Заговор шоферов и юристов или Бойтесь организаций

Способов такого объединения может быть много, и среди них есть способ под названием «организация». В данном случае, я имею в виду узкое значение этого слова, то, к которому мы все привыкли, то есть, нечто «зарегистрированное государством», нечто, имеющее свой устав, «руководящие органы», бухгалтера и все вот это вот.

К организациям автор испытывает настороженность и неприязнь по многим причинам и, прежде всего, потому, что сама эта форма взаимодействия страдает врожденными пороками, что, в итоге, приводит к тому, что организация не занимается тем, ради чего она создавалась.

Приведу свежий пример. В Украине существует журналистский профсоюз  НМПУ. Возглавляет его Юрий Луканов, человек которого я знаю много лет и о котором могу сказать, что журналистика является его призванием (о себе, например, я такого сказать не могу). Луканов возглавлял профсоюз несколько лет и довольно успешно.. За это время выросла численность организации, были реализованы новые проекты, например, Объединенный центр помощи журналистам. Профсоюз подготовил шесть тренеров, которые учат журналистов работе в горячих точках. Эти тренеры получили сертификат Международной федерации журналистов.

Профсоюз организовал фонд помощи журналистам, пострадавшим на Майдане и выехавщим с оккупированных территорий. Журналистам была выплачена немалая сумма,  плюс помощь от международных журналистских организаций. Журналисты создали банк защитной амуниции — бронежилетов, касок и т. п.

Активно развивались международные контакты, особенно с польской Ассоциацией, с которой НМПУ создало несколько проектов (украинско-польские форумы, стажировки в Польше и т.п.)

В общем, организация работала, как говорится, «в целом хорошо», до тех пор, пока в ней не завелось «юридическое лобби». Люди из этого лобби не пишут статей и не ведут блогов, но, тем не менее, они являются членами НМПУ. Они получают хорошую зарплату (в отличие от Луканова, который не имел фиксированной зарплаты). Фактически, это обслуживающий персонал, задача которого — обеспечивать определенное направление работы организации.

Тем не менее, со слов Луканова, эта публика постоянно вмешивалсь в его дела и пыталась контролировать его действия. Луканов придерживается либерального подхода к управлению, если хочешь вести какое-то направление — карты в руки, если хочешь высказаться в качестве представителя организации — мы все взрослые и ответственные люди. Однако, наших юристов такое положение дел не устраивает, они требуют согласования с ними всех действий, в том числе, публичных заявлений.

В итоге, в профсоюзе устраивается переворот, Луканова обвиняют в краже целых 6000 гривен (ревизионная комиссия не находит злоупотреблений, а находит ошибку, которая, к тому же, была немедленно исправлена) и отстраняют от руководства.

Сейчас организация находится в состоянии внутреннего конфликта, Луканов формально отстранен от должности.

Эта история весьма типична. Автор этих строк, особенно в те годы, когда он занимался политикой, постоянно сталкивался с этим. Практически любая партия, профсоюз или любая другая организация переживает раскол и внутренний кризис, либо власть в ней рано или поздно переходила к «юристам». Из партий, которые возникли в начале 90-х не выжил никто, а те, кто формально выжил — это просто бренды, захваченные «юристами».

Ладно партии, с определенного момента политическая партия стала одним из инструментов для получения власти, а значит и личного обогащения. Тут как бы виден профит. Но такое сплошь и рядом происходит и там, где профита вроде бы нет. Думаю, не ошибусь, если скажу, что фактически в любой организации, у которой есть устав, руководящие органы и прочее в таком же духе, существует «борьба за власть». Филателисты и пчеловоды точно так же страдают от интриг, как партийцы и профсоюзные деятели.

Думаю, дело здесь совсем не в том, что люди всегда рвутся к власти, какой бы иллюзорной она не была, а в том, что сама форма организации способствует этому. Вот, к примеру, какой-нибудь Луканов работает в некой организации потому, что это помогает ему достигать тех целей, к которым он стремится, он бы и так это делал, но с организацией проще. Если Луканов действует как частное лицо или как представитель неформального объединения, члены которого преследуют те же цели, его успех зависит от него самого. Совсем другое дело, когда появляется устав, выборные органы, съезды и прочая, многим хорошо знакомая атрибутика. Точнее, это для Луканова это атрибутика, служебные, по отношению к главной цели правила и процедуры, а вот для иванова-петрова-сидорова это совсем не служебные вещи, а средство достижения цели — власти. Сакраментальный вопрос «зачем» оставим в стороне. Опыт показывает, что в самой завалящей конторе всегда есть претенденты на власть.

В общем, пока Луканов занимается делом, для которого организация была создана, ивановы-петровы-сидоровы занимаются самой организацией, интригуют, выискивают ошибки, «мутят воду». И, в нужный момент у них уже готов дворцовый переворот.

Дальше, как правило, такая организация утрачивает те функции для которых она была создана. Она превращается в междусобойчик ивановых-петровых-сидоровых.

Бороться с этим в рамках существующей модели довольно трудно. Государство любит организации. Оно признает только организации, простой человек не может вести с ним переговоры и вообще какой бы то ни было диалог, он должен быть для этого членом организации. Ну, а сами организации легко контролировать, поскольку все они уязвимы для внутренних переворотов. Думаю, большинство наших организаций, особенно в «гражданском секторе» представляют из себя захваченные «юристами» мертвые души.  В общем, тут надо думать. Изучать опыт Valve и других контор, работающих без организационной иерархии, иначе дела не будет.