О пользе майданов

Правда, теперь, в отличие от 2005-го года, я могу более точно объяснить, почему это так. Дело в том, что майдан сам по себе (я имею в виду добровольный выход людей ради выражения несогласия) обладает куда большей ценностью, чем те причины, которые его вызвали. Майдан — это такой механизм, спусковой крючок, который включает (или убыстряет или проявляет — кому как больше нравится) социальную коммуникацию. Это наше украинское изобретение.

Смотрите сами. Украинец сидит дома и потребляет СМИ. Каждая новость в СМИ говорит ему: «Все козлы! Никому нельзя верить! Сиди дома! Бойся всего!» Это рождает большой спрос на начальство. Доброе, заботливое, компетентное, профессиональное, патриотичное начальство, которое бы все предусмотрело и все разрулило. Но украинец понимает или, как минимум, ощущает – здесь что-то не так и начальство его дурит. Все это накапливается в нем до тех пор, пока он не услышит «люди вышли на майдан». Если он видит, что люди действительно вышли, а не их вывели или вынесли, то он начинает активную коммуникацию. В нее включается огромное количество людей — практически, вся страна. Вы все, кто ругается в фейсбуках, — все участники коммуникации, все участники майдана. При этом, думаю, понятно, что коммуникация — это не обязательно вербальное обсуждение неких, как правило, надуманных и второстепенных «проблем». Достаточно просто прогуляться на площадь, чтобы сделать вывод – нет, не все еще у нас козлы, можно верить людям, они и накормят, и напоят, и теплых вещей принесут. Этот вывод важнее всех резолюций, бывших и ожидаемых политических последствий майданов.

Майдан в 2004-м задал инерцию, которая ощущается по сей день, и будет ощущаться еще очень долго. Майдан 2004-го до сих пор форматирует ваши политические споры. Несмотря на его ничтожные, как некоторым кажется, политические итоги, социальные последствия его огромны и, как по мне, значительно перевешивают всю политику вместе взятую.

В майданах меня радуют два обстоятельства. Во-первых, сам факт существования такого механизма. Он говорит о том, что общество еще живо (хочется верить, что не еще, а уже). Украинцы не верят начальству и не всегда поддаются оболваниванию. Во вторых, как мне кажется, направление, в котором движется общество через майданы — это направление к избавлению от начальства. Причем к самому важному, к избавлению от него «в голове», в своих представлениях и в действиях.

Да, евромайданцы путают Европу с Евросоюзом, хотя трудно придумать что-то более антиевропейское по целям и духу, чем ЕС. Да, они еще верят в добрых начальников из ЕС. Но они уже не верят в наше начальство, как верили в 2004-м. Опять-таки, при всем уродстве реализации «неполитического» майдана, сама идея уже была выдвинута. И это только внешние признаки. Сам процесс «майданства» антиначальницкий по своей сути. Майдан — это социальная практика взаимо-действия, со-общения. Украинцы учатся быть обществом, взаимо-действовать и со-общаться. Нельзя научиться ходить, оставаясь на месте, нельзя научиться плавать, сидя на диване. А ведь, по сути, начальство предлагает заниматься именно этим. Оно обещает ходить и плавать, а вы, главное, сидите на диване и бойтесь друг друга. Но пока украинцам больше нравится ходить самим. Падать, подниматься, снова падать, но идти. И это очень хорошо.