Ошибки государственные и частные

Реальные же общества отличаются степенью в которой NAP нарушается, точнее говоря, тем, насколько количество мирных взаимодействий превосходит количество случаев агрессии. Либертарианцев часто упрекают в том, что они хотят “построить” какое-то идеальное общество, в котором нет насилия (или, как вариант, либертарианское общество возможно, но лишь тогда, когда люди откажутся от агрессии). Это полная ерунда. Любое общество по определению либертарианское, общества отличаются лишь тем, как часто нарушается NAP. Либертарианцы знают, что агрессия будет существовать всегда. Для либертарианцев важным является то обстоятельство, что государство является источником регулярной, организованной агрессии, количество которой постоянно растет. Можно сказать, что либертарианская программа сводится к тому, чтобы нарушения NAP были исключительно частным делом и в дальнейшем мы поймем, почему.

Как мы говорили, процесс согласования поведения в обществе нарушается, когда индивиды совершают ошибки. И часто дело даже не в том, насколько серьезны последствия этих ошибок, а в том, существуют ли механизмы их коррекции и насколько эффективно они работают. Одно дело, когда вы совершили ошибку будучи предпринимателем, в этом случае пострадаете, в основном, вы. И вы сами, и другие предприниматели могут учесть вашу ошибку и сделать из нее выводы. Это относится к большинству частных ошибок, но если ваше поведение определяется заблуждением, которое разделяет множество людей? Например, в Сомали довольно низкий уровень жизни, хотя там вроде бы нет государства. Тем не менее, сомалийское общество осуществляет перераспределение, которое, как и перераспределение через государство, порождает систематическую ошибку, которая, в итоге, не дает обществу развиваться, хотя в целом, по данным международных организаций (которые совсем не заинтересованы показывать радужную картину победившего анархизма) сомалийцы живут без государства гораздо лучше, чем с ним.

Перераспределение имеет своей причиной существование страховых сообществ, “расширенной семьи” или jilib, которая объединяет в себе несколько поколений родственников довольно дальней степени родства. Все эти люди платят “цену крови”, если кто-то из них убил другого человека. Сомалийское обычное право считает, что это означает, что ваши родственники могут претендовать на ваши доходы. Если вы откажете, родственники могут обратиться в суд и суд поддержит их требование. Сомалийское право полагает, что ваши доходы являются следствием везения, а не старания и предприимчивости.

Мы можем найти множество таких примеров в истории всех народов. Как мы говорили ранее, процесс образования и функционирования спонтанных порядков не исключает существования “нормативного мусора”, который может мешать развитию общества и даже толкать его вспять. Этот мусор может иметь и характер массовых заблуждений и даже правовых норм обычного права. В истории Рима, например, “общественные земли” сыграли поистине роковую роль. В основе связанных с ними политических событий лежит экономическое заблуждение. Другой известный пример - это идея “справедливой цены” (Ротбард обнаружил ее еще в Дигестах), которая владела умами почти тысячу лет и откровенно тормозила развтие Европы.

Однако, любые ошибки могут быть исправлены, а пережитки пережиты, какими бы массовыми они не были. Социальная эволюция и развитие спонтанных порядков (которое иногда называют “неумолимым ходом истории”, хотя, никакая история не имеет “хода”, да еще и “неумолимого”) означает, что выигрывают те, кто оказывается ближе к NAP. Хорошим примером здесь является эволюция римского права в отношении рабства. Ее можно отследить, читая, например, Савиньи. Собственно, проблема для работы правовой системы состоит в том, что рабство несовместимо с правом. У Савиньи хорошо видно, как правовые нормы пытаются обойти это противоречие. Римское право в отношении рабства - это постоянно увеличивающееся множество костылей и подпорок, которое призвано как-то сгладить фундаментальное противоречие между рабством и правом. Все эти костыли и подпорки возникали на фоне улучшения положения рабов, которых уже с некоторого момента, нельзя было просто так убить, которые могли иметь собственность и распоряжаться ею (хотя собственность принадлежала хозяину), которые, в конце концов, занимались бизнесом и получали прибыль. В итоге, дело дошло до того, что некоторые юристы решили, что рабство несовместимо с правом, поскольку раб остается человеком, он продолжает распоряжаться собой и, следовательно, не может быть вещью другого человека.

Условием преодоления ошибки является добровольность выбора и, следовательно, получение индивидом всех прибылей и издержек от последствий своего выбора. Вы должны иметь возможность выбирать между разным поведением, в том числе - ошибочным и правильным поведением. Государство отличается тем, что его влияние на процесс согласования поведения далеко выходит за рамки обычных ошибок и массовых заблуждений, поскольку платят за эти ошибки не те, кто их делает и свобода выбора поведения часто отсутствует или сведена к минимуму.

Собственно, при взгляде на государство со стороны спонтанных порядков, государство выглядит как ситуация, в которой в некоторых случаях правила порядка «не убий-не укради» не вызывают ответной санкции других участников порядка, поскольку она запрещена и этот запрет поддерживается организованной силой. То есть, некоторым «можно» безнаказанно грабить и убивать. Безнаказанность иначе называется  “перекладывать издержки на других”. То есть, издержки грабежа и убийства все равно существуют, но они обходят тех, кто этим занимается. Это означает, что у этих людей нет стимулов менять свое поведение и они могут продолжать действовать так и дальше.

Правда, если безнаказанные грабители и не получают санкций от своих жертв, они все равно не могут отменить санкций «невидимой руки», которые, как мы помним, накладываются на сообщество в целом. Эти санкции затрагивают всех без исключения. Поэтому богатство общества с государством зависит от размеров этого государства. Чем больше государство, тем в большей степени нарушается порядок «не убий-не укради» и тем беднее люди, причем эта бедность распространяется и на начальство. Вспомним, что советская номенклатура по мировым стандартам жила весьма бедно, партийный работник среднего звена жил хуже среднего американского рабочего. Впрочем, элиту никак не стимулирует абсолютное значение богатства, она движется за его относительным значением - элита всегда богаче “обычных” людей. “Национализируя” издержки, то есть, перекладывая их на общество в целом государство может вводить самые разрушительные правила. Это отличает государственное вмешательство от любых других препятствий на пути согласования поведения в обществе.