить, скажем, компьютер, миллионы других предпринимателей должны трудиться в нескольких тысячах отраслей.

Государство заменяет эту деятельность инструкциями. Все промежуточные шаги производят люди, которые руководствуются принципом «как бы чего не вышло», их деятельность оценивается не потребителями, а начальниками, то есть произвольно. За конечный результат хоть как-то отвечают люди, занимающие выборные должности, но таковых меньшинство. Подавляющее большинство составляют назначаемые чиновники, рассматривающие результат исключительно с точки зрения отчетности.

В-четвертых, что-то новое на рынке появляется в результате использования тех возможностей, которые создала предыдущая деятельность его участников. Предпринимательство состоит в поиске и распознавании этих возможностей, что в свою очередь создает новые возможности и т. д. То есть рынок не может «придумать компьютер». Компьютер может «придуматься» как результат деятельности множества людей на рынке, как возможность, распознанная одним из предпринимателей (Стивом Джобсом, Биллом Гейтсом). Правительство игнорирует этот процесс. Оно считает, что достаточно провозгласить «благие» цели и приказать людям действовать для их достижения. Однако отменить этот процесс никакому правительству не под силу. Поэтому оно может быть эффективным, только если залезет каждому в голову и будет располагать всей доступной каждому индивиду информацией и ее единственно верной интерпретацией. Но и этого недостаточно. Правительство должно также располагать той информацией, которая еще не создана и в настоящее время находится в процессе создания. Попросту говоря, правительство может приносить пользу, только если оно будет находиться в будущем и управлять нами, несчастными, оттуда.

Теперь можно сделать некоторые выводы. Государство всегда будет производить маразм, то есть абсурдные с точки зрения здравого смысла решения, поскольку его деятельность существует только ради него самого, оценивается им самим и имеет постоянный бесплатный источник ресурсов. Само ощущение абсурда как раз и возникает потому, что в реальном мире ресурсы платны, а успех деятельности оценивается людьми, которые потребляют созданные вами блага.

Государство всегда будет стремиться делать две взаимосвязанные вещи: максимально расширять свои полномочия и ограничивать нашу свободу. Вообще, само наше существование — источник проблем и плохой отчетности для чиновника. Идеалом государства является кладбище.

Поскольку государство — это шаблоны поведения, то можно сказать, что развитые страны пока отличаются от нас именно представлениями людей о том, что позволено, а что не позволено делать другим людям, именующим себя государством. Соответственно, в этих обществах государства пока имеют меньший объем полномочий. Отсюда следует бессмысленность всякого рода «реформ», особенно основанных на идее «сделать, как у них».