Покажите свободу на графике

Последнее и есть «рост», точнее, его результат. Эта схема (конечно, сильно упрощенная) характеризует деятельность как отдельного индивида, так и их совокупности в виде «общества». В последнем случае, в виду разности оценок людьми целей и средств, возможен обмен и, как следствие, разделение труда, что для “общества в целом”  означает, скорее, «разделение времени». То есть, из отдельных конечных цепочек в обществе могут складываться все более и более длинные производственные цепочки и тем самым достигаются все более и более ценные цели.

Понимаю, что все это не совсем понятно для тех, кто не знаком с австрийской теорией капитала, но, в данном случае, у меня есть оправдание, потому, что речь идет не совсем о ней. Речь о том, что  у нас есть универсальное описание процесса “роста богатства”, которое подходит как для самых простых случаев (накопил денег на ремонт, купил стройматериалы, рабочие преобразовали эти стройматериалы в «бОльшую ценность», то есть, в новое качество твоей квартиры, которую можно теперь продать дороже), так и для таких сложных и замысловатых процессов, как последствия увеличения денежной массы центральными банками. Но в этом описании отсутствует прямое указание на самое важное условие, при котором все это работает — на свободу. Ведь процесс сбережений, процесс создания капитала и удлинения производственных цепочек происходит постоянно, он присущ самой логике человеческой деятельности. Он сопровождает нас с тех пор, как мы стали людьми. Но вот ощутимые результаты он дает там и тогда, где и когда вмешательство в свободу выбора людей по тем или иным причинам ослабевает. Вмешательство может иметь разное происхождение - это могут быть разнообразные племенные обычаи и табу, разбой, грабеж и бандитизм и, конечно же, государственное вмешательство. В общем, все что мешает свободному формированию капитала и свободному распоряжению этим капиталом, в итоге, тормозит «прогресс» и делает общество более бедным, чем оно было бы при других обстоятельствах.

Если мы убираем свободу выбора из условий экономического роста и опираемся в анализе исключительно на «экономические» категории, нас ожидают удивительные парадоксы. С одной стороны, мы увидим, например, советскую экономику с ее «приоритетом группы А», которая старательно воспроизводила капиталистическую экономику, точнее, воспроизводила ее внешние формы, в виде определенного “соотношения” между предприятиями разных «групп», предполагая, что именно это и является ключом к процветанию. С другой стороны мы увидим еще более удивительные вещи — а именно, западных экономистов, которые наблюдая за процессом строительства советских фабрик и заводов всерьез говорили о том, что СССР вот-вот догонит США и даже рассуждали о «перекапитализации» советской экономики.

Разумеется, эти советские и западные экономисты не были «австрийцами» и как раз австрийская школа позволяет понять, чего не хватает в их формулах процветания (точнее, помогает понять, что есть только одна такая формула). Тем не менее, австрийская школа тоже не имеет фреймворка, который бы «показал свободу на графике». Диаграммы, о которых я говорил, были созданы для иллюстрации того, что происходит с производственными цепочками, когда правительство меняет ставку процента, увеличивая предложение кредита на рынке. Иллюстрация экономического роста является, скажем так, побочным использованием этих диаграмм. Теория экономического роста, которая бы показала, почему  общество растет «само собой» и как именно это происходит попросту отсутствует. Диаграммы цепочек производства показывают, что меняется, когда делаются сбережения, как движется капитал по производственной цепочке, как меняется процентная ставка и как меняется (удлиняется или укорачивается) сама эта цепочка. Но что будет, если капиталисты будут действовать под дулом пистолета? Это ключевое обстоятельство, которое определяет результат, никак не отражается на диаграмме.

В данном случае, я не высказываю претензий, я просто констатирую факты. Возможно, нужен какой-то новый фреймворк для того, чтобы показать, что свобода выбора является ключевым фактором экономического (и не только) роста и благосостояния. Пока же он отсутствует.

И в заключение приведу пример того, как изменение подходов меняет понимание предмета. Возьмем государство. Бытовой или «исторический» подход называет государством все, что угодно, любое организованное сообщество людей. Никакого анализа здесь быть не может. Социологический подход оперирует «принуждением» и другими категориями такого сорта, но они висят в воздухе, возникают из ниоткуда и исчезают в никуда. Однако, тут уже возможен анализ и попытка определения («монополия на насилие»). Экономический подход рассматривает государство как максимизирующее прибыль предприятие (или группу «агентов»), здесь уже возможен анализ и открываются первые удивительные парадоксы, которые намекают на то, что государство не совсем то, чем оно кажется (школа общественного выбора). Наконец, праксиологический подход, который рассматривает государство на уровне индивидуального выбора и который делает ясным куда бежать и что нести.